В лесах Сибири. Февраль-июль 2010

14 марта

Сегодня тепло, минус 18 °C. Прохожу двадцать километров по тверди озера. Лед и лава — магические элементы. Под воздействием температуры они претерпевают метаморфозы. Охладившись, вода замерзает и превращается в лед. Раскалившись, горные породы выплескиваются на земную поверхность в виде горячих потоков магмы. Каждый из этих элементов вскоре вновь подвергается трансформации: лед тает, а магма остывает и каменеет. Лед — это алхимический эксперимент, проводимый природой. Прогулка по льду может плохо закончиться, ведь мы ступаем прямо по божественному замыслу.

Иду на север, таща за собой санки. В десяти километрах от бухты Заворотная слышу мотор догоняющего меня снегохода. Наталья и Миха, местные жители. Вид у них довольно подмороженный. Они заметили издалека, что кто-то идет вдоль берега, и двинулись в мою сторону. В считаные секунды Наталья расстилает плед на черном зеркале Байкала и достает коньяк, рыбный пирог и термос с кофе. Мы укладываемся вокруг. У русских есть талант создавать атмосферу пиршества в одно мгновение. Я много раз натыкался на компании, расположившиеся в сторонке от проложенной по льду дороги. Жестами мне предлагали присоединиться. Участники таких застолий непременно лежат, скинув шапки, опираясь на локти и скрестив вытянутые перед собой ноги. Иногда кто-то разжигает костер, откуда ни возьмись появляются водка и закуска, раздается смех, наполняются стаканы. Мы делимся хлебом и остатками паштета. Разговор становится оживленным и вертится вокруг трех главных тем: погода, состояние дорог и цены на автомобили. Иногда речь заходит о городе, и все дружно соглашаются, что нужно быть сумасшедшим, чтобы жить в этой многоэтажной тесноте. Квадрат скатерти кажется оазисом в пустыне, островком изобилия, возникшим посреди небытия. Только люди, в чьих жилах течет кровь кочевников, способны на сотворение подобного чуда. Похожую сцену изобразил Василий Перов в известной картине «Охотники на привале». Трое мужчин растянулись на пожелтевшей траве. Перед ними — только что подстреленная дичь и кролик. Один из приятелей что-то рассказывает, второй смеется, третий собирается закурить. Все окутано мягким светом. Эта сцена меня завораживает. Она не сулит никаких надежд, но рисует краткий миг безмятежности. Мир может рухнуть, но трем охотникам на это наплевать, они сидят там, в своей траве, не зависящие ни от кого. Как мы на льду.

Наталья и Миха уезжают. Не спеша мы опустошили маленькую бутылку коньяка — всего за семь тостов. С трудом добираюсь до Заворотного. Солнце уже садится. Наверное, я бы предпочел жить на восточном берегу Байкала. Закаты там наступают позже, и вечера тянутся дольше.