Всё когда-нибудь заканчивается: терпение, нервы, патроны…

Пока Драко, скрываясь в Малфой-Мэноре, работал над собой, его родители пережили заточение, не поменяв своих взглядов. Мать несколько смягчилась, но это в большей степени касалось общения или использования вполне конкретного слова. Сказав что-то подобное на публике, можно было разрушить своё социальное положение, даже те крохи, которые их семье удалось сохранить после войны. И Нарцисса делала всё возможное, чтобы истинные убеждения Люциуса не выскользнули за ворота поместья. Но Драко серьёзно сомневался, что возможно изменить мнение его отца.

Поэтому довольно скоро они найдут для него чистокровную жену.

Драко отогнал эти мысли. Он пришёл сюда, чтобы отвлечься, а не раздумывать об идеологии своих родителей и о том, как они продолжают навязывать ему свои принципы.

— Боюсь, мне пора возвращаться на работу, — прервала его размышления Гермиона. — Обеденный перерыв почти закончился. Но я всё ещё жду от тебя сову со списком книг!

Она уже шла по мощёной дорожке, удаляясь от него, когда Драко понял, что не готов к такому повороту событий. Он был всё ещё чертовски голодным, настолько, что боялся, вдруг Гермиона услышит, как урчит его желудок. Но ничего не поделаешь, с едой придётся подождать. Он перешёл на легкий бег, совершенно забыв о своём первоначальном плане — купить выпуск Пророка. Кому нужна фотография Гермионы в «Дырявом котле», когда в нескольких футах стоит оригинал?

— Разве мы только что не попрощались? Я думала, что мне удалось избавиться от тебя, — поддразнила она, когда Драко догнал её.

Он издал короткий смешок и замедлил шаг, чтобы приноровиться к её походке.

— Это не так легко, Грейнджер.

— Я думала, — она изогнула бровь, — мы договорились, что теперь я Гермиона?

— Нельзя ожидать от человека, что он сможет измениться за один день, — резюмировал он. — Некоторые вещи требуют чуть больше времени для осознания. Но я предупреждаю заранее, что в некоторых ситуациях ты всегда будешь Грейнджер.

Гермиона закатила глаза, но он всё еще мог уловить искорки веселья в её настроении.

— Когда дело касается тебя, мне стоит довольствоваться тем, что есть, и не ожидать слишком многого, — согласилась она. — Но тебе разрешается только одно использование «Грейнджер» на каждые десять «Гермиона»!

— Договорились, — сказал он, протягивая руку, чтобы закрепить соглашение, которое она с готовностью приняла.

Гермиона покачала головой от нелепости ситуации и сжала губы, чтобы скрыть расцветающую улыбку.

— Если по этому вопросу всё, — сказала она, — то что ещё ты хотел, Малфой?

Драко не смог сдержать улыбки при виде того, как она произносила его фамилию. Словно ожидала, что это его хоть сколько-то заденет. В Хогвартсе никто из друзей не называл его по имени, так что слышать свою фамилию было нормальным. Он не стал размышлять об этом дольше, ему ещё нужно было придумать причину, по которой догнал её.

— Ты уже дочитала мою книгу, но ещё не сказала, что думаешь о ней, — нашёлся он. — И, учитывая вчерашний шквал вопросов, ты никак не могла просто прочитать последние главы без сотни новых.

— Об этом не стоит переживать, — сказала она, останавливаясь перед лестницей, ведущей в светлое кирпичное здание. — У меня бесконечное количество вопросов, на которые я только и жду твоего ответа. Но случайной встречи во «Флориш и Блоттс» недостаточно даже для того, чтобы их задать, не говоря уже об ответах.

Драко посмотрел на здание, которое, как он предполагал, было её офисом. Оно находилось в самом центре Косой аллеи, так что дела у них, должно быть, шли хорошо, раз они могли позволить себе такую недвижимость.

Она сделала шаг к зданию, и Драко понял, что его время с ней подошло к концу. При этой мысли возникло странное ощущение внизу живота, наверное, снова от голода.

— Тогда придётся отложить этот допрос до лучших времён, — заключил он. — В следующий раз, когда мы увидимся, я разрешу тебе задавать вопросы до тех пор, пока твой мозг не перестанет думать.

— Это похоже на вызов, — хмыкнула Гермиона. — Поэтому я его принимаю, — она развернулась и направилась к двери. — Ну вот, здесь мой офис, и мне пора. Уже почти час…

— Не надо ничего объяснять. Бывай, Грейнджер!

— Гермиона! — крикнула она в ответ, взбегая по лестнице.

— Да, да, — отмахнулся он. — Считай это распиской за десять следующих случаев использования твоего имени!

Она одарила его прощальной улыбкой, а лёгкий смешок был слышен даже с того места, где стоял Драко.

— До свидания, Малфой, — сказала она, исчезая за дверью.

Драко задержался на тротуаре, пока её фигура не перестала мелькать сквозь стеклянную панель двери. За последние дни он два раза проводил время с Гермионой Грейнджер, и оба раза чувствовал себя счастливее и непринужденнее, чем за всё время в поместье.

Этому было достаточно простое объяснение — приятно находиться в обществе своего сверстника. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел Гойла — их дружба, или как бы там ни назывались их отношения, — не была прежней после смерти Крэбба. Он много лет не видел Тео Нотта или Блейза Забини, и теперь, когда они с Пэнси разошлись, ему не на кого было рассчитывать для дружеского общения.

Драко застонал, снова вспомнив письмо, которое отец получил от мистера Паркинсона. Боги, страшно было даже вообразить, на что был бы похож брак с Пэнси Паркинсон. Возможно, он выбрал бы Азкабан. Одна мысль о том, что её пронзительный голос будит его каждое утро, пускала холод по спине. К счастью, Нарцисса никогда не любила мать Пэнси, да и саму Пэнси тоже, так что он был совершенно уверен, что эта участь минует его. Но он понимал, что письмо было не последним, и его семья получит ещё много подобных предложений.

Драко развернулся и зашагал по Косой аллее. Вся лёгкость, которая была после встречи с Гермионой, стёрлась вспыхнувшим негодованием. Он мог бы до посинения жаловаться на то, как родители вмешиваются в его жизнь, но знал, что это никак не повлияет на результат.

Его отец наверняка составит брачный контракт в течение следующих нескольких месяцев, независимо от его желания. По крайней мере, родители позволяли ему внести свой вклад в то, кто станет его женой — при условии, что она будет чистокровной, конечно же.

Его желудок заурчал громче, чем раньше, и он не мог больше откладывать обед. Отвратительное настроение завладело им в полной мере, и он аппарировал домой, собираясь поесть. Но, когда Драко приземлился в гостиной, отец уже был там, ожидая его возвращения.

Отлично! Последний человек, которого Драко хотел бы видеть прямо сейчас.

Люциус сидел в богато украшенном кресле, закинув лодыжку на колено, с чашкой чая в руках и недовольным выражением на лице. Перед ним лежала приличная гора посылок. Люциус подул на свой чай.

— Не хочешь объяснить? — прорычал он, указывая на последствия приступа шопомании сына.

Драко бросил взгляд на гору, и его выражение стало ещё скептичнее.

— Не особо.

Без дальнейших объяснений Драко отправился в столовую, не обращая внимания на сердитый взгляд отца.