Всё когда-нибудь заканчивается: терпение, нервы, патроны…

2

Гермиона приземлилась дома в своей квартире и, наспех погладив Живоглотика, направилась в постель только для того, чтобы немедленно вытащить книгу Драко. Она помнила, что маггловские врачи запрещают читать в кровати перед сном, но некоторые правила существуют, чтобы их нарушали, и это было одним из них. Непроглядная тьма застилала окна квартиры, и давно следовало забыться сном, но она была слишком увлечена историей, чтобы согласиться с тем фактом, что наступила ночь.

Гермиона снова открыла книгу на том месте, где остановилась, когда Драко прервал её. В тот момент она чуть не сказала ему отвалить и дать ей спокойно почитать. Но какая-то часть её была так потрясена, тем что он подошёл и заговорил с ней, поэтому любопытство победило перед логикой. Как ни странно, разговор оказался основательной и довольно приятной дискуссией.

Она вертикальнее поставила подушку за спиной в попытке ещё чуть дальше отогнать сон. Одна глава, и она точно сдаст свои позиции. В прошлый раз Гермиона закончила на моменте, где он объяснял, каково это — вернуться в Хогвартс под временным руководством Снейпа. Гермиона слышала ужасные истории от Джинни, Невилла и Луны, поэтому уже знала некоторые отвратительные подробности, но у неё всегда складывалось впечатление, что друзья намеренно сглаживали ситуацию.

Драко не был так добр.

Рассказы друзей не подготовили её к ужасной правде о том, каково это — быть участником безумных игр Кэрроу. Драко писал о задержаниях, что он наблюдал, как Крэбб и Гойл оттачивали свои Круциатусы на провинившихся учениках. Он не скупился на подробности, описывая крики, и как ученики, извиваясь в адской боли, проклинали Хогвартс и всех собравшихся. Вот тебе и волшебная гавань, которую они мечтали посещать всё своё детство. И пока вопли эхом разносились, отражаясь от стен, Драко стоял в углу, прикрываясь улыбкой, как все того и ожидали.

От этой сцены у Гермионы скрутило живот, она окунулась в ужасы, пережитые одноклассниками. Ничего из этого она сама не видела, в тот год они втроём оказались словно отрезаны от остального волшебного мира, пока охотились за крестражами. А все, от первокурсников до выпускников, страдали в стенах замка, который считали домом.

Конечно, она знала, что некоторые студенты отлично чувствовали себя при этом извращённом режиме. Как бы ей ни была ненавистна сама мысль, но часть студентов поддерживала такой режим, а другая часть была слишком труслива, чтобы возразить. Раньше она считала, что Драко относился к первой группе, ощущая себя в тот год королём замка. Теперь она поняла, что так он только хотел выглядеть со стороны, испытывая при этом непреодолимый ужас.

Его рассказ полностью захватил Гермиону, и был один момент, который убедил её, что Драко Малфой, которого она знала в детстве, не был тем, кто теперь восстал из пепла войны. Он писал об одном конкретном занятии по Тёмным Искусствам, на котором Амикус Кэрроу учил правильному исполнению Авады Кедавры. Драко притворился, что у него разболелся живот и, извинившись, удалился из класса, не в силах использовать это заклинание. Он описывал, что его разум был переполнен мучительными воспоминаниями о том, как он практиковался на крысах при подготовке к миссии шестого года; вспоминал внезапно побелевшее лицо Дамблдора, когда Снейп выполнил задание за него; и пронзительные предсмертные крики профессора Бёрбидж, когда он во второй раз стал свидетелем отнятой зелёным лучом жизни.

Нет, Драко Малфой больше не казался тем жестоким и бессердечным человеком, каким она всегда считала его, теперь он был гораздо лучше.

Ей хотелось продолжить чтение, отчаянно хотелось закончить книгу, но сегодня это было уже невозможно. Она клевала носом, дочитывая главу, объясняя свою усталость следствием нескольких кружек пива.

Гермиона вложила закладку и оставила книгу на тумбочке. Одним взмахом волшебной палочки погасила свет в спальне и опустила голову на подушку, позволив тяжёлым векам наконец выиграть битву, которую те вели последние полчаса.

Погрузившись во тьму, она ещё некоторое время размышляла о прошедшем дне и обо всех его приятных сюрпризах. Поначалу она сильно сомневалась, что слова и мысли, отражённые на страницах, были правдой. Но, проведя с ним почти весь вечер, решила, что он имел в виду именно то, что написал. Несколько лет назад они бы и шести минут не выдержали друг с другом, но сегодня общались почти шесть часов, без оскорблений и даже вежливо, более того — дружелюбно. Разговор о его книге был глубоким и вдумчивым, Драко не оставил ни одного её вопроса без ответа, и они каким-то образом перешли к непринуждённой беседе, которая оказалась довольно приятной. Он был внимателен, добр и даже забавен, но самым удивительным было то, что она действительно надеялась увидеть его снова.

Возможно, они опять столкнутся с ним в «Дырявом котле» или где-нибудь ещё в Косой аллее. А пока придётся довольствоваться его книгой.

* * *

Драко прикрыл глаза ладонью, спасаясь от косых солнечных лучей, которые слишком ярко светили через большое окно столовой. Отец привычно сидел во главе стола и перелистывал страницы Ежедневного пророка, ворча о чём-то, с чем он, очевидно, был не согласен. Мать на другом конце стола помешивала чай. Она промолчала при его появлении — судя по всему, всё ещё сердилась из-за его отсутствия накануне вечером.

Обычно он спускался на завтрак к девяти, сегодня Драко едва успел вовремя. Утро выдалось тяжёлым из-за недосыпа. И ещё он чувствовал, как стадо взрывопотамов стучало копытами в мозг. Пять, может быть, шесть кружек пива не могли оказать подобного эффекта, тем более, растянутые на шесть часов разговора, с чего же он всё утро пытался найти антипохмельное зелье? Хотя, значительную роль могла сыграть замена нормальной еды картошкой фри.

Желудок Драко заурчал, требуя, чтобы его накормили. Заняв своё место, помахал палочкой над завтраком, убеждаясь, что тот имеет желаемую температуру, прежде чем приступить. Нож легко разрезал его крок-мадам, желток яйца всё ещё был достаточно жидким, именно таким, как он любил. Едва он успел поднести вилку ко рту, как отец громко хмыкнул, отреагировав на статью в газете.

— Эту девушку, Грейнджер, видели читающей твою книгу, — усмехнулся он.

Сэндвич застрял в горле, пришлось несколько раз кашлянуть, прежде чем проглотить еду. Он почувствовал на себе вопросительный взгляд матери, но решил не обращать на него внимания и налил стакан апельсинового сока запить этот стресс.

— Она… э-э… что? — Драко попытался сказать это достаточно высокомерно.

Люциус продолжал изучать страницу газеты.

— Есть фотография, на которой она читает твою книгу в «Дырявом котле».

Хорошо, что на этот раз Драко ничего не жевал, а то точно бы подавился.

— Что… что ещё там написано? — в его голове замелькали картинки вчерашнего вечера и то, как всё это можно было преподнести на страницах газеты, представлялись все подробности, которые могли вызвать взрывоопасную реакцию его отца.

— Больше ничего важного, — ответил Люциус, и напряжение медленно ушло из позы Драко. Отец отложил газету и отхлебнул кофе.

— Полагаю, даже у грязнокровок время от времени бывает приличный вкус.

— Люциус! — рявкнула Нарцисса, нарушив молчание.

— То, что война закончилась, вовсе не означает, что я должен согласиться с её результатами! — выпалил он, не обращая внимания на возражения жены.

Нарцисса негодовала, но решила не развивать спор, направив разговор в другое русло.

— Не станем придавать значения непристойным выражениям твоего отца, но нам повезло, что её видели читающей твои мемуары. Это только доказывает, насколько хороша книга, если даже она её читает.

— Да, но она читает всё что угодно, — сказал Драко, пытаясь не акцентировать внимание матери на этом эпизоде.

— Ну, это всё ещё хорошая реклама для тебя, дорогой, — проворковала Нарцисса, явно решившая оставить его вчерашний проступок без наказания, значит у неё имелась более важная тема для обсуждения. — Блестящая рецензия Риты тоже сотворила чудо. Она заставила всех заговорить о тебе, особенно чистокровные семьи.

Его мать сделала небрежный глоток чая, но чашка не смогла скрыть ухмылки на губах.

Он знал этот взгляд. И понял, что за ним последует. Внезапно ему захотелось, чтобы разговор вернулся к щекотливой теме вчерашнего вечера с Гермионой.

— Мама, — предупредил он, но было уже поздно. Отец отложил газету, и то, о чём он меньше всего хотел бы говорить, снова обсуждалось за столом.

— После войны многие семьи перестали считать тебя подходящей кандидатурой для своих дочерей, — сказал Люциус.

— Ты говорил мне это сто раз, отец, — усмехнулся Драко, поджав губы.

— Похоже, теперь, когда о тебе заговорил весь литературный волшебный мир, твои горизонты снова расширились, — вмешалась его мать.

— Не далее как вчера я получил письмо от отца мисс Паркинсон.

Драко застонал при упоминании о своей бывшей. Если бы у него был выбор, то он предпочёл бы горного тролля.

Нарцисса снова наполнила чашку и добавила две ложки сахара.

— Если бы тебе хватило порядочности прийти на ужин вчера вечером, ты бы уже знал эту новость. Но, по-видимому, нашлось что-то более важное.

Она подняла чашку после того, как не слишком тонко прощупывала почву.

Драко откромсал ещё один кусок от крок-мадам, чтобы занять рот и не сболтнуть ничего такого, о чём потом пожалеет. В то время как их семья вновь обрела благосклонность в волшебном мире, многие чистокровные семьи всё ещё таили обиду на них. Ни для кого не было секретом, что его мать солгала Тёмному Лорду о смерти Поттера, а его отец давал показания против Пожирателей Смерти во время суда, что привело к многочисленным арестам. Хотя это решение помогло избежать Азкабана, но все связи с чистокровными семьями были разрушены.

Но теперь, когда прошло несколько лет и мемуары Драко оказались чрезвычайно популярными, эта враждебность начала таять. По-видимому, все прегрешения можно простить через определённый срок и в расчёте на потенциальный доступ к семейному хранилищу Малфоев. Его родители собирались в полной мере воспользоваться этой новообретённой переменой в сердцах. Они решили во что бы то ни стало найти подходящую жену для Драко и восстановить своё положение в чистокровном высшем обществе раз и навсегда. И если отец Пэнси прислал письмо, это означало, что процесс ухаживания уже начался и без одобрения Драко.

Люциус продолжил читать газету и перелистнул страницу.

— Если ты хочешь получить предложение получше, помимо мисс Паркинсон, я предлагаю тебе найти нормальную… соответствующую работу.

Вилка звякнула о тарелку.

— Что это значит? — выплюнул он. Неизбежная помолвка и так приводила в бешенство, но оскорблять его профессию — это уже слишком!

Отец, не прерывая чтения, обратился к сыну:

— Это твоё писательское хобби было милым маленьким домашним проектом, пока мы затворничали в поместье, но теперь, когда вернулись в общество, пришло время заняться нормальным делом.

Драко ждал, не возразит ли мать, но она молчала, потягивая чай и, казалось, соглашаясь с отцом.