Всё когда-нибудь заканчивается: терпение, нервы, патроны…

— Нет! — прервала его Гермиона, возможно, слишком резко. — В смысле, может, лучше, браслет? До него и добраться проще, в случае чего.

Гарри посмотрел на неё немного смущённо, но спорить не стал. — Так тоже можно.

Гермиона уставилась на свою почти нетронутую еду. Металл фамильного кольца Малфоев, спрятанного под мантией, холодил её кожу. Она поковырялась в тарелке, но аппетита не было.

Гермиона почувствовала на себе обеспокоенный взгляд Гарри.

Он поёрзал на стуле. — Знаешь, мы так много говорили об этой ситуации, что я даже не успел спросить, как у тебя дела.

Её сердце сжалось. Гермиона не любила показывать, что ей больно. В любой ситуации она предпочитала сохранять лицо. Но сейчас был не тот случай.

Она крепко зажмурилась. — Не прошло и дня, а я уже скучаю по нему.

Гермиона чувствовала, как под веками нарастает давление, но успокаивающее прикосновение руки Гарри облегчило её вновь вспыхнувшее горе.

— Тяжело, когда не можешь быть с тем, кто тебе дорог больше всего, — его голос дрогнул. — Мы с тобой слишком близко с этим знакомы.

Гермиона сглотнула. Они с Гарри познали это, оставшись вдвоём во время поисков крестражей. Они никогда не обсуждали эту тему, но Гермиона знала, что не смогла скрыть, как ей было больно, когда Рон ушёл. Но сейчас всё было по-другому. Рон ушёл по собственной воле — под влиянием медальона, но всё же это было его решением. Она умоляла его остаться. Умоляла его. В случае с Драко всё было гораздо сложнее.

— Он действительно тебе небезразличен, не так ли?

Гермиона едва заметно кивнула. — Я знаю, что прошло чуть больше месяца с тех пор, как мы начали общаться, но мне кажется, что это началось так давно. — Она гоняла по тарелке ломтик картошки. — Просто это произошло так… естественно.

Они долго молчали, прежде чем Гарри заговорил снова.

— Ты любишь его?

Гермиона резко вскинула голову.

— Что? — Она оцепенела от изумления. — Как ты мог такое подумать? Мы даже официально не встречаемся.

Гарри мягко пожал плечами. — И ты хочешь сказать, что не была влюблена в Рона задолго до того, как вы начали официально встречаться?

Жар прилил к её щекам. — Ты не понимаешь, это другое! — попыталась оправдаться Гермиона. — Мы были друзьями много лет.

— Ты знаешь Малфоя много лет.

— И все эти годы мы ненавидели друг друга!

Гарри откинулся на спинку стула и вздохнул. — Отлично. Значит, ты его не любишь. Просто он действительно тебе небезразличен, и ты готова сделать всё возможное, чтобы он не женился на другой?

— Вот именно.

Гарри фыркнул, качая головой. — Ну, тебе виднее. — Он глубоко вздохнул. — Но я вот что тебе скажу. Когда мы искали крестражи, не проходило и ночи, чтобы я не думал о Джинни, надеясь, что она в безопасности. Это чуть не свело меня с ума. Находясь вдали от человека, можно многое увидеть в перспективе. Каково было бы, если бы их не было в твоей жизни. И тогда я понял, что если переживу войну, то сделаю всё, чтобы быть с ней.

Гермиона моргнула. — Всё?

— Без сомнения.

Картошка теперь была разбросана по всей тарелке Гермионы. Её сердце угрожало выпрыгнуть из груди, когда слово «всё» безостановочно крутилось в её голове.

* * *

В дверь дважды постучали. Затем последовала пятисекундная пауза. Ещё три раза. Пауза. И ещё один. Драко подул на чернила и отложил записную книжку. Через несколько секунд дверная ручка повернулась, и вошла Андромеда. Как они и договаривались, тётя пришла проведать его в этот вечер. Драко был рад компании. По крайней мере, хоть кто-то сдержал своё обещание.

Драко всё ещё было непривычно находиться в её присутствии. Андромеда, хоть и выглядела такой знакомой, едва ли была больше, чем незнакомкой. Но тяжелее всего было видеть её глаза. Того же оттенка синего, что и у его матери, они всё же смотрели на него совсем по-другому. Драко не хватало в них материнского участия, к которому он привык, но, по крайней мере, их взгляд не причинял той жгучей боли, которую он почувствовал, когда в последний раз видел обладательницу таких же глаз.

Андромеда положила на стол два свёртка.

— Гермиона передала это тебе.

Туман, окутывавший сердце Драко весь день, мгновенно рассеялся, и улыбка Андромеды — неповторимая среди сестёр Блэк — осветила комнату.

— Да, я знала, что тебя это обрадует, — заметила она. — Гермиона сказала, что послала тебе сову вчера вечером, но сегодня утром письмо вернулось недоставленным. Такая умная ведьма должна была догадаться, что я наложу защиту от сов. Бедная птица, должно быть, искала тебя несколько часов!

Драко усмехнулся. Да они оба должны были догадаться! Конечно, защитные чары! Последнее, что им было нужно — что-нибудь, что могло бы раскрыть убежище Драко. Но если они с Гермионой не смогут отправлять сов…

— Чего ты ждешь? Открывай!

Обычно Драко не любил, когда ему указывали, что делать, но сейчас он так хотел увидеть, что передала ему Гермиона, что было всё равно. Он разорвал коричневый пергамент и, увидев обложку, тут же фыркнул.

— Это «Ромео и Джульетта».

Даже в нынешних обстоятельствах Гермиона продолжала знакомить его с маггловской литературой. Он бегло пролистал страницы того, что было похоже на пьесу, и передал книгу Андромеде.

— Ах да, Тед рассказывал мне об этой истории, — сказала она, и в её голосе прозвучали отголоски приятных воспоминаний. — Что-то о несчастных влюблённых.

Драко снова усмехнулся. — Звучит вполне подходяще.

Он оставил Андромеду за чтением, а сам развернул второй свёрток, в котором оказалась ещё одна записная книжка.

Обложка была красивой, с золотым тиснением, складывающимся в замысловатый узор, но Драко не мог не почувствовать укол разочарования. Подарок был продуманным, но у него уже была записная книжка. Чего он жаждал больше всего — так это её слов.

Драко уже собирался положить блокнот, когда почувствовал, как тот завибрировал. Сбитый с толку, Драко осмотрел обложку, но ничего не изменилось. Он открыл его на первой странице и увидел, как начали проявляться слова.

Прости, что заставила тебя ждать. Не могу поверить, что мы не догадались о защите от сов! Как глупо с нашей стороны! Но сейчас это не имеет значения. Я купила пару блокнотов сегодня после работы и зачаровала их, чтобы всё, что пишется в одном, мгновенно появлялось в другом. Честно говоря, мне следовало подумать об этом раньше!

Тео беспокоится о тебе. Вчера я была у него. Мы с ним пытались найти информацию о брачных контрактах, но безуспешно. Гарри также сделал кое-что для моей безопасности, так что тебе не нужно беспокоиться.

Надеюсь, ты уже освоился в своём новом доме. Тебе там нравится?

Последовала пауза в несколько секунд, а затем ниже появилась ещё одна строчка.

Я скучаю по тебе.

Последняя фраза прозвучала как Остолбеней прямо в грудь. Весь день он записывал свои воспоминания о времени, проведённом с ней. Это помогало Драко чувствовать, что она рядом, и заглушало разочарование, смешанное с беспокойством из-за отсутствия писем от неё. Но оно не могло заменить её реального присутствия.

Драко потянулся за пером.

Я тоже по тебе скучаю.

Он уже собрался писать дальше, когда голос Андромеды прервал его.

— Драко, кажется, здесь записка.

Она достала короткую полоску пергамента, которую он каким-то образом пропустил, не заметив под обложкой. В записке были всего три слова, но эти три слова ранили сильнее, чем если бы дракон когтями разодрал его грудь.

Пергамент выскользнул из пальцев, и Драко с трудом удержался на стуле.

Андромеда взяла записку, недоумённо наморщив лоб.

— Она бы что?

У Драко пересохло во рту. — Она бы, — сказал он срывающимся голосом, и его колени подогнулись, и он рухнул на сиденье. — Она бы сбежала со мной.