Молчание двоих

7. Три и одна

С каждым днём состояние Стеллы становилось всё лучше, но в себя она по-прежнему не приходила. На десятые сутки, по исчислению земным временем, после крушения катера Модеста решила вывести её из забытья.

Экипаж «Миража» собрался у кровати Стеллы. Модеста начала передавать своей пациентке жизненную энергию. Терианка слегка пошевелилась, тяжело вздохнула, но не очнулась. Врач настойчиво продолжала своё дело, добиваясь нужного результата. Глориоза и Олдама внимательно следили за состоянием гостьи.

Стелла слышала шум в ушах, её голова казалась тяжёлой, все мышцы болели. Она поняла, что приходит в сознание, но вместе с этим в ней пробудилось и нечто иное: ужас, пережитый ею в момент катастрофы. Стелла не знала, что с ней происходит и где она, но изо всех сил пыталась остаться в забытье, и не видеть действительности, которая — она в этом не сомневалась — была нестерпимо страшной. Через минуту её боль утихла и почти не ощущалась, сознание прояснилось, откуда-то взялись силы и шок прошёл. Что-то мягко и ненавязчиво воздействовало на неё, успокаивая и укрепляя.

Сверхисследовательница открыла глаза и увидела какое-то светлое расплывчатое пятно. Зрение быстро нормализовалось, но она ещё несколько секунд как-то бессознательно созерцала нежно-сиреневые цветы, которые стояли на полке, прикреплённой к стене. Зелёные ветви и роскошные листья этого изысканного растения спускались почти до пола.

«Терианские розы», — подумала Стелла, сразу же безошибочно определив тип и происхождение цветов.

Эти розы с родной планеты мягко вернули её в действительность, не вызвав нового стресса и заставив отступить ужас, который оставался в ней со дня аварии. Постепенно, словно оттаивая, Стелла вышла из заторможенного состояния. Шок сменился в ней удивлением, в душе началось слабое движение. Она осознала, что жива и даже не так уж плохо себя чувствует, учитывая, что катастрофу пережила не шуточную.

Оторвав взгляд от цветов, терианка увидела возле своей кровати три неподвижных фигуры в серебристых одеждах и густых вуалях. Она так же мельком заметила белые столик, шкаф, два кресла, низкую скамеечку и светильник, отлитый из золота. Комната выглядела белоснежной, а мебель украшала изысканная сиреневая отделка. Ещё несколько терианских роз стояли по обе стороны большого иллюминатора, а также помещались на шкафу и столе.

Но больше всего Стеллу заинтересовали три человека, стоявших у её кровати. Она видела стройные женские фигуры, но вуали мешали ей рассмотреть лица, определить возраст и принадлежность этих незнакомок к какой-либо расе. Все три стояли неподвижно и безмолвно. Вуали скрывали их спереди до талии, а сзади были длиннее и ниспадали почти до колен. У одной виднелась из-под лёгкого, но не прозрачного покрывала длинная чёрная коса, у другой — тяжёлые русые локоны, спускавшиеся ниже талии, а у третьей видимо волосы были или короче, или подобраны. Только открытые кисти рук, которые могла видеть Стелла, намекали ей о том, что эти женщины молоды и, вероятнее всего, земляне. У обладательницы чёрной косы кожа на руках выглядела несколько смуглой, у двух других — светлой. Никаких украшений или каких-либо других отличий терианка не заметила — все три одеты одинаково, но в росте немного отличались. Вооружены они тоже не были, по крайней мере, на поясах у них не имелось оружия.

Заметив, что Стелла открыла глаза и смотрит вполне осознанно, Модеста решила заговорить с ней, дав перед этим ей минуту для того, чтобы осмотреть комнату.

— Ты можешь говорить? — спросила негромко Модеста, используя универсальный язык.

Стеллу немного успокоил дружественный и ласковый тон, с которым к ней обратилась врач, но она ещё волновалась. Хоть терианка каким-то чудом вернулась к жизни, у неё оставалось много причин не доверять незнакомым людям.

— Да, — голос Стеллы прозвучал внятно, но тихо и приглушённо.

Модеста сделала удовлетворительный жест, её обрадовало то, что пациентка пришла полностью в сознание и не ощущает слабости, по крайней мере, большой.

— Ты помнишь, кто ты, и что с тобой произошло? — спросила Глориоза.

Стелла посмотрела на неё долгим чуть затуманенным взглядом, а затем медленно утвердительно кивнула головой. Да, амнезия с ней точно не случилась.

— Как тебя зовут? — задала очередной вопрос Модеста.

— Стелла, — ответила та, и тут же встревожилась: — Где я? Кто вы? Как я сюда попала?

— Успокойся, тебе не причинят вреда, — заверила Глориоза. — Сейчас ты в безопасности — и это главное.

— Мы, быть может, и не друзья тебе, но тем более не являемся врагами, — добавила Олдама. — Считай, что ты на нейтральной территории и, как только достаточно поправишься, мы доставим тебя туда, куда ты захочешь.

— Тебе не стоит ни о чём волноваться, здесь ты под нашей защитой. Нас можешь воспринимать в качестве волонтёров. Тебе надо прийти в себя, окрепнуть, а после решишь, что делать дальше, — посоветовала Модеста, понимая, что пациентка сейчас переживает шквал мыслей и воспоминаний, особенно о событиях, предшествовавших аварии.

Но Стелла не задумывалась о будущем, её мысли вновь потянулись к прошлому:

— Я помню, что за мной гнались леруи, потом я потерпела катастрофу… а что случилось со мной после?

— Мы подобрали тебя и лечили, — ответила Олдама. — Мы как нельзя более вовремя успели оказать помощь. Тебе очень повезло, что наш корабль находился рядом. Кто-то ещё в катере с тобою был?

— Нет. Я была одна, — Стелла помнила это отчётливо. — Как долго я здесь нахожусь?

— Десять земных суток, — ответила Модеста. — Ты была очень близка к смерти, но благодаря своей крови скоро окончательно поправишься. Тебе не стоит волноваться относительно своего выздоровления.

— Ты помнишь, почему за тобой гнались леруи? Есть что-то, что связывает тебя с этой бандой? — не удержалась от прямого вопроса Олдама. — Почему тебя хотели убить?

Она чувствовала, что Стелла честный человек, но вопрос о её возможной причастности к леруям мучил изобретательницу. Олдама хотела получить откровенный ответ, и как можно скорее.

— Нет, я не связана с ними. Они мои враги и потому я убегала от них, — ответила терианка, в её затуманенных глазах вспыхнул огонёк гнева при мысли о леруях.

Это из-за них она такое вытерпела и теперь находилась неизвестно где и — что ещё хуже — непонятно у кого.

Ответ Стеллы удовлетворил и успокоил экипаж «Миража».

— У тебя есть какая-нибудь просьба? — поинтересовалась Глориоза.

— Нет, — немного подумав, ответила Стелла.

А себе призналась, что вообще в голове пусто, и не то что каких-то пожеланий, но даже просто мыслей не приходит.

— Быть может, тебя кто-то ищет? — предположила Модеста, подтолкнув размышления пациентки в нужное русло, так как та явно ещё пребывала в растерянности. — Не бойся довериться нам. Если хочешь, мы свяжемся с твоей семьёй или знакомыми. Или просто отправим сообщение.

— Нет, нет, ничего не нужно… — поспешно запротестовала Стелла, закрыв глаза и слабо покачав головой.

Заметив, что дыхание терианки участилось, Модеста сказала:

— Тебе надо отдохнуть и успокоиться. Через некоторое время ты сможешь вставать, но пока соблюдай покой.

Экипаж «Миража» бесшумно и не спеша покинул комнату, оставив Стеллу на попечение новейших роботов.

— Вы заметили, как странно она себя ведёт? — спросила Олдама, как только все три оказались за порогом комнаты. — Мы для неё совершенно чужие и незнакомые люди, а между тем она предпочитает остаться у нас, чем дать знать о себе своим близким. Очень странно.

— Олдама, не стоит относиться к этому с предубеждением и столь серьёзно, — возразила Глориоза. — Ты же видела, в каком она состоянии. Возможно, она ещё не совсем пришла в себя и её мысли путаются, а потому хочет избежать каких-либо решений. Стелла очень заторможена, хоть и говорила, ничего не путая. Думаю, она ещё никак не может поверить в своё спасение, и пережитая катастрофа в данное время для неё более реальна, чем сегодняшний день.

— Но неужели она настолько бессердечна, что, помня своё прошлое, отказывается сообщить своей семье, что она жива? Ведь должен же быть хоть кто-то в этом мире, кому она не безразлична, и кто беспокоится о ней? — не унималась изобретательница.

— Олдама, это касается только Стеллы. Мы не имеем никакого права вмешиваться в её дела, и тем более указывать, что делать, а что нет, — рассуждала Глориоза. — Возможно, у неё нет никого, кто был бы ей дорог, и кто дорожил бы ею. Ты, Олдама, сирота. Не исключено, что Стелла — тоже. Сама подумай, она спасалась от леруев. Напрашивается вопрос: почему? Если она не из спецслужб и не из космических патрульных, то могла сунуться к ним по одной причине — личные счёты. Кто знает, возможно, все близкие этой юной терианки погибли от рук леруев, и она совершила попытку отомстить им. Или же просто спасалась от участи своей семьи и попала в катастрофу.

— Глориоза права, но я не могу не согласиться и с тобой, Олдама, — сказала Модеста. — Я тоже отметила то, как Стелла протестовала против того, чтобы хоть кто-то за пределами «Миража» узнал о её спасении. Может, она и правда сирота и у неё никого нет. А, может, она просто чего-то боится и хочет пока остаться для всех погибшей. Мы же не знаем, что у неё на уме и к чему она стремится. Не удивлюсь, если Стелла хочет сейчас всего лишь восстановить силы, чтобы потом вновь попробовать нанести удар леруям. Они многим перешли дорогу, так что удивляться тут нечему. Если это так и я не ошибаюсь, то скорей всего Стелла погибнет и в итоге окажется, что мы зря спасали её. Одна она против такой организации не выстоит.

— Мы должны помочь ей, — решила Глориоза.

— Но как? — Модеста беспомощно развела руками. — Стелла может оказаться недоверчивой и обо всём молчать. Уже то, что она сообщила нам сразу своё имя, делает ей честь — не каждый стал бы раскрывать свою личность перед незнакомыми. Но с другой стороны — это просто имя. А назваться можно, как угодно. На нас посмотрите: мы ведь тоже не кричим на каждом углу, кто мы и откуда. Вот та же история может произойти и с ней. Не станем же мы силой подвергать её компьютерному гипнозу только ради того, чтобы узнать её мысли или рыться в банках данных, ища информацию о ней. Лично мне это претит, ведь она не сделала ничего предосудительного и угрозы для нас не представляет. Если возникнут какие-то подозрения насчёт неё, тогда и будем выяснять, кто она такая. Подлечится — и исчезнет из нашей жизни навсегда. Так зачем копаться в прошлом того, кто случайно попал к нам?

— Она может сама обо всём рассказать нам, — верила в честность Стеллы Глориоза.

— Да, но только в том случае, если она сама захочет этого, — Олдама продолжала смотреть правде в глаза.

— Я предлагаю не торопить события. Время расставит всё на свои места. Вряд ли кто-то знает, что Стелла у нас, да и нам в «Мираже» бояться нечего. В конце концов, мы находимся на своей территории, и нас три, а она — одна, — напомнила подругам Модеста. — А вот у неё в любом случае есть повод для волнения, если взглянуть на ситуацию с её стороны. О нас-то она пока ничего не знает…