Воспламени меня

Глава 35

Кенджи смотрит на меня обеспокоенно. — Что это было?

Уинстон и Йен смотрят на меня также, не прилагая ни малейших усилий, чтобы скрыть свою растерянность. Лили распаковывает свои вещи. Касл внимательно за мной наблюдает. Брендан и Алия увлеченно болтают.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я. Я пытаюсь быть беспечной, но думаю, что мои уши покраснели.

Кэнджи закидывает одну руку за шею. Пожимает плечами. — Вы двое в ссоре что ли, или как?

— Нет— говорю я слишком быстро.

— Угу, — Кенджи наклоняет голову ко мне.

— Как Адам? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему.

Кенджи делает глубокий вдох, отводит взгляд, протирает глаза прежде, чем бросить свою сумку на пол. Прислоняется к стене. — Я не собираюсь тебе врать, Джей— говорит он, понизив голос. — Это дерьмо с Кентом реально беспокоит меня. Ваша драма делает все таким беспорядочным. Он не сделал наш отъезд легче.

— Что? Но он сказал, что не хочет сопротивляться больше.

— Да, это так, — Кэнджи кивает. — Судя по всему, это не значит, что он хочет, потерять всех своих друзей сразу.

Я качаю головой. — Он не справедлив.

—Я знаю, — говорит Кенджи. Вздыхает снова. — В любом случае, я рад видеть тебя, принцесса, но я чертовски устал. И голоден. Раздражителен. Ты знаешь.— Он делает случайное движение рукой. И резко опускается на пол.

Он чего-то не договаривает.

— Что случилось? — Я сажусь напротив него, понижая голос.

Он поднимает взгляд, встречаясь со мной глазами.

— Я скучаю по Джеймсу, окей? Я скучаю по этому ребенку. — Кенджи кажется таким усталым. Я реально могу увидеть изнеможение в его глазах. — Я не хотел оставлять его.

Мое сердце быстро тонет.

Конечно.

Джеймс.

— Я так сожалею. Мне жаль, что не было способа забрать его с собой.

Кенджи стряхивает воображаемую пыль со своей рубашки. — Наверное, для него безопаснее находится там, где он сейчас— говорит он, но, очевидно, что он не верит ни единому своему слову. — Я просто хочу, чтобы Кент перестал быть таким мудаком.

Меня передергивает.

— Как было бы восхитительно, если бы он прекратил эту фигню— говорит Кенджи. — Но нет, ему обязательно надо сделать все таким трудным, безумным и драматичным.— Он выдыхает. — Он так чертовски эмоционален, — говорит Кенджи внезапно. — Все для него - такое значимое. Он не может просто все отпустить. Не может просто остыть и жить дальше своей жизнью. Я просто… Я не знаю. Какая разница. Я просто хочу, чтобы Джеймс был здесь. Я скучаю по нему.

— Мне очень жаль — повторяю я еще раз.

Кенджи делает странное лицо. Машет рукой в пустоту. — Все прекрасно. Я буду в порядке.

Я поднимаю глаза и обнаруживаю, что все остальные уже разошлись.

Касл, Йен, Алия и Лили ушли в раздевалку, а Уинстон и Брендан блуждают по комплексу.

Они касаются скальной породы прямо сейчас, разговаривая о чем-то, я не могу их слышать.

Я стремглав подвигаюсь ближе к Кенджи. Подпираю голову руками.

— Так— говорит он. — Я не вижу тебя всего двадцать четыре часа, а вы с Уорнером уже перешли от давайте-обнимемся-супер-драматичными-обнимашками до давайте-я-окажу-вам-ледяной-прием, да? — Кэнджи обводит форму мата под нами. — Там, наверное, есть интересная история?

— Вряд ли.

— Ты серьезно не собираешься говорить мне, что случилось? — Он смотрит обиженно. — Я все тебе рассказываю.

— Уверена, что не все.

— Не будь самоуверенной.

— Что происходит на самом деле, Кенджи? Я изучаю его лицо, его слабую попытку пошутить. — Ты сегодня какой-то другой. Отрешенный.

— Ничего, — бормочет он. — Я сказал тебе. Я просто не хотел оставлять Джеймса.

— Но это — не все, так ведь?

Он ничего не говорит.

Я разглядываю свои колени. — Ты можешь рассказать мне все что угодно, ты же знаешь. Ты всегда был рядом со мной там, и я тоже всегда буду рядом, если тебе захочется поговорить.

Кэнджи закатывает глаза. — Почему ты заставляешь меня чувствовать себя виноватым за нежелание участвовать в этой акции-время-рассказать-о-своих-чувствах?

— Я не…

— Я просто - я действительно в дерьмовом настроении, окей? — Он смотрит в сторону. — Я чувствую себя странно. Я просто заколебался сегодня. Я просто хочу вмазать кому-нибудь в лицо без причины.

Я притягиваю колени к груди. Упирая подбородок на колени. Киваю. — У тебя был тяжелый день.

Он ворчит. Кивает и смотрит в стену. Вжимает кулак в мат. — Иногда я просто действительно устаю, понимаешь? — Он смотрит на кулак, на вмятину, которую он делает, вжимая костяшки пальцев в мягкий губчатый материал. — Походу, я просто действительно пресыщаюсь. — Его голос внезапно так тих, как будто он не говорит со мной вообще. Я вижу, как его горло двигается, чувства, спрятанные в его груди. — Я продолжаю терять людей, — говорит он. — Это происходит каждый день, я теряю людей. Каждый проклятый день. Я так сыт этим по горло — я так устал от этого.

— Кенджи— пытаюсь я сказать.

— Я скучал по тебе, Джей.— Он все еще изучает маты. — Я хотел, чтобы ты была там вчера вечером.

— Я тоже по тебе скучала.

— У меня нет кого-либо еще, чтобы поговорить.

— Я думала, ты не любишь говорить о своих чувствах— дразню я его, пытаясь поднять настроение.

Он не огрызается.

— Просто становится действительно тяжело иногда. — Он смотрит в сторону. — Слишком тяжело. Даже для меня. И несколько дней мне не хочется смеяться,— говорит он. — Не хочется шутить. Мне насрать на все. В некоторые дни я просто хочу сидеть на заднице и вопить. Весь день. Его руки прекращают двигаться по матам. — Это что — сумасшествие? — спрашивает он тихо, по-прежнему не смотря мне в глаза.

Я тяжело моргаю, несмотря на острую боль в глазах. — Нет, — говорю я ему. — Нет, это вовсе не сумасшествие.

Он уставился на пол. — Общение с тобой сделало меня странным, Джей. Все что я делаю — это сижу и думаю о своих чувствах эти дни. Спасибо за это

Я медленно двигаюсь вперед и крепко обнимаю его прямо по середине, и он мгновенно реагирует, поворачивая меня лицом к себе. Мое лицо прижимается к его груди, и я слышу, как тяжело бьется его сердце. Он все еще так сильно страдает, а я все время забываю об этом. Я не должна забывать об этом.

Я цепляюсь за него, жалея о том, что не могу облегчить его боль. Я хотела бы взять его бремя на себя.

— Странно, правда? — Говорит он.

— Что именно?

— Если бы мы были голыми прямо сейчас, я был бы уже мертв.

— Заткнись — говорю я, смеясь на его груди. Мы оба носим длинные рукава, длинные брюки. Пока мое лицо и руки не касаются его кожи, он вполне в безопасности.

— Ну, это правда.

— В какой альтернативной вселенной я буду голая с тобой?

— Я просто сказал — говорит он. — Всякое случается. Никогда не знаешь.

— Я думаю, что тебе нужна девушка.

— Нет, — говорит он. — Мне просто нужны крепкие объятия. С моим другом.

Я откидываюсь назад, чтобы посмотреть на него. Пытаюсь прочитать глаза. — Ты мой лучший друг, Кэнджи. Ты знаешь это, не так ли?

— Да, малышка. — Он усмехается надо мной. — Я знаю. И я поверить не могу, что прилип к твоей тощей заднице.

Я вырываюсь из его рук. Щурюсь на него.

Он смеется. — Так как там твой новый парень?

Моя улыбка пропадает. — Он не мой парень.

— Ты уверена в этом? Потому что я уверен, что Ромео не позволил бы нам приехать жить к нему, если бы не был немного без ума от любви к тебе.

Я рассматриваю свои руки. — Может быть, однажды Уорнер и я научимся быть друзьями.

— Серьезно? — Кенджи выглядит потрясенным. — Я думал ты в восторге от него.

Я пожимаю плечами. — Я... меня влечет к нему.

— Но?

— Но Уорнеру предстоит еще пройти долгий путь, ты же знаешь?

— Ну, да, — говорит Кенджи. Выдыхает. Откидывается. — Да. Да, я знаю.

Мы оба ничего не говорим некоторое время.

—Это дерьмо все еще чертовски странно, тем не менее, — говорит Кенджи внезапно.

— Что ты имеешь в виду? — Я смотрю наверх. — Что именно?

— Уорнер,— говорит Кенджи.— Уорнер такой странный для меня сейчас. — Кенджи смотрит на меня. По-настоящему смотрит на меня. — Ты знаешь — все свое время на базе, я никогда прежде не видел его, вот так, неформально беседующим с солдатами. Никогда. Он всегда был холоден, Джей. Ледяным. Холодным.— Говорит он снова. — Он никогда не улыбался. Никогда не смеялся. Никогда не показывал никаких эмоций. И он никогда, никогда не разговаривал, если не отдавал приказы. Он был похож на робота— говорит Кенджи. — А этот? — Он указывает на лифт. — Этот парень, который только что вошел сюда? Этот парень, который появился вчера в доме? Я не знаю, кто он, черт возьми, такой. Я даже не могу завершить свою мысль прямо сейчас. Нереальное дерьмо.

—Я не знала этого, — говорю я ему удивлено. — Я понятия не имела, что он был таким.

— Он не был таким с тобой? — спрашивает Кенджи. — Когда ты впервые попала сюда?

— Нет, — говорю я. — Он всегда был довольно... оживленным со мной. Нет, даже, очень оживленным — я разъясняю, — ну, я имею ввиду... Я не знаю. Он много говорил.— Я замолкаю, позволяя всплыть воспоминаниям. — Он всегда говорил, на самом деле. Это, вроде, все, что он когда-либо делал. И он улыбался мне все время.— Я делаю паузу. — Я думала, он делал это нарочно. Чтобы порадовать меня. Или попытаться напугать.

Кэнджи откидывается на руках. — Да, ладно?

— Ага — говорю я, мои глаза сосредоточены на точке вдалеке.

Кэнджи вздыхает. — Он... похоже... нравится тебе, как минимум?

Я смотрю вниз. Уставившись на свои ноги. — Да, — шепчу я. — Он действительно мне нравится.

— Но вы, ребята, не хотите этого афишировать или что?

Я гримасничаю.

— Хорошо, — говорит Кенджи быстро, подняв обе руки. — Ладно… мне было просто любопытно. Не буду больше трогать эту тему, Джей.

Я фыркнула. — Да это не так.

Кэнджи расслабляется немного. — Ты знаешь, Адам реально думает, что ты и Уорнер, типа, вместе сейчас.

Я закатываю глаза. — Адам - тупой.

— Ц, ц, принцесса. Мы должны поговорить о твоем языке.

— Адам должен сказать Уорнеру, что они братья.

Кенджи смотрит встревожено.

— Потише — шепчет он. — Ты не можешь просто пойти и рассказать это. Ты знаешь, как Кент относится к этому.

— Я думаю, что это несправедливо. Уорнер имеет право знать.

— Почему? — Говорит Кенджи. — Ты думаешь, он, и Кент вдруг станут лучшими друзьями?

Я смотрю на него, мои глаза настойчивы, серьезны. — Джеймс является и его братом, тоже, Кенджи.

Тело Кенджи напрягается, лицо делается пустым. Его глаза расширяются, совсем чуть-чуть.

Я наклоняю голову. Поднимаю брови.

— Я даже не... ничего себе — говорит он. Он прижимает кулак ко лбу. — Я даже не думал об этом.

— Это несправедливо для любого из них.— Говорю я. — И я действительно думаю, что Уорнер хотел бы знать, что у него есть братья в этом мире. По крайней мере, Джеймс и Адам — есть у друг друга — говорю я. — Но Уорнер всегда был один.

Кенджи качает головой. Недоверие отражается на его лице. — Это становится все более запутанным— говорит он. — Кажется, все не может стать еще более запутанным, а затем, БАМ.

—Он имеет право знать, Кенджи, — повторяю я. —Ты знаешь, что Уорнер, по крайней мере, имеет право знать. Это — его право. Это — и его кровь, тоже.