Воспламени меня

Глава 14

Уорнер сбивает меня с ног и прижимает к земле в тот же самый момент, когда воздух наполняется звуками выстрелов.

Его руки оказываются под мной, он прижимает меня к своей груди, закрывая мое тело своим от только что нависшей над нами опасности. Мое сердце колотится настолько громко, что я едва могу разобрать то, что говорит мне на ухо Уорнер.

— Ты в порядке? — шепчет он, притягивая меня еще ближе к себе.

Я пытаюсь кивнуть.

— Лежи смирно, — говорит он. — Не шевелись.

Я и не планировала, — не говорю ему я.

— ОТОЙДИ ОТ НЕЕ, ТЫ, НИЧТОЖНЫЙ КУСОК ДЕРЬМА...

Мое тело напрягается.

Этот голос. Я знаю его.

Я слышу звуки приближающихся шагов, слышу то, как они хрустят на снегу и на льду, и на грязи. Хватка Уорнера слабеет, и я понимаю, что он тянется за своим оружием.

— Кенджи... нет... — пытаюсь закричать я, но снег заглушает мой голос.

— ПОДНИМАЙСЯ! — громогласно говорит Кенджи, по-прежнему приближаясь. — Вставай, трус!

Теперь я действительно начала паниковать.

Губы Уорнера касаются моего уха.

— Скоро вернусь.

Как только я переворачиваюсь для того, чтобы запротестовать, вес Уорнера пропадает. Его тела больше нет. Он исчез.

Я с трудом поднимаюсь на ноги, озираясь по сторонам. Мой взгляд останавливается на Кенджи.

Он замер на месте, с замешательством осматривая окружающую нас территорию. Я настолько рада его видеть, что прямо сейчас попросту не могу волноваться об Уорнере. Мне практически хочется заплакать. Я пронзительно выкрикиваю имя Кенджи.

Он встречается со мной взглядом.

Он бросается вперед, сокращая расстояние между нами и притягивая меня в свои объятия с такой силой, что мое кровообращение практически застопоривается.

— Черт возьми, я так рад тебя видеть, — говорит он, запыхавшись, и обнимая меня еще сильнее. Я вцепилась в него, испытывая огромное облегчение и потрясение. Я крепко зажмуриваюсь, не имея сил сдержать слезы.

Кенджи отстраняется для того, чтобы посмотреть мне в глаза, его лицо светится одновременно и болью, и радостью.

— Какого черта ты здесь делаешь? Я думал, что ты умерла...

— А я думала, что умер ты!

Он замирает. Его улыбка исчезает.

— Куда, черт возьми, делся Уорнер? — спрашивает он, обводя взглядом

окружающее пространство. — Ты ведь с ним была, верно? Я ведь не схожу с ума, да?

— Да... слушай... Уорнер привез меня сюда, — говорю я ему, пытаясь делать это спокойно в надежде усмирить пылающий в его глазах гнев. — Но он не пытается враждовать. Я не поверила ему, когда он рассказал мне о том, что случилось с Омега Поинтом, и попросила его показать мне доказательства...

— В самом деле? — говорит Кенджи, его глаза сверкают такой ненавистью, которой я никогда прежде в нем не видела. — Он приехал для того, чтобы продемонстрировать то, что они сделали? Дабы показать тебе, как много людей он УБИЛ! — Кенджи отходит от меня, трясясь от ярости. — Он рассказал тебе о том, сколько здесь было детей? Рассказал о том, какое количество наших мужчин и женщин были уничтожены из-за него? — он делает паузу, тяжело дыша. — Он рассказал тебе об этом? — снова спрашивает он, крича в воздух. — ВЫХОДИ, ТЫ, БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК!

— Кенджи, не...

Но Кенджи уже исчез, сорвавшись с места настолько быстро, что теперь он — всего лишь пятнышко, виднеющееся вдали. Я знаю, что он осматривает пустынное пространство в поисках Уорнера, и мне необходимо Что-то сделать, необходимо остановить его, но я не знаю, как...

— Не шевелись.

Уорнер шепчет эти слова мне на ухо, крепко держа меня руками за плечи. Я пытаюсь развернуться, но он удерживает меня на месте. — Я же сказал — не шевелись.

— Что ты де...

— Тшш, — говорит он. — Никто меня не видит.

— Что? — я вытягиваю в шею и пытаюсь оглянуться назад, но моя голова ударяется о подбородок Уорнера. Об его невидимый подбородок. — Нет, — слышу я свой изумленный голос. — Ты же не прикасаешься к нему...

— Смотри прямо перед собой, — шепчет он. — Мы не получим никакой пользы, если тебя поймают за беседой с невидимыми людьми.

Я следую его совету. Кенджи совершенно исчез из поля зрения.

— Как? — спрашиваю я Уорнера. — Как ты...

Он пожимает позади меня плечами.

— Я чувствовал себя иначе с тех пор, как мы проделали тот эксперимент с твоей силой. Теперь, когда я точно знаю, каково перенимать чью—то способность, мне гораздо легче это распознать. Например, как в данном случае, — говорит он. — Я чувствую себя так, будто могу в буквальном смысле протянуть руку и забрать твою энергию. Точно так же просто все было и с Кенджи, — говорит он. — Он находился в непосредственной близости. Инстинкты самосохранения взяли надо мной верх.

Несмотря на то, что сейчас совершенно неподходящий момент для того, чтобы раздумывать над этим, я ничего не могу с собой поделать и позволяю себе запаниковать. Уорнер с такой легкостью может проецировать свои способности.

Безо всяких тренировок. Без практики.

Он может перенять мои способности и использовать их так, как ему захочется.

Это не сулит ничего хорошего.

Уорнер сжимает руками мои плечи.

— Что ты делаешь? — шепчу я.

— Пытаюсь выяснить, могу ли я передать эту силу тебе — могу ли я перепроецировать ее и сделать нас обоих невидимыми — но, судя по всему, я не могу. Забирая у кого—либо энергию, я могу воспользоваться ею, но, кажется, не могу ею поделиться. После того, как я выпускаю энергию, она может вернуться только лишь к своему владельцу.

— Когда ты успел столько всего узнать? — ошеломленно спрашиваю я. — Тебе стало известно об этом всего лишь несколько дней назад.

— Я практиковался, — говорит он.

— Но как? С кем? — пауза. — Ох.

— Да, — говорит он. — То, что ты находилась рядом со мной, было поистине потрясающе. По очень многим причинам, — он убирает руки с моих плеч. — Я беспокоился о том, что могу причинить тебе боль с помощью твоей же собственной силы. Я не был уверен в том, что смогу перенять ее без того, чтобы случайно не использовать ее против тебя. Но мы, кажется, уравновешиваем друг друга, — говорит он. — Забирая твою энергию, я могу только лишь вернуть ее обратно.

Я не дышу.

— Пойдем, — говорит Уорнер. — Кенджи скоро появится, а я не смогу долго удерживать в себе его энергию. Нам нужно убираться отсюда.

— Я не могу уйти, — говорю я ему. — Не могу просто вот так взять и бросить

Кенджи...

— Он попытается убить меня, милая. И я могу заверить тебя в том, что обычно я не в состоянии стоять смирно, кода кто-то покушается на мою жизнь, даже несмотря на то, что в случае с тобой я и доказал обратное. Так что, если у тебя нет желания наблюдать за тем, как я стреляю в него первым, то нам, я полагаю, следует убраться отсюда как можно скорее. Я чувствую, что он поворачивает назад.

— Нет. Ты можешь уйти. Тебе следует уйти. Но я останусь здесь.

Уорнер застывает позади меня.

— Что?

— Иди, — говорю я ему. — Ты должен отправиться в соединения, у тебя есть дела, о которых необходимо позаботиться. Тебе следует идти. А мне необходимо остаться здесь. Я должна узнать, что случилось со всеми остальными, и должна двигаться после этого дальше.

— Ты просишь меня оставить тебя здесь, — говорит он, не утруждаясь скрыть свое шоковое состояние. — На неопределенное время.

— Да, — говорю я ему. — Я не уйду до тех пор, пока не получу ответы на некоторые вопросы. И ты прав. Кенджи, вне всяких сомнений, сначала выстрелит, а затем начнет задавать вопросы, поэтому будет лучше, если ты уйдешь. Я поговорю с ним, постараюсь рассказать ему о случившемся. Может быть, все мы могли бы действовать вместе...

— Что?

— Вовсе необязательно, чтобы нас было всего лишь двое, — говорю я ему. — Ты сказал, что хочешь помочь мне убить своего отца и уничтожить

Восстановление, ведь так?

Уорнер медленно кивает возле моего затылка.

— Хорошо. Что ж, — я делаю глубокий вдох. — Я принимаю твое предложение.

Тело Уорнера напрягается.

— Ты принимаешь мое предложение.

— Да.

— Ты понимаешь, что говоришь?

— Я не стала бы этого говорить, если бы не подразумевала этого. Я не уверена в том, что смогу сделать это без тебя.

Я чувствую, как у него вырывается вздох, его сердце учащенно колотится возле моей спины.

— Но мне нужно узнать, кто еще выжил, — настаиваю я. — Наша группа может действовать вместе. Так мы будем сильнее, и мы сможем бороться ради единой цели...

— Нет.

— Это единственный способ...

— Мне пора, — говорит он, разворачивая меня. — Кенджи уже практически здесь, — он вкладывает мне в руку какой—то твердый, пластиковый предмет. — Включи этот пейджер, — говорит он, — как только будешь готова. Держи его у себя, и я буду знать, где тебя найти.

— Но...

— У тебя есть четыре часа, — говорит он. — Если по истечению этого времени я ничего от тебя не услышу, то я предположу, что ты оказалась в какой—то опасности, и найду тебя самостоятельно, — он по-прежнему держит меня за руку, прижимая пейджер к моей ладони. Это самое безумное ощущение — чувствовать прикосновения человека, которого ты не видишь. — Ясно?

Я единожды киваю, понятия не имея о том, куда именно мне следует смотреть.

И затем я застываю, каждый дюйм моего тела охватывает одновременно и теплом, и холодом, потому что на одно легкое, нежное мгновение он прижимается своими губами к внешней стороне моих пальцев. Когда он отстраняется, я испытываю головокружение, чувствую неустойчивость.

Пока я восстанавливаю равновесие, до меня доносится знакомый электрический гул, и я осознаю, что Уорнер уже тронулся с места.

Мне остается только лишь задаваться вопросом о том, на что я, ради всего святого, только что согласилась.