Воспламени меня

Глава 21

Комната на некоторое время погружается в тишину. Я опустила взгляд, поскольку я слишком боюсь увидеть выражения их лиц.

Первой тишину нарушает Алиа.

— Я буду сражаться вместе с тобой, — говорит она, ее тихий голос звенит в этой тишине от той силы и уверенности, с которой она говорит. Я поднимаю голову, встречаясь с ней взглядом и она улыбается, ее щеки покрываются румянцем.

В беседу включается Уинстон, лишающий меня шанса ответить ей.

— И я, — говорит он. — Только после того, как у меня перестанет болеть голова, но, в целом — да, я тоже с тобой. Мне нечего терять, — говорит он, пожимая плечами. — И я надеру кому-нибудь задницу хотя бы ради того, чтобы вернуть девочек, даже если нам и не удастся спасти остальной мир.

— Аналогично, — говорит Брендан, кивая мне. — Я в деле.

Йен качает головой.

— Как мы, черт возьми, можем доверять этому парню? — спрашивает он. — Откуда нам знать, что он не лжет?

— Именно, — говорит Лили. — Мне это не по душе, — она сосредотачивает свое внимание на Уорнере. — С чего бы тебе помогать нам? — спрашивает она у него.

— С каких это пор ты стал заслуживать доверия?

Уорнер проводит рукой по своим волосам. Недоброжелательно улыбается.

Бросает на меня взгляд.

Он не находит все это увлекательным.

— Я и не заслуживаю доверия, — наконец, говорит Уорнер, поднимая голову и встречаясь взглядом с Лили. — И я не заинтересован в том, чтобы помогать вам, — говорит он. — В действительности, мне кажется, что я достаточно ясно вам дал все понять несколько мгновений назад, когда сказал о том, что нахожусь здесь из-за Джульетты. Я не обязался помогать ее друзьям, и я не дам совершенно никаких гарантий, касающихся вашего выживания или вашей безопасности.

Если вы жаждете какого бы то ни было заверения, — говорит он, — то от меня вы его не услышите.

Йен улыбается.

Лили, кажется, немного смягчилась.

Кенджи качает головой.

— Ладно, — кивает Йен. — Отлично, — он потирает свой лоб. — Ну так, каков план?

— Вы что, с ума все посходили? — выходит из себя Адам. — Вы забыли, с кем разговариваете? Он только что снес нашу дверь, он хочет забрать Джульетту с собой, а вы жаждете встать на его сторону и сражаться вместе с ним? С тем, кто ответственен за уничтожение Омега Поинта? — говорит он. — Все мертвы из-за него!

— Не я ответственен за это, — резко говорит Уорнер, его лицо мрачнеет. — Это был не мой приказ, я и понятия не имел о происходящем. К тому времени, когда я выбрался из Омега Поинта и вернулся на базу, отец уже был занят реализацией своих планов. Я не участвовал в битве. Как и в атаке на Омега

Поинт.

— Это правда, — говорит Лили. — Верховный главнокомандующий отдал приказ о нанесении удара с воздуха по Омега Поинту.

— Да, и, несмотря на то, что я ненавижу этого парня в знак солидарности со всеми остальными, — добавляет Уинстон, указывая большим пальцем на Уорнера, — его отца я ненавижу гораздо, черт побери, сильнее. Именно он похитил нас. Его люди удерживали нас в плену, а не солдаты сектора 45. Так что — да, — говорит Уинстон, потягиваясь, — я бы с удовольствием посмотрел на то, как верховный главнокомандующий умирает медленной, ничтожной смертью.

— Стоит заметить, — говорит Брендан, — что обычно месть меня не прельщает, но сейчас она кажется очень пленительной.

— Я хочу посмотреть на то, как этот ублюдок будет истекать кровью, — говорит Йен.

— Как чудесно, что всех нас связывает Что-то общее, — раздраженно бормочет Уорнер. Он вздыхает. Смотрит на меня. — Джульетта, реши что-нибудь, пожалуйста?

— Это чушь! — кричит Адам. Он оглядывается вокруг. — Как вы все можете с такой легкостью забываться? Как вы можете забыть о том, что он сделал... что он сделал со мной... с Кенджи? — Адам разворачивается ко мне. — Как ты вообще можешь на него смотреть, — говорит он мне, — зная о том, как он к нам относился? Он чуть не убил меня... он оставил меня медленно истекать кровью, дабы насладиться смертельными пытками...

— Кент, чувак, пожалуйста... тебе нужно успокоиться, ладно? — Кенджи проходит вперед. — Я понимаю, что ты вне себя... меня это тоже не радует... но в поствоенный период все переворачивается с ног на голову. Складываются очень необычные альянсы, — он пожимает плечами. — Если это единственный способ расквитаться с Андерсоном, то, возможно, нам следовало бы принять его во внимание...

— Поверить не могу, — перебивает его Адам, озираясь по сторонам. — Поверить не могу в происходящее. Вы все лишились рассудка. Вы все сумасшедшие, — говорит он, хватаясь рукой за затылок. — Он — психопат... убийца...

— Адам, — пытаюсь сказать я. — Пожалуйста...

— Что с тобой произошло? — он разворачивается ко мне. — Я больше не узнаю тебя. Я думал, что ты погибла... думал, что он убил тебя, — говорит он, указывая на Уорнера. — А теперь ты стоишь здесь, объединяясь с парнем, который пытался разрушить твою жизнь? Ты говоришь о том, что будешь сражаться из-за того, что в твоей жизни ничего не осталось? А как же я? — требовательно спрашивает он. — Как же наши отношения? Когда тебе стало мало этого?

— Дело не в нас, — пытаюсь сказать ему я. — Пожалуйста, Адам... позволь мне объяснить...

— Мне нужно убраться отсюда, — говорит он резко, направляясь к двери. — Не могу сейчас здесь находиться... не могу все это воспринять в один день. Слишком много всего, — говорит он, — мне столько не вынести...

— Адам... — я хватаю его за руку в последней попытке, прилагая последнее усилие для того, чтобы попытаться поговорить с ним, но он вырывает руку.

— Все это, — говорит он, смотря мне в глаза, его голос становится ниже, превращаясь в хриплый, наполненный болью шепот, — было для тебя. Я оставил все, что у меня было, думая, что мы проходим через это вдвоем. Я думал, что мы с тобой будем вместе, — его глаза такие темные, такие глубокие, в них столько боли. Мне хочется свернуться калачиком и умереть, пока я смотрю на него. — Что ты делаешь? — спрашивает он с отчаянием. — Чем ты думаешь?

И я осознаю, что он действительно хочет услышать ответ.

Потому что он ждет.

Он стоит и ждет. Он дожидается моего ответа, пока все остальные наблюдают за нами, и, скорее всего, наслаждаются спектаклем, который мы разыгрываем.

Поверить не могу, что он делает это со мной. Здесь. Сейчас. На глазах у всех.

На глазах у Уорнера.

Я пытаюсь посмотреть Адаму в глаза, но понимаю, что не могу долго этого выносить.

— Я больше не хочу жить в страхе, — говорю я, надеясь на то, что мой голос кажется сильнее, чем я на самом деле себя чувствую. — Я должна дать отпор, — говорю я ему. — Я думала, что мы оба этого хотели.

— Нет... я хотел тебя, — говорит он, силясь сделать так, чтобы его голос не дрожал. — Я хотел только лишь этого. С самого начала, Джульетта. Дело было в тебе. Я хотел только лишь быть с тобой.

И я не могу говорить.

Не могу говорить.

Я не могу произнести эти слова, потому что не могу разбить его сердце таким образом, но он ждет, он ждет и смотрит на меня, и я выдавливаю из себя слова — Мне нужно большее.

— Я тоже хотела быть с тобой, Адам, но мне нужно большее. Мне нужна свобода.

Пожалуйста, постарайся понять...

— ХВАТИТ! — срывается Адам. — Хватит пытаться заставить меня поверить в полную чушь! Я не могу больше с тобой говорить.

И затем он хватает с дивана свою куртку, распахивает дверь, и захлопывает ее за собой.

В комнате повисает абсолютная тишина.

Я пытаюсь последовать за Адамом.

Кенджи хватает меня за талию и тянет назад. Смотрит на меня тяжелым, понимающим взглядом.

— Я позабочусь о Кенте. Останься здесь и разберись с тем беспорядком, который ты устроила, — говорит он, кивая головой на Уорнера.

Я сглатываю. И ничего не говорю.

Только после того, как Кенджи исчезает, я разворачиваюсь лицом к оставшимся в комнате людям, и, подбирая правильные слова, слышу голос, который я меньше всего ожидала услышать.

— О, мисс Феррарс, — говорит Касл. — Как здорово, что Вы вернулись. С вами всегда гораздо веселее.

Йен разражается слезами.