Всё когда-нибудь заканчивается: терпение, нервы, патроны…

1

Был полдень среды в начале октября, но во «Флориш и Блоттс» никогда ещё не было так многолюдно. В магазине яблоку негде было упасть, ведьмы и волшебники всех возрастов стояли плечом к плечу в тесных проходах, изо всех сил стараясь не натыкаться друг на друга, но выходило скверно. То немногое количество стульев, что имелось в зале магазина, было занято несколько часов назад.

Звон колокольчика постоянно оповещал о подходящих посетителях. Толпа ворчала на опоздавших, которые, вопреки всякой логике, хотели продвинуться вглубь, с нетерпением ожидая презентации книги. К счастью для них, автор не заставил слишком долго ждать.

Драко посмотрел на собравшихся и про себя усмехнулся. Война, возможно, превратила многое в руины, но это не коснулось имени Малфоев. Они всегда как-то фантастически умели выпутываться из неприятностей. В конце концов, если его отцу удалось избежать Азкабана после первой войны, почему после второй войны должно быть по-другому? Всё, что им пришлось сделать — это затаиться на несколько лет, и, когда они наконец-то вышли за ворота поместья, подавляющее большинство волшебного мира было готово забыть все прошлые обиды и принять их обратно.

Конечно, этому в некотором роде помогли его мемуары. Война закончилась много лет назад, но люди всё ещё желали узнать грязные подробности — и жизнь в Малфой-Меноре во время войны интересовала почти всех. В некоторых главах он и его семья выглядели не в лучшем свете, но так было нужно. Он не был настолько глуп, чтобы изображать свою семью абсолютно безгрешной — ему просто никто не поверил бы. Ну и, конечно, сыграло на руку то, что люди были достаточно снисходительны к тому, чья мать солгала Тёмному Лорду во спасение драгоценного Поттера.

Драко вышел из-за книжного шкафа, и в толпе раздались тихие аплодисменты, пока он занимал своё место за столом. Он увидел целый калейдоскоп эмоций в море лиц присутствующих. Ведьмы и волшебники в первом ряду улыбались, благопристойно аплодируя, в то время как в дальних углах помещения стояли группки людей со скептическим выражением лиц и скрещёнными на груди руками.

В этом не было ничего удивительного. Возможно, все они пришли послушать, что он скажет, но он прекрасно понимал, что многие всё ещё считают его врагом, недостойным каких-либо оваций. Он полагал, что в этом есть доля правды, но его это не беспокоило. Не имело значения, присутствовал ли человек, потому что он искренне наслаждался его книгой или просто хотел взглянуть на печально известного Малфоя. Независимо от мотивов, они были здесь, чтобы увидеть его, и одно это доказывало, что его статус в волшебном мире не был статусом жертвы войны.

С одним твердым «кхм» толпа замолчала. Драко на мгновение задумался, что ещё он мог бы заставить их сделать с такой же лёгкостью, но передумал, решив начать обсуждение своей книги, пока все они слушали достаточно внимательно. Он рассказал о некоторых событиях войны: от получения им Тёмной Метки до Финальной битвы. Ведьмы и волшебники издавали соответствующие вздохи в нужных местах. Они ловили каждое его слово, в нетерпении ожидая, когда же он перейдёт к той самой истории. Но если они хотят узнать, что же случилось на Астрономической башне, им придётся прочитать об этом самостоятельно. В конце концов, он всё ещё хотел продать свою книгу.

Как только рассказ подошёл к концу, сотрудница «Флориш и Блоттс» сделала всё возможное, чтобы превратить толкающуюся толпу в некое подобие очереди за автографом. Когда ушли те, кто пришёл из чистого любопытства, ей стало проще организовывать оставшихся, но всё равно очередь змеилась по проходам, занимая всё помещение, и выходила за двери, заканчиваясь где-то на мощёном переулке.

Драко достал часы из кармана. Стрелки показывали половину второго. Судя по количеству людей, ему понадобится ещё несколько часов, чтобы закончить с этим. Рука невыносимо болела при одной мысли о том, сколько подписей придётся поставить за это время. Тогда он заколдовал стопку книг на краю стола, чтобы те автоматически открывались на титульном листе, а зачарованное перо ставило его подпись. Драко будет заключительной частью этого конвейера, добавляя последний штрих — имя человека.

Очередь продвигалась так быстро, что он едва успевал поприветствовать посетителя, пока тот подходил к столу. Спрашивал имя, прежде чем нацарапать его над своей подписью, затем отдавал книгу и сразу же переходил к следующей ведьме или волшебнику, чтобы у них не сложилось впечатления, что болтовня приветствуется.

Люди всё подходили и подходили, словно на помещение было наложено заклинание незримого расширения. Поток желающих казался бесконечным. Его рука с пером начинала уставать, и довольно скоро ему придётся заколдовать ещё одно перо, чтобы подписывать и имена. Он сделал мимолётный перерыв, встряхнул уставшей рукой, а затем снова взял перо и продолжил.

— Следующий, — крикнул он, глядя на то, что, вероятно, было четырехсотым экземпляром его книги за день. — Для кого мне подписать книгу?

— Мне хотелось бы, чтобы ты написал «Гермионе».

Его перо замерло. Возможно, была ещё одна семейная пара, которая назвала своего ребёнка так, но он сильно сомневался в этом. Оторвав взгляд от книги, он посмотрел на женщину. На её голове был шарф, которым она прикрыла волосы, но эта попытка казаться незаметнее явно провалилась. Невозможно было ошибиться и не узнать Гермиону Грейнджер

Он не видел её много лет. В последний раз, когда у него была возможность смотреть на неё с близкого расстояния, они были в Большом зале тем ранним утром, когда в лучах солнца всё ещё оседала пыль после битвы. С тех пор он часто видел её колдографии в Ежедневном Пророке, который его отец каждый день читал за завтраком. Но Драко был осторожен, чтобы не дать Люциусу заметить, что он рассматривает её изображения пристальнее, чем было уместно по мнению его отца.

Во время заточения в поместье он заметил, что проявляет к ней необъяснимый интерес, что оказалось для него неприятным открытием. Пожалуй, это стало побочным результатом того, что пришлось потратить много времени на размышления о войне, пока писал книгу. За это время он смог по-новому взглянуть на события прошлого, вместе с тем неохотно признав, что ошибся в своём первоначальном суждении о ней. Весь волшебный мир теперь заискивал перед этой ведьмой, и, хотя не это повлияло на его взгляд, ему было любопытно узнать настоящую Гермиону Грейнджер — ту, которую он отказывался признавать, пока они учились в Хогвартсе. Кто-то в очереди кашлянул, и он внезапно отметил, что люди всё ещё ждут.

— И как это пишется? — спросил он, чуть крепче сжимая перо.

— Как? Ну, ты всю свою жизнь произносил его, растягивая по буквам «Г-р-е-й-н-д-ж-е-р», но на самом деле оно пишется «Г-е-р-м-и-о-н-а».

Он не смог удержаться от лёгкой улыбки в ответ на её колкую реплику. Перо коснулось титульной страницы и нацарапало имя и фамилию. Драко протянул ей книгу, всё ещё открытую на странице с автографом. Она посмотрела на него и даже слегка усмехнулась.

— Справедливый компромисс, — она положила книгу в сумку, коротко кивнув. — Я с нетерпением жду возможности прочитать о войне и увидеть происходящее твоими глазами.

Драко смотрел на неё, пока она направлялась к выходу, и даже когда она уже шла по переулку, он всё ещё провожал её взглядом через окно. Следующей ведьме в очереди пришлось прочистить горло, чтобы напомнить ему, почему он не мог догнать и нормально поговорить с Гермионой. Автограф-сессия была в самом разгаре, но он знал, на чём его мысли будут сосредоточены до конца дня…

* * *

В четверть шестого Драко наконец поставил последнюю подпись. Он не был уверен, что сможет поднять вилку, не говоря уже о полной пинте пива, но ему отчаянно нужно было перекусить и выпить, прежде чем вернуться в поместье на ужин. С другого конца Косой аллеи его поманил «Дырявый Котёл». Он поблагодарил владельца «Флориш и Блоттс», который заверил, что это ему следует благодарить мистера Малфоя за такое успешное мероприятие, и направился в старый паб.

Он присел за барную стойку и изучал меню, когда увидел ведьму, сидящую напротив, шарф на ней больше не служил маскировкой. Заметить растрёпанные волосы не составляло труда, а в среду это оказалось слишком легко, когда никто особо не засиживался, спеша после работы. Она сидела одна, перед ней стояла тарелка с картошкой фри и кетчупом. Однако внимание Драко привлёк тот факт, что она на самом деле читала его книгу и, кажется, уже дошла до середины.

Не раздумывая, он направился через паб к её столику. Оперевшись рукой о край стола, схватил один из немногих оставшихся ломтиков картошки с её тарелки и достаточно карикатурно откусил большую его часть.

Она подняла глаза, закрыла книгу, используя обложку в качестве закладки, и бросила на него колкий взгляд, явно недовольная тем, что её прервали.

— Кто разрешал тебе есть с моей тарелки?

Драко пожал плечами и украл ещё один ломтик.

— Никто, но я куплю тебе ещё порцию, если тебя это так беспокоит, Грейнджер.

— Гермиона, — поправила она. — Мы взрослые люди.

— Прекрасно. Я куплю тебе ещё одну тарелку, Гермиона.

Он махнул рукой, и через пару секунд бармен стоял перед Драко, принимая заказ, всё это время он краем глаза наблюдал, как Гермиона убирала книгу в сумку. Очевидно, она сообразила, что теперь, пока он здесь, ей не удастся почитать. Бармену не потребовалось много времени, чтобы вернуться с пенной пинтой для него и горячей порцией картошки для них обоих. Он поставил тарелку на середину стола, и она взяла один ломтик, дуя, чтобы остудить.

— В этом не было необходимости, — сказала она, окуная картошку в море кетчупа.

— Учитывая, что ты купила мою книгу, а я получил процент с продаж, считай, что сейчас я расплатился твоими деньгами, — он протянул руку и тоже взял ломтик с тарелки. — Но теперь ты не сможешь жаловаться на то, сколько я беру.

Проглотил его вместе с пивом, не сводя глаз с Гермионы. Он не успел как следует рассмотреть её сегодня днём, просто был застигнут врасплох, тем что она вообще оказалась на презентации книги, но теперь Гермиона сидела рядом, и ничего ему не мешало. В целом она не сильно изменилась за последние несколько лет: волосы были такими же взъерошенными, карие глаза такими же яркими, но была общая мягкость в чертах, которой он не замечал в ней раньше.

Возможно, именно так она и выглядела бы без постоянного стресса войны. Но хватит пространных размышлений и неуместных наблюдений. К делу.

— Так как ты там сегодня оказалась? — спросил он. Это был достаточно невинный вопрос, чтобы подтолкнуть её к разговору.

Она откинулась на спинку стула и проглотила наживку.

— Я прочитала рецензию Риты Скитер в Пророке на прошлой неделе, и хотя обычно не доверяю её словам, подумала, что твоя книга — это очень интересно. Я собиралась купить экземпляр, но когда сегодня днём заметила вывеску в витрине, решила, что с таким же успехом могу получить информацию из первых рук.

Она пожала плечами и взяла ещё один кусочек, покрутив его в кетчупе.

— Думаю, меня уже потеряли на работе, но я выполнила все планы на день, и никаких встреч не назначала, так что всё в порядке.