Всё когда-нибудь заканчивается: терпение, нервы, патроны…

— Уверяю тебя, мне едва ли хватит сорока трех минут, — сказала она, ныряя под стол.

Драко приподнялся с кресла, чтобы посмотреть, что именно она делает, и для него не стало сюрпризом, когда через несколько секунд Гермиона вытащила из сумки исписанный пергамент длиной в два фута.

— Ты на самом деле их записала?

— У меня много вопросов!

Драко откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

— По-моему, это называется жульничеством.

— Нет, это называется тщательной подготовкой.

Драко усмехнулся, но на его лице промелькнула тень улыбки.

— Полагаю, мне придётся позволить тебе воспользоваться шпаргалкой. Ну что ж, вперёд. Что там первым пунктом?

Гермиона положила пергамент на стол и провела по нему пальцем, размышляя, какой вопрос задать. Драко усмехнулся. Быстро принимать решения — это вообще не её. Как будто для достижения наилучшего результата нужно было тщательно рассмотреть абсолютно все варианты со всех сторон. Нельзя было просто выбрать, какой бутерброд съесть или какой вопрос задать. Это должно было быть самое лучшее.

— Ладно, — сказала она, очевидно, придя к согласию с собой. Она отодвинула пергамент в сторону и положила локти на стол. — Зачем ты написал книгу?

— Мне было скучно, — пожал плечами Драко.

Гермиона выгнула бровь. — Ты не можешь просто дать краткий ответ, чтобы побыстрее отвязаться! — возмутилась она. — Это называется жульничеством.

— Нет, это называется стратегией.

На её лице снова появилось то же выражение — губы сжались в жёсткую гримасу, взгляд потемнел и стал угрожающим. Казалось, она в любой момент была готова выхватить палочку. Вероятно, именно этим самым взглядом Гермиона заставляла Уизли и Поттера делать многие вещи в Хогвартсе, но Драко это просто позабавило. Собиралась бы на самом деле заколдовать — уже заколдовала бы. К тому же, в этом случае ещё и осталась бы без долгожданных ответов на свои вопросы.

— Ладно, ладно, — сдался Драко, посмеиваясь про себя. В конце концов, он обещал ей, и хотя бы раз сыграет честно. — Как ты знаешь, несколько лет мы жили в затворничестве, пока жизнь приходила в норму после войны. Поместье, конечно, большое и изысканное, но оно никогда не было радостным или интересным местом, особенно после того, как Тёмный Лорд использовал его в качестве своей штаб-квартиры. Первые несколько месяцев мы занимались ремонтом, чтобы дом снова стал домом. Но после того, как ремонт закончился, больше делать было нечего. Война закончилась совсем недавно, и даже после всех изменений воспоминания о том, что произошло в нашем доме, преследовали меня. Мне казалось, что я слышу его шёпот в коридорах, куда бы я ни направлялся. Я думал, что если запишу всё это, мне будет легче очистить свою память.

Драко не совсем понимал, почему так откровенничал, но она читала его книгу, так что ничего нового он ей не сказал. Гермиона слушала так же внимательно, как и на уроках в Хогвартсе. Вот-вот достанет чистый пергамент и начнет конспектировать.

Когда он закончил отвечать, она даже не потрудилась взглянуть в свой список.

— Чем ещё ты занимался?

Драко поднял бровь. — Я написал книгу. Разве этого мало?

— Очевидно, что это отнимало большую часть твоего времени, но ты же не проводил каждую минуту с пергаментом и пером.

— А почему тебя это волнует?

Она пожала плечами. — Мне просто любопытно. В книге много написано о том, что произошло во время войны, но мало о том, что произошло после.

— Это потому, что мало чего действительно происходило, — объяснил Драко.

— Трудно поверить в это, — возразила Гермиона. — В конце концов, должно быть, произошло что-то значительное, раз уж мы с тобой стали друзьями.

Драко чуть не поперхнулся водой, которую пил в паузах между вопросами. И давно ли Гермиона Грейнджер и он стали друзьями? Конечно, они встречались несколько раз за последние три дня, но это не оправдывало использование такого слова. Они были давно знакомы, и хотя не виделись несколько лет, не было похоже, что время чудесным образом стёрло всё плохое, что произошло между ними.

И тем не менее, несмотря на все протесты, Драко обнаружил, что на самом деле не испытывает раздражения от того, что она назвала их друзьями. Утро было безумно скучным, и единственное, что помогло ему прийти в себя, — ланч с Гермионой.

Если подумать, у него уже давно не было никого, кого можно было бы назвать другом, а те, кого он так называл, больше походили на прихвостней, чем на друзей. В те времена Крэбб и Гойл таскались за ним и выполняли его поручения, но не могли связно составить даже пары предложений. Что же касается Пэнси, то он никогда не использовал её рот для разговоров, прекрасно понимая, что любые слова, слетающие с её губ, будут одновременно бессмысленными и скучными, разрушая то влечение, которое он испытывал к ней с самого начала. Блейз и Нотт были самыми близкими ему людьми, но он не потрудился связаться ни с одним из них с тех пор, как закончилась война. Он почувствовал облегчение, когда порвал со всеми, кто напоминал ему о том времени в его жизни.

Так было ещё несколько дней назад.

Встреча с Гермионой принесла в его жизнь свежую струю. Хотя не исключено, что после такой долгой изоляции Драко был бы рад общению с кем угодно, помимо родителей. С другой стороны, если он что и понял, написав свою книгу, и в чём убедился за последние несколько дней, так это в том, что Гермиона Грейнджер не была тем, кем он считал её из-за статуса её крови.

— Ладно, ладно, — фыркнула Гермиона, когда Драко так и не ответил ей. — Я не буду ждать вечно, у меня ещё слишком много вопросов.

Гермиона продолжала спрашивать даже после того, как официант принёс их заказ. Она задавала вопросы так быстро, что Драко едва успевал проглотить несколько кусочков своего сэндвича, в то время как она спокойно жевала, внимательно слушая каждое его слово.

Ответив на то, что показалось ему пятым вопросом, Драко взглянул на часы. — Похоже, у тебя мало времени, — сказал он. — Твой перерыв почти закончился, — он убрал салфетку с колен и помахал рукой официанту, требуя чек.

— Мы пока не можем уйти, — сказала Гермиона, когда официант принес счёт. — У меня остался последний вопрос!

Драко склонил голову набок. — Я очень сомневаюсь, что всего один.

— Ладно, — сказала Гермиона, скрестив руки на груди. — Сейчас всего один, но я хочу получить честный ответ.

Драко откинулся на спинку кресла. — Давай, — сказал он, жестом приглашая её продолжать. Он решил, что может потратить ещё немного времени, чтобы развлечь её любознательную натуру.

— Почему ты солгал в книге?

Драко напрягся. — Почему ты думаешь, что я солгал в своей книге? — холодно спросил он, маскируя пустоту, которая начала образовываться в его желудке.

Гермиона полезла в сумку и вытащила его книгу. Неужели она теперь везде носит её с собой? Из верхней части торчал кусок пергамента. Она открыла эту страницу и процитировала.

— Передо мной на землю бросили трёх пленников. Фенрир Грейбэк крался за ними, как волк, защищающий свою свежую добычу. С первого взгляда я понял, что они не намного старше меня и, следовательно, должны быть нынешними студентами Хогвартса в бегах или относительно недавними выпускниками. Но их одежда была такой грязной, а лица настолько покрыты синяками, что они не были похожи ни на кого из тех, кого я видел раньше. Я стоял, сосредоточившись, пока отец подталкивал меня к черноволосому пленнику, убеждая опознать этого человека. Черты его лица были настолько искажены, что я сомневался, что даже собственная мать узнала бы его — если бы она была ещё жива. Но сколько бы я ни искал, я не нашёл на его лбу шрама в виде молнии. Я не был уверен, что человек, стоящий передо мной, на самом деле Нежелательное лицо Номер один, Гарри Поттер.»

Драко почувствовал, как участился его пульс, когда она повторила слова, над которыми он размышлял неделями. Сколько раз он писал о том роковом дне в гостиной только для того, чтобы потом выбросить черновик и начать всё сначала?

— Я знаю, что это неправда, Драко.

Он открыл было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь в защиту своих слов, но то, как мягко она произнесла его имя, заставило его передумать. Драко совершенно не раздражало, когда она называла его по фамилии, но ему очень нравилось, как его имя звучало из её уст.

— Всё остальное в книге похоже на правду, но этот момент… — Её голос затих, когда она покачала головой. — Я знаю, что ты нас узнал.

Она знала. Конечно, она знала. Она была там. Она видела, как это произошло. И она не настолько глупа, чтобы думать иначе.

— Конечно, чёрт возьми, я узнал тебя, — сказал он почти шёпотом. — Вы трое объявились, и кто ещё это мог быть, кроме тебя, Поттера и Визела?

— Эй, — предупредила Гермиона.

— Ладно, — поправился Драко, хотя и не очень охотно. — Ты, Поттер и Уизли. Ты — это одно, но вероятность, что ты когда-нибудь убедишь меня называть кого-то из этих двоих по имени, стремится к нулю.

Гермиона вздохнула. — Да, я знаю, что они тебе не нравятся, но это не ответ на мой вопрос. Почему ты не написал в своей книге, что узнал Гарри?

Драко глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он не решался ответить, а Гермиона молча ждала. До сих пор он был честен с ней, так что не было никакого смысла притворяться, когда она уже знала правду.

Он ущипнул себя за переносицу и сделал вдох. — Ты понимаешь, чем я рисковал, солгав в тот день? — спросил он низким и ровным голосом. — Если бы я сказал им, что это Поттер, прямо сейчас я бы жил в мире, в котором правит Тёмный Лорд, мой отец снова входит в его ближний круг, а ты и твои друзья лежите на глубине шесть футов под землёй. Но нынешняя реальность не такая, и всё потому, что я сказал не знаю вместо да.

Гермиона сглотнула. Она и сама уже давно это поняла, но то, что он лично подтвердил её мысли, в корне меняло дело.

— Разве это неправильно? — осторожно спросила она. — Разве ты не хочешь, чтобы весь мир узнал, что ты сделал?

Драко покачал головой. Она многого не понимала.

— Мир уже знает, что моя мать солгала Тёмному Лорду, чтобы спасти Поттера, и в результате от моих родителей отвернулось изрядное число их друзей, — сказал Драко. Он опустил взгляд на свои руки, большим пальцем поглаживая костяшки другой руки. — Но в тот момент моя мать была готова на всё, чтобы убедиться, что я в безопасности, поэтому она сочла, что игра стоит свеч. В этом не было бы необходимости, если бы я сдал вас троих.

Он сделал паузу, чтобы посмотреть на Гермиону, которая внимательно изучала его, вероятно, заново анализируя каждое его действие. Он лишь на мгновение задержал на ней взгляд, прежде чем снова вернуться глазами к повторяющемуся движению большого пальца.

— Да, я солгал в своей книге, но я клянусь, что всё остальное в ней — только правда, — сказал Драко, его голос начал восстанавливаться. — Мне не нужно объяснять тебе значение этого дня и то, как он повлиял на исход войны.

Она инстинктивно коснулась поблёкшего, но всё ещё заметного шрама на шее, но быстро отдёрнула пальцы и снова сложила руки на коленях.

Драко сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил. — Мои родители, вероятно, подозревают, но не знают наверняка, что я солгал в тот день, и я не собираюсь признаваться. Вдобавок ко всему, если остальная часть чистокровного сообщества когда-нибудь узнает, что я тоже солгал Тёмному Лорду, семья Малфоев потеряет даже то скромное положение в обществе, которое у нас осталось.