Отсчёт. Престол

Огонь масляной лампы на столе покачивался в такт волнам за бортом. То, как они шумно бились о дерево, поначалу казалось жутким и пугало, пока не получилось привыкнуть и разглядеть в этом что-то убаюкивающе-монотонное.

– Если верить словам Лэтиса… если драконы и были богами, то вся наша магия – от крови Ашэ. Драконов. Шуген ведь не просто так говорил, что Яраю нужна кровь Ашэ, когда магистр был сильно болен. И тогда исчезновение драконов обретает смысл – им приходилось приносить в жертву самих себя, поэтому Роктэ и убил дракона, получив проклятие. И ты убил дракона. И, и… помнишь, ты когда-то давно говорил? Жертва с искрой Слова для некоторых ритуалов куда лучше, чем обычный человек. А если Слово – это на самом деле частичка драконьей крови… древней крови, которую семьи вроде рода моей матери пытаются сохранить в себе? И тогда отец, получивший свой дар от кого-то из Семерых… он ведь мог заключить сделку с Хеффой как раз об этом – магия в обмен на жертву. Если не сможет найти подходящую – сложит голову сам.

Выдохнула, зажмурилась, куснула себя за палец. Не о том ведь речь, не к отцу же хотела всё свести. Надо собрать все рассуждения в единое целое, как-то разложить по полочкам, но делать это на ходу не очень-то удобно, особенно когда передо мной сидел Кирино.

– Ярай – дракон, – наконец, сумела выдавить из себя я. – И все маги, по такой логике, немного драконы. Значит, если как-то пробудить древнюю кровь в тебе, ты сможешь лучше противостоять проклятию. Ярай… нет, правильным будет называть его Роктэ, да? Он протянул с ним… сколько? Тысячу лет примерно?

Несмело приоткрыла один глаз и обнаружила, что Кир задумчиво пялился в стену.

– В голове эта идея звучала лучше, – нервно рассмеялась, вскочила с кровати и вцепилась в книгу, чтобы хоть как-то успокоиться. – Знаешь, забудь, бред какой-то несу, я же в серьёзной магии не разбираюсь совсем, куда уж мне лезть к тебе с советами. Тем более такими наивными. Там наверняка всё сложнее и запутаннее, Ярай опять скажет, что мы суём нос не туда и что он не может нам ничего рассказать…

– В твоей идее есть смысл, – Кирино взглянул на меня и кивнул, перекатывая в пальцах изумруд. – Не захочет рассказывать – не отдадим ему Ирнэ. Или выкинем в океан. Будь он хоть трижды богом или драконом, не важно. Не найдёт.

– Ты… ты ведь это не всерьёз? Просто припугнуть, да?

– Да. Припугнуть.

Потемневшие глаза мне не понравились, но сказать что-либо ещё не успела – дверь неожиданно распахнулась и в проёме показался Брик. Судя по широченной улыбке, затуманенному взгляду и тому, как он держался за дверной косяк, рыжебородый был хорошо так поддатым. Позади него маячил не менее весёлый Таши, пытавшийся оттащить Ри назад.

– Ух, к-к… ка-а-а-кие у вс-с взгляды гр-р-розны-ы-ые! – протянул Брик, крутя пальцем в воздухе. – Такими и у-у-убть мж-жно!

– Ша, ша, – захихикал Весташи и оттянул товарища за ворот чуть в сторону. – Я те говорил, что к ним заглядывать – как в клетку с голодными ягуарами. Помнишь, помнишь, как в республиканской столице, когда кое-кто уронил к кошакам ту подвеску, а?

– Не-е, – отмахнулся от него рыжебородый, – там не так… ик, ой!.. не так стра-ашно было. А тут гля, гля, как зырят-то!

Из-за поворота коридора послышался дружный гогот и тихие переливы лютни – команда уже точно собралась на ужин, и Лэтис, взявшийся скрашивать каждый вечер своими историями, как всегда проверял, насколько точно настроен его инструмент.

– Давай, давай, друг мой, давай их оставим, – явно менее пьяный Таши тщетно пытался вразумить Ри, – они тут делом заняты, я тебе говорил же, не будем их беспокоить. Пойдём, хороший мой, пойдём, я тебе ещё налью, я из запасов капитанских бутылку утащил, мы её тихонечко в углу и уговорим.

– Не-е-е! Их нельзя-я оставлять тут, когда все – там! А мелочь аще-е опасно с этим типом оставлять, она нипочём жешь не скажет, что боится его! В-веж-жливая, м-мать ва-ашу!

Боязливо оглянулась на Кира. Мало того, что ребята ворвались пьяные и без спроса, когда он собирался отдыхать, так ещё и возглавлял это дело Брик. Будь заводилой Таши, дело обошлось бы одним метким пинком под зад или оплеухой, чтобы привести перебравшего побратима в чувство и напомнить о некоторых правилах приличия, вроде стука в дверь. И я бы бросилась без промедления наперерез, разнимать и успокаивать, но как быть в этой ситуации не знала. Растерявшись, переглянулась с Таши, который хитро подмигнул и приложил палец к губам, предлагая не вмешиваться и поглядеть, что будет. Зачем ему только стравливать этих двоих? Мэтр вообще вёл себя подозрительно тихо и спокойно, я отчего-то ожидала, что он кинется успокаивать меня из-за случившегося с сестрой или всюду будет увиваться за Киром, но вместо этого Весташи занимался всем чем угодно кроме – помогал матросам, охотно залезал на верхушку мачты и подменял вперёдсмотрящего, составлял компанию Лэтису и Талиссии. А ещё – очень много спал.

– Я иду, Ри, – миролюбиво улыбнулась, пока перебравший Брик не успел наговорить что-то ещё. – Только не шуми так, ладно? Кирэю надо отдохнуть, он ведь о нас заботится, столько сил на заклинания тратит…

Иронично изогнутую чёрную бровь решила проигнорировать. Пусть Кир и молчал, ему явно было, что сказать. Но он предпочёл дать мне выпроводить пьянчужек и остаться в долгожданном одиночестве.

– Я то-ож-ж могу заботиться! – Ри набрал в грудь побольше воздуха и дунул, что есть сил. – Па-а-арус ка-ак надую!

– Молодец! – похвалила я, незаметно показав веселившемуся Таши кулак.

– А что? – зашептал мэтр. – У Ри лучшее средство от нервов – надраться. Как я мог не дать ему это сделать, учитывая, сколько всего случилось? Для нашего Тигрёнка это уже как-то слишком – демоны, заключённая в камень душа, сама богиня Смерти, следующая за нами.

Подробности случившегося в Кетаре ни от Брика, ни от Лэтиса мы скрывать не стали – уж лучше они будут знать, на что идут, или вовремя развернутся и откажутся от участия в происходящем, чем в какой-нибудь ответственный момент раскроется не самая лицеприятная правда. Талиссию, впрочем, посвящать в тонкости происходящего не стали, особенно про Хеффу. К чему пугать малышку лишний раз?

Брик покорно развернулся и, пошатываясь, направился на голос Лэтиса, который уже третий вечер рассказывал нескончаемую легенду про огненноволосую воительницу древности, что подняла за собой угнетённых рабов и направила их гнев против господ. Сказание о Деве было весьма популярно среди жителей Инг-Ши – республика была построена беглыми с Синтэрни рабами, вдохновлёнными смелостью воительницы. Самой преданной слушательницей ожидаемо была Талиссия, которой Брик даже смастерил из подвернувшейся палки меч, а Таши начал учить с ним правильно обращаться.

– Ты мог не давать ему вламываться так вероломно! – зашипела я, обеспокоенно поглядывая на то, как опасно кренился из стороны в сторону рыжебородый, однако падать он пока не думал. – Тем более, когда знаешь, как это может выбесить Кира.

– Выбесить? Ой ли? – хмыкнул Весташи, взглядом указав за спину.

Кирино – вновь в перчатках и с так и не расплетёнными волосами – шагал чуть позади и глядел при этом почему-то в потолок, словно он нисколько не был заинтересован в нашем обществе и шёл следом не потому, что его куда-то там позвали. Так, стало любопытно. Случайно. С нами это никак не было связано.

– И, воздев меч к небу, Рен воскликнула: «Доколе им, самопровозглашённым хозяевам, стоять над нами и вселять ужас и трепет в наши сердца? Доколе нам страшиться этого, жаться по углам и терпеть? Мы все рождены в пламени горнил, выкованы рукой создателя нашего, и все равны, так почему же они получают всё, покуда мы – стонем под пятой?» – Лэтис поднял плошку с рагу над головой, привлекая всеобщее внимание. Глаза у него горели, будто он сам был той самой воительницей, будто это ему предстояло вести за собой людей.

С помощью Таши мне едва удалось утихомирить отчего-то начавшего ворчать на всё окрест Брика, усадить его и уговорить хотя бы немного поесть, чтобы протрезветь. Глядя на Талиссию, занявшую место подле Лэтиса и внимающую речам барда с раскрытым ртом, я немного позавидовала – сидишь себе, слушаешь, и никаких тревог и переживаний. Мне, чтобы вот так погрузиться в историю и не обращать ни на что внимание, нужно было хорошенько постараться. Или приложиться к бутылке подобно Ри.

– Будь здесь хоть один служитель Семерых, его бы упекли за ересь, – кашлянул в сторону Кирино, незаметно как очутившийся за моей спиной.

С убранными назад волосами да в рыжих отстветах масляных ламп, черты его лица заострились, сделались жёсткими, однако выглядел он нисколько не рассерженным, каковым мог показаться. Мне почудилось, во взгляде промелькнуло неподдельное детское любопытство, словно и его увлекли истории рыжего сказителя, вот только демонстрировать это он не хотел.

Большая часть мифов и сказаний, которые знал Лэтис, были запрещены жрецами. Если с его историей про Семь Башен ещё можно было сказать, что там исключительно художественный вымысел, то в этой легенде было слишком много неудобных параллелей – будто когда-то давно кто-то воспротивился воле богов, по которой управлять всем имели право лишь Владеющие Словом. Когда-то давно то, что происходило на Синтэрни – повсеместное рабство и сохранившиеся, несмотря на запрет Конклава, человеческие жертвоприношения, – процветало на всех материках, и только редкое вмешательство Ньэнна изменило привычный людям уклад.

– Не лицемерь, – шикнул Таши и нагло повис на плече Кира, – у самого раньше была целая библиотека с такими книгами. Недалеко ушёл.

Спрятать улыбку не вышло. Я перетащила свой табурет ближе к ним, откинулась спиной на мэтра и прикрыла глаза, позволяя певучему голосу Лэтиса увести в далёкое прошлое – к бесстрашной воительнице Рен и её противостоянию. И когда чьи-то пальцы добрались до моих волос и начали нежно гладить, я не стала выяснять, кто же это был.

Верилось, что если и дальше будем вот так, рядом, бок о бок, со всем непременно получится справиться. И совсем скоро я вновь смогу обнять сестру, извиниться перед ней за то, что из-за меня, из-за моей опрометчивости Ольхо навредил ей и чуть не убил.

А Скиль, пожалуй, один из всех хотя бы чуть-чуть, но слышал молитвы. Ведь что бы было, не будь со мной его удачи?