Путешествие в другие миры

Глава IV. Огненная земля

Когда мы всплыли на поверхность, мы снова решили подняться в воздух. Мы взлетели над могучим колышущимся океаном гигантской планеты.

– Нет никакого шанса, – сказал Арауниэль, – поговорить с этими огромными существами, как мы делали это на великолепной планете, которую мы покинули. Мы не сможем узнать каково их социальное устройство, их мысли, их вера, их надежды. Они кажутся нам существами другого порядка, другого класса. Внутренние и меньшие планеты, такие как Земля, или наша планета любви, или та, которую мы покинули, имеют много общего, и жизнь на них похожа, но здесь мы видим жизнь другого типа, и такую, с которой мы не можем общаться.

– Не совсем другого типа, – сказал я. – На Земле, как я вам уже говорил, есть похожий тип жизни, но в низком и бездушном состоянии, в рыбах океана. В прежние века Земли он был более развит, чем сейчас. Сейчас люди помещают этих рыб в аквариумы и наблюдают за их движениями. Сцена, которую мы только что наблюдали, несколько напоминает мне гигантов земного океана, – вид жизни в их морях. Здесь она еще более гигантская, еще более удивительная, и кажется, что в этих огромных телах заключен разум, возможно, насколько нам известно, более благородного порядка. Тот хрустальный город был грандиозен и прекрасен, в нем были изысканность и красота, но странного вида. Не нам судить этих необычных, огромных существ, которых мы не можем понять.

– Они похожи на увеличенный и развитый тип рыб, – сказал Эзариэль.

– Но разве нет правды в старых верованиях человечества на Земле, которые сейчас забыты – о титанах, русалках и океанских существах, наделенных жизнью и разумом? На Земле их нет и никогда не было, но возможно, что человек, по вдохновению, или по инстинкту, или в результате контакта с духами, превосходящими его самого, получил представление о таком типе жизни, как эта, наделенном интеллектом. Когда-то на Земле это был самый массовый вид жизни, и до сих пор это так, ибо животных в море больше, чем на суше.

– Что это за свет, к которому мы приближаемся? – спросил Эзариэль. – Я вижу огромный огонь, бушующий над морем.

Тут же мы выглянули из наших окон и увидели далеко над вздымающимися волнами длинную линию пылающего огня, как от огромных горящих костров.

– Возможно, этот мир, – сказал Арауниэль, – еще не сформирован. Как на Луне ты видел мертвый мир, изношенный, истощенный, где жизнь уничтожена и с ней окончательно покончено, – так и здесь, возможно, что это еще несформировавшийся мир, огромное тело, которое еще развивается и не успело основательно остыть.

– Возможно, это так, – ответил я, – как на Земле, когда процесс охлаждения продолжался много веков, лишь море сначала было населено живыми существами, прежде чем суша сформировалась должным образом.

– Одна вещь поразила меня, – сказал он, – с тех пор, как я прибыл сюда, – этот мир гораздо теплее, чем мы ожидали. Люди, как вы говорите, предполагали, что эта гигантская планета будет слишком холодной для жизни, поскольку она находится так далеко от Солнца, и все же сейчас воздух здесь намного жарче, чем даже в нашем собственном солнечном мире, и даже в тропиках Земли никогда не бывает так жарко, как здесь. Но тепло здесь явно внутреннее, а не солнечное. Оно исходит от самого Юпитера, а не от Солнца.

– Очевидно, есть лишь одно происхождение жара, – сказал Эзариэль, указывая на пылающие, похожие на медь костры.

– Это напоминает мне земную Геклу в состоянии извержения, но ни один земной вулкан в течение многих тысяч лет не пылал так. Воздух даже сейчас был бы невыносимо горячим для любого земного животного. Люди назвали бы это жаром кипящей воды, и все же мы находимся на расстоянии многих миль. Не лучше ли нам обойти стороной это извержение? Инструменты скоро пострадают от жары, а некоторые из наших образцов будут уничтожены.

Эзариэль согласился, и мы подняли эфирную машину на милю или две, чтобы лучше рассмотреть ужасающее пламя. Из воды, окруженной огромными кучами золы и пепла, на площади в сотни миль поднималось пылающее пламя и раскаленная материя. Из глубины вздымались огромные столбы дыма, пара и пепла, а светящиеся реки лавы текли к шипящим морям, которые в облаке тумана и пара время от времени окутывали вулканы. Стромболи, Везувий, Этна, Гекла, да все вулканы обоих полушарий Земли вместе взятые при полном извержении не произвели бы такого эффекта, как этот.