Воспламени меня

Глава 23

Кенджи ждет за дверью.

— Вы что, черт возьми, творите? — спрашивает он. — Убирайте отсюда свои задницы, сию же минуту.

Я прохожу прямиком в гостиную, отчаянно желая дистанцировать себя от того, что постоянно случается с моим разумом в те моменты, когда Уорнер оказывается слишком близко. Мне нужен кислород. И новые мозги. Мне нужно выпрыгнуть в окно и отправиться верхом на драконе в далекий от этого мир.

Но в тот момент, когда я поднимаю голову и пытаюсь собраться, я замечаю, что на меня смотрит Адам. Он моргает, выглядя так, словно начинает видеть нечто такое, что он с радостью бы забыл, и я чувствую, что мое лицо краснеет настолько быстро, что на какое—то мгновение я удивляюсь тому, что я была застигнута не в туалете.

— Адам, — слышу я свой голос. — Нет... это не...

— Я даже разговаривать с тобой сейчас не могу, — говорит он удушливым голосом, качая головой. — Даже рядом с тобой не могу сейчас находиться...

— Пожалуйста, — пытаюсь сказать я. — Мы просто разговаривали...

— Просто разговаривали? Наедине? В спальне моего брата? — он держит куртку в руках. Швыряет ее на диван. Смеется так, словно рассудок, возможно, начал его покидать. Он проводит рукой по своим волосам и возводит глаза к потолку.

Снова смотрит на меня. — Что, черт возьми, происходит, Джульетта? — спрашивает он, стискивая челюсть. — Что сейчас происходит?

— Не могли бы мы поговорить об этом наедине...?

— Нет, — его грудь тяжело поднимается и опускается. — Я хочу поговорить об этом прямо сейчас. Меня не волнует то, кто нас слышит.

Я моментально бросаю взгляд на Уорнера. Он облокотился на стену возле комнаты Джеймса, скрестив руки на груди. Он внимательно и спокойно наблюдает за Адамом.

Внезапно он замирает, словно чувствуя мой взгляд.

Он поднимает глаза, смотря на меня ровно две секунды, и затем снова отводит взгляд. Кажется, все это его смешит.

— Зачем ты постоянно на него смотришь? — требовательно спрашивает Адам, его глаза сверкают. — Зачем ты вообще на него смотришь? Почему ты испытываешь такой интерес к какому—то чокнутому психопату...

Я так устала от этого.

Так устала ото всех секретов, от своей внутренней сумятицы, от вины и замешательства, которые я чувствовала из-за этих двух братьев. И больше всего прочего мне не нравится этот озлобленный Адам, находящийся передо мной.

Я пытаюсь поговорить с ним, но он не желает меня слушать. Я пытаюсь объясниться, но он нападет на меня. Я пытаюсь быть с ним честной, но он мне не верит. Понятия не имею, что еще мне нужно сделать.

— Что на самом деле происходит между вами? — спрашивает у меня Адам. — Что в действительности происходит, Джульетта? Я хочу, чтобы ты перестала мне лгать...

— Адам, — перебиваю я его, удивляясь тому, каким спокойным кажется мой голос.

— Мы должны быть сейчас заняты обсуждением множества других вещей, — говорю я ему, — а не этой темой. Нет необходимости делиться нашими личными проблемами со всеми остальными.

— Так ты признаешь это? — спрашивает он уже сердитее. — То, что у нас есть проблемы, что Что-то не так...

— Проблемы у нас начались уже какое—то время назад, — говорю я раздраженно.

— Я даже поговорить с тобой не мо...

— Да, после того, как мы притащили этого мудака в Омега Поинт, — говорит

Адам. Он разворачивается, сердито смотря на Кенджи. — Это была твоя идея...

— Не втягивай в это меня, ладно? — парирует Кенджи. — Нечего винить меня в своих проблемах.

— У нас все было отлично до тех пор, пока она не начала проводить столько чертового времени с ним... — говорит Адам.

— Она проводила с ним столько же времени, когда мы были на базе, умник...

— Хватит, — говорю я. — Пожалуйста, пойми: Уорнер находится здесь для того, чтобы помочь нам. Он точно так же, как и мы, хочет свергнуть Восстановление и убить верховного главнокомандующего... он нам больше не враг...

— Так он нам поможет? — спрашивает Адам, широко распахнув глаза в напускном удивлении. — О, в смысле, он поможет нам точно так же, как и в тот раз, когда он пообещал сражаться на нашей стороне? Как раз перед тем, как выбраться из Омега Поинта и сбежать? — Адам смеется от неверия. — Поверить не могу, что ты купилась на всю его чушь...

— Это не уловка, Адам... я не глупая...

— Ты уверена?

— Что? — поверить не могу, что он только что меня оскорбил.

— Я спросил, уверена ли ты, — срывается он. — Потому что сейчас ты ведешь себя чертовски глупо, поэтому я не знаю, можно ли и дальше доверять твоим суждениям.

— Да что с тобой такое...

— А с тобой? — кричит он в ответ с ярко горящими глазами. — Это не в твоем духе.

Ты себя так не вела, — говорит он. — Ты словно в совершенно другого человека превратилась...

— Я?! — требовательно спрашиваю я, повышая голос. Я изо всех старалась контролировать свой темперамент, но, кажется, я больше не в состоянии это делать. Он хочет разговаривать об этом у всех на виду?

Отлично.

Поговорим перед всеми.

— Если я изменилась, — говорю я ему, — то и ты тоже. Потому что тот Адам, которого я помню, был добрым и нежным, и он никогда бы не оскорбил меня подобным образом. Я знаю, что в последнее время тебе было тяжело, и я пытаюсь тебя понять, пытаюсь быть терпеливой, предоставить тебе пространство, но в последние недели нам всем было не сладко. Все мы переживаем тяжелые времена, но не нападаем друг на друга. Не причиняем друг другу боль. Но ты не можешь быть дружелюбен даже с Кенджи, — говорю я ему. — А ведь вы с ним дружили, ты помнишь об этом? Но теперь всякий раз, когда он всего лишь пытается пошутить, ты выглядишь так, словно хочешь его убить, и я не понимаю, в чем дело...

— Ты собираешься защищать каждого в этой комнате, кроме меня, не так ли? — говорит Адам. — Ты так сильно любишь Кенджи, проводишь с ним все свое чертово время...

— Он мой друг!

— А я твой парень!

— Нет, — говорю я ему. — Уже нет.

Адама трясет, его руки сжаты в кулаки.

— Поверить не могу, что ты такое сейчас говоришь.

— Мы расстались, Адам, — твердо говорю я. — Мы расстались месяц назад.

— Точно, — говорит Адам. — Мы расстались, потому что ты сказала, что любишь меня. Потому что ты сказала, что не хочешь причинить мне боль.

— Я и не хочу, — говорю я ему. — Я не хочу причинять тебе боль. Никогда не хотела.

— Что, по—твоему, ты сейчас, черт возьми, делаешь? — кричит он.

— Я не знаю, как с тобой разговаривать, — говорю я ему, качая головой. — Я не понимаю...

— Да... ты ничего не понимаешь, — он выходит из себя. — Ты не понимаешь меня, не понимаешь себя, и не понимаешь того, что ведешь себя как глупый ребенок, который позволил психопату промыть себе мозги.

Кажется, что время вокруг нас замирает.

Все, что мне хочется сказать, и все, что я желала сказать, начинает трансформироваться, оседая на пол и поднимаясь по вертикали вверх. Абзацы начинают выстраиваться вокруг меня в стены, совпадая и приобретая смысл, соединяясь и переплетаясь, не оставляя шанса на побег. И все пустое пространство, заполнявшее пробелы между невысказанными словами, карабкается вверх и проникает в мой открытый рот, спускаясь вниз по моему горлу и пробираясь в мою грудь, наполняя меня изнутри такой пустотой, что я, как мне кажется, могла бы попросту уплыть.

Я дышу.

Так тяжело.

Кто-то прочищает горло.

— Я действительно сожалею, что прерываю вас, — говорит Уорнер, проходя вперед, — но, Джульетта, мне пора идти. Ты уверена в том, что хочешь остаться здесь?

Я замираю.

— УБИРАЙСЯ, — кричит Адам. — Убирайся к чертовой матери из моего дома, ты, кусок дерьма. И не возвращайся.

— Что ж, — говорит Уорнер, наклоняя голову, и смотря на меня. — Не бери в голову. Похоже, у тебя попросту нет другого выбора, — он протягивает мне руку.

— Пойдем?

— Она никуда с тобой не пойдет, — говорит ему Адам. — Она не поедет с тобой, и не станет с тобой сотрудничать. Теперь исчезни.

— Адам. ДОВОЛЬНО, — мой голос кажется сердитее, чем я планировала, но я уже ничего не могу с собой поделать. — Я не нуждаюсь в твоем разрешении. Я не стану так жить. Я больше не прячусь. Ты не обязан объединяться со мной... ты не обязан даже понимать, — говорю я ему. — Но, если бы ты любил меня, ты не стал бы мне препятствовать.

Уорнер улыбается.

Адам замечает это.

— Хочешь Что-то сказать? — спрашивает у него Адам.

— Боже, нет, — отвечает Уорнер. — Джульетта не нуждается в моей помощи. И, возможно, до тебя это еще не дошло, но все остальные уже заметили, что этот бой ты проиграл, Кент.

Адам теряет над собой контроль.

Он бросается вперед, замахиваясь кулаком и готовясь нанести удар, но все происходит настолько быстро, что за моим резким вдохом моментально раздается треск.

Кулак Адама застыл всего лишь в нескольких дюймах от лица Уорнера, который сжал его своей рукой.

Адам шокировано молчит, его трясет от количества энергии, которая так и не нашла выхода. Уорнер наклоняется к лицу своего отца, шепотом говоря: — Ради своего же блага тебе лучше не драться со мной, идиот, — и отталкивая кулак Адама от себя с такой силой, что Адам летит назад, едва не падая на пол.

Адам восстанавливает равновесие. Бросается через всю комнату. Теперь он еще злее.

Кенджи перехватывает его.

Адам кричит, говоря Кенджи отпустить его, перестать вмешиваться, но Кенджи тащит Адама по комнате против его воли. Ему каким—то образом удается распахнуть входную дверь, выйти самому и вытолкать Адама за порог.

Дверь за ними захлопывается.