Воспламени меня

Глава 63

Мы все снова сидим в кругу.

Говоря. Обсуждая. Размышляя и планируя. Джеймс крепко посапывает в углу.

Мы все находимся в состоянии где-то между возбуждением и ужасом, но все же, так или иначе, больше взволнованы. Это, в конце концов, то, что все всегда планировали в Омега Пойнт, они все присоединились к Каслу в надежде, что в один прекрасный день они получат его.

Шанс победить Восстановление.

Они все тренировались для этого. Даже Адам, который как—то убедил себя присоединиться к нам, был солдатом. Кэнджи — солдат. У всех у них — отличная физическая подготовка. Они все — бойцы, и даже Алия, чья тихая оболочка скрывает очень много. Я не могла бы, и мечтать о более надежной команде.

— Так, когда вы думаете, он прибудет сюда? спрашивает Йен. — Завтра?

— Может быть— говорит Кенджи — Но я не думаю, что это займет у него больше, чем два дня.

— Разве он не на корабле? Посреди океана? Спрашивает Лили. — Как он сможет добраться сюда за два дня?

— Я не думаю, что он на таком корабле, который ты себе представляешь— говорит ей Касл.

— Я думаю, он находится на военном корабле, оборудованном взлетно-посадочной полосой. Он может вызвать самолет, и они доставят его к нам.

— Ничего себе. Брендан откидывается, опирается на руках. — Неужели это на самом деле происходит? Верховный главнокомандующий Восстановления. Уинстон и я никогда не видели его, ни разу, хотя его люди держали нас в плену. Он качает головой. Смотрит на меня.

— Как он выглядит?

— Он безумно красивый— говорю я.

Лили громко смеется.

— Я серьезно я говорю ей. — Он до боли красив.

— В самом деле? Уинстон смотрит на меня, широко раскрыв глаза.

Кэнджи кивает. — Очень симпатичный парень.

Лили таращит глаза.

— И ты сказала, его зовут Андерсон? Спрашивает Алия.

Я киваю.

— Это странно говорит Лили. — Я всегда думала, фамилия Уорнера — Уорнер, а не Андерсон — Она думает секунду. — Так его зовут Уорнер Андерсон?

— Нет— говорю я ей. — Ты права. Уорнер — его фамилия, но не фамилия отца. Он взял фамилию своей матери— говорю я. — Он не хотел, чтобы его хоть Что-то связывало с отцом.

Адам фыркает.

Мы все смотрим на него.

— Так какое же имя у Уорнера? спрашивает Йен. — Ты знаешь?

Я киваю.

— И? Спрашивает Уинстон. — Ты не собираешься рассказать нам?

— Спросите у него сами— говорю я. — Если он захочет сказать вам, я уверена, он скажет.

— Ага, этого не случится, говорит Уинстон. — Я не буду задавать этому парню личные вопросы

Я стараюсь не смеяться.

— Так ты знаешь имя Андерсона? спрашивает Йен. — Или это тоже секрет? Мне кажется это действительно странно, ты так не думаешь? Такая скрытность в именах?

— Ох— говорю я, застигнутая врасплох. — Я не уверена. Я думаю там очень властное имя. И нет— я говорю, качая головой — на самом деле я не знаю, имя Андерсона. Я никогда не спрашивала.

— Ты ничего не упустила— говорит Адам, раздраженно. — Это глупое имя.— Он рассматривает свои ботинки. — Его зовут Парис.

— Как ты узнал это?

Я оборачиваюсь и вижу Уорнера в открывающихся дверях лифта. Он по-прежнему пикает тихо, только сейчас сигнализируя о своем прибытии. Двери закрываются за ним. Он смотрит на Адама в шоке.

Адам быстро моргает, глядя на Уорнера и не зная, что делать.

— Как ты узнал это? настаивает Уорнер. Он идет прямо через нашу группу и хватает Адама за рубашку, двигаясь так быстро, что Адам не успевает среагировать.

Он припечатывает его к стене.

Я никогда раньше не слышала, чтобы Уорнер так повышал голос. Никогда не видела его таким злым.

— Кому ты подчиняешься, солдат? Кричит он. — Кто твой командир?

— Я не знаю, о чем ты говоришь!— Адам кричит в ответ. Он пытается вырваться, и Уорнер хватает его обеими руками, толкая сильнее к стене.

Я начинаю паниковать.

— Как долго ты работаешь на него? Уорнер снова кричит. — Как давно ты проник на мою базу?

Я вскакиваю на ноги. Кэнджи не отстает позади.

— Уорнер— говорю я — пожалуйста, он не шпион.

— Он никак не смог бы узнать Что-то подобное— говорит мне Уорнер, по-прежнему глядя на Адама. — Никак, только если он не является солдатом гвардии Верховного главнокомандующего, и даже тогда это было бы под вопросом. Солдат никогда не будет знать такую информацию.

— Я не солдат гвардии Верховного главнокомандующего — пытается сказать Адам — Я клянусь.

— Лжец— гавкает Уорнер, толкая его сильнее к стене. Рубашка Адама начинает рваться.

— Зачем тебя послали сюда? Какова твоя миссия? Неужели он послал тебя убить меня?

— Уорнер— зову я снова, умоляя на этот раз, забегая вперед, пока я не попадаю в поле его зрения. — Пожалуйста, он не работает на Верховного, поверь мне.

— Откуда ты можешь знать? Уорнер, наконец, смотрит на меня, всего лишь секунду. — Я говорю тебе— говорит он, — невозможно, чтобы он знал это.

— Он твой брат— наконец, выдавливаю я. — Пожалуйста. Он твой брат. У вас один отец.

Уорнер напрягается.

Поворачивается ко мне.

— Что? выдыхает он.

— Это — правда— говорю я ему, чувствуя как разрывается мое сердце. — И я знаю, ты можешь почувствовать, что я не вру— Я качаю головой. — Он твой брат. Твой отец вел двойную жизнь. Он отказался от Адама и Джеймса давным-давно. После смерти мамы Адама.

Уорнер отпускает Адама на пол.

— Нет— говорит Уорнер. Он даже не моргает. Просто ошеломленно смотрит. Его руки дрожат.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Адама, смотря на него с беспокойством.

— Скажи ему— говорю я, теперь в отчаянии. — Скажи ему правду.

Адам ничего не говорит.

— Черт возьми, Адам, скажи ему!

— Ты знала, все это время? Уорнер спрашивает, поворачиваясь ко мне лицом. — Ты знала, и все же ничего не сказала?

— Я хотела, я очень, очень хотела, но я не думаю, что это было мое дело.

— Нет— говорит он, перебивая меня. Он качает головой. — Нет, это не имеет никакого смысла. Как — как такое вообще возможно? Он поднимает голову, оглядывается вокруг.

— Этого не может быть.

Он останавливает взгляд.

На Адаме.

— Скажи мне правду говорит он. Он снова подходит к Адаму, выглядя так, как будто хочет встряхнуть его. — Скажи мне! У меня есть право знать!

И тогда каждое мгновение в мире падает замертво, потому что они очнулись и поняли, что они никогда не были такими же важными, как это.

— Это — правда— говорит Адам.

Два слова, чтобы изменить мир.

Уорнер отступает, запуская руку в волосы. Он трет глаза, лоб, проводя рукой от рта к шее.

Он дышит очень тяжело.

— Как? Спрашивает он, наконец.

И затем.

И затем.

Правда.

Мало-помалу. Она выходит из Адама. По одному слову. А остальные наблюдают за нами, а Джеймс все еще спит, и я тихонько отхожу, этим двум братьям предстоит самый сложный разговор в их жизни.