И лицо твоё в пламени вижу...

23

Рейвен вот уже второй день упорно, до отвлекающе тянущей боли в мышцах, тренировался в поле за деревней. Это помогало ему и уйти от рыжей ведьмы, отголоски странной привязанности к которой он все еще ощущал, и занять день, так тоскливо тянувшийся к закату. Каждое утро лекарь неизменно докладывал о состоянии больной. В это мужчина, хмурясь, сообщил ещё раз, что исход должен быть ночью. Что решил Бог Истинный, чьи пути неисповедимы: дарует ли жизнь недостойной дочери своей или заберёт за кромку Тени?

Рубанув мечом воздух, Рейвен увернулся от невидимого противника. Солнце клонилось к закату, алыми лучами окрашивая кроны деревьев в лесу неподалёку, золотые колосья пшеницы мерно шевелились, покачиваясь словно многоликое немое войско. Наступала пора идти обратно. Непонятная сила, названия которой мужчина и сам не знал, толкала его в дом, тянула к мечущейся в бреду девушке. Он мог лишь надеяться, что то бесновался внутри Охотник, не желающий дать ведьме уйти от суда справедливого.

, ,

Рейвен оплатил лекарю несколько прислужниц из местных. Одни беспрестанно готовили отвары из трав, висевших под потолком одной из комнат, на которые мясистым пальцем указывал лекарь, да таскали ведра с чистой водой. Другие то и дело обтирали смоченными в той самой воде полотенцами стройное тело девушки, разметавшееся на постели. Хоть и рады были деревенские возможности заработать, а всё же при его виде робели, старались улизнуть бесшумно в людскую. Но Рейвен знал ещё со времен обучения - люди глупы. Они верят глазам больше, чем истине. Вот и сейчас они больше сострадали юной ведьме, а его, их защитника, того, кто осмелился встать меж силами зла и человечеством, боялись словно самого темного мага. Глупцы!

Правда, были и несколько деревенских, что старались лишний раз мимо дома лекаря пройти в надежде чуднОго всадника воочию застать, чтобы потом длинными холодными вечерами, сидя у жарко натопленной печи рассказывать на вечерьях[14], как же выглядел тот самый Охотник из Ордена, заглянувший как-то в их деревню с огненноволосой девицей на руках.

Танита! Что за насмешка судьбы? Почему именно она?! Почему та, что пленила его со страшной силой? Даже сейчас, когда она лежала при смерти, чары её развеиваться не желали. Тянулось его сердце к ней. Желал он вместо лекаря да прислужниц длинными ночами у кровати ведьмы проклятой сидеть! Потому-то и изнурял себя тренировками до одурения- чтобы слабого тела дух перебить, усмирить хоть ненадолго. А вот над разумом, увы, был невластен - в мучительных грёзах приходило ему нежное лицо княжны, улыбалась она ему. Так улыбалась, как никогда в реальности. С нежностью, а не затаенным страхом во взгляде. С любовью. Так, как на своего золотоволосого смотрела!

А с ним же она ...С ним вела себя так, словно бы сызмальства знала, что ожидает её. Готовилась.

Молча приняла она свою участь. Не пыталась молить как другие, или сулить богатства да власть. Не пыталась извернуться, дескать, не она вовсе, морок на него навели, показалось. Нет. Молча выносила она то, что уготовано было. Ни разу за все время пути даже не пошевелилась. Словно каменное изваяние, а не человек. А на поляне, глупая, замерзнуть предпочла, нежели ворожбу использовать или просто попросить его.

Уже в дома Рейвен почувствовал мучительную обреченность, что молчаливо повисла в воздухе - теперь прислужницы сновали мимо, то и дело бросая на него то сочувствующие, то озлобленные, то задумчивые взгляды- видно, каждая думала, что же связывает Охотника и эту умирающую незнакомку на кровати? Ведьма? Невеста? Жена?

Лекарь нашёлся в его кабинете, нахмурившись, нервно листал он книгу, стоя у одной из небольших полок. Услышав шаги позади, он повернулся. Поклонившись Охотнику, он начал без предисловий, более смело, чем обычно. По одному его поведению Рейвен понял- это конец:

-Я должен сообщить вам, дан, что я не всегда жил вот так. - обвел старичок чуть трясущейся рукой вокруг себя- Я был единственным сыном довольно богатого человека. Но жили мы в небольшом городке, где даже будучи богат, ты не сможешь купить того, что действительно необходимо. Так, однажды, моя матушка заболела, а отец истратил множество денег, приглашая к нам лекарей, оказавшихся или шарлатанами, или едва знающими своё дело проходимцами. Когда же он, отчаявшись, решился везти её в столицу, она не вынесла пути,- осенил себя знамением Истинного Бога лекарь, вздохнув,-И тогда отец поклялся, что не допустит подобного более. Он лично оплатил тем горожанам, что пожелали учиться, обучение в столице. Многие тогда вернувшись, стали больных принимать у нас, доброта отца спасла многие жизни. Я же...- он устало прислонился плечом к полке- стал пьянствовать, не желая ничего. И меня отправил на обучение отец, вот только учиться я совсем не желал, предпочитая оправдывать своё желание разгульной жизни скорбью по матери да обидой на весь свет. А когда отец заболел, то решительно отказался от всех лекарей, кроме меня. " Я не зря сына на обучение послал!"- гремел тогда он на весь дом. А я...Я не смог, тогда я не обладал и толикой тех знаний, что обладаю сейчас. Он умер, успев сорвать с моих уст клятву, что я стану достойным человеком, пройду обучение, и стану помогать тем, кто не может себе позволить хорошего лекаря. - минуту помолчав, собираясь с силами, лекарь продолжил- Я продолжил пить и веселиться, спустив почти всё отцовское состояние. Пока однажды не очнулся посреди большой телеги, в окружении трупов. Как я не сошел с ума от ужаса в тот день- он развел руками - оказалось, в городишке, куда занесла меня любовь к выпивке и доступным женщинам, свирепствовала эпидемия. И, считая, что бедным не нужно ни лечение, ни сама жизнь, прежний король вместо лекарей отправил туда стражу. Полуживых людей вытаскивали из домов, сгружая на телегу, везли к большой яме, куда сбрасывали тела.... Меня спасло лишь чудо- одного стражника удалось уговорить помочь мне. С собой у меня было мало золота, но он знал моего отца, согласился помочь ради него.... Ну и за те монеты, что я пообещал ему после спасения.

Когда я уже был в относительной безопасности- лежал в телеге, прикрытый старыми мешками да сеном, я видел и слышал стоны несчастных, что живыми сбрасывали в яму.

Пережив подобное, я изменился. Как бы то ни было, я исполнил данное отцу обещание. Я стал учиться, много учиться. Я переехал жить и учиться в столицу, богатым и успешным лекарем я стал. А потом я стал жить по маленьким городам да деревням, помогая местным, пока не осел здесь. Поэтому, я скажу вам честно- я обладаю довольно большой долей знаний, практики. И...- он обошел гостя, проходя к столу. Едва уловимый аромат вина обдал Рейвена, заставив сжать кулаки- что несёт этот пьяница?! Что хочет сказать ему?! К чему это неуместное затянувшееся самобичевание?

-Она не проживет долго. Она обречена, еще несколько ночей- и все кончится, - наконец, выдавил из себя лекарь, устало опустившись на стул- Ни в городах, ни в столице, нигде вы не найдете того, кто бы помог. Это....за гранью человеческих способностей!- его голос сорвался на вскрик.

Рейвен почувствовал, как кровь внутри закипает. Взять бы этого старикана, что вещает- Танита умрёт, да сдавить его дряблую шею руками! Едва успокоив вспышку гнева, Рейвен подошёл ближе, нависнув над столом:

-Ты ведь знаешь, кто я?- бросил он, пристально всматриваясь в старика. Но тот взгляда не отвел, не задрожал- не лжёт. Уверен в своей правде.

-Знаю, дан, - кивком подтвердил мысли Рейвена лекарь.

-Значит, догадываешься, и кто она?- продолжал Рейвен.

Чуть подернув плечами, словно бы от холода, лекарь вновь кивнул:

-Ведьма?- едва слышно выдавил он из себя, словно одно это слово могло заставить Охотника обезуметь.

-Ведьма,- вторил ему Рейвен, хищно приблизившись к лекарю, он лениво и нарочито медленно провёл пальцами по пуговицам на грязновато-сером сюртуке старика- А ты знаешь, что бывает, когда пособничаешь ведьме? Например, бежать? От наказания справедливого. И не важно, на этом свете или на тот?

Старик весь сжался, испуганно отпрянув назад:

-Помилуйте, дан! Но разве ж я властен над жизнью или смертью? Кто я- всего лишь лекарь простой...

-А мгновение назад ты убеждал меня, что - самый лучший лекарь,- ядовито бросил Рейвен, любуясь тем, как изменился в лице лекарь.

-Но я ведь...я ведь...не могу, не обладаю....Как я... Помилуйте...- запричитал лекарь, отстраняясь всё дальше.

-Спаси её!- вдруг бросил Рейвен, почти с отчаянием в голосе. "Спасти! Выдернуть из цепких лап Смерти! Спасти"- набатом в его голове бились мысли.

-Как, как, господин?! Я ведь невластен над жизнью и смертью! Это под силу разве что Богу Истинному! Или сестрам её, самым сильным! Навроде старой Дотцы - задыхаясь, пытался отцепить пальцы Рейвена от своего горла старик. Рейвен, с удивлением взглянув на то, что бессознательно творил, разжал ладонь, отступив.

-Дотцы?- хрипло переспросил Рейвен, отступая назад. Он, как оказалось, не контролировал себя, когда речь заходила о Таните. И те, кто оказывался в эти мгновения рядом , могли пострадать от несдержанности его. Того, кто годы на тренировки да самоконтроль потратил

Лекарь, испуганнно потирая шею, не решался отвечать. Видно было, что разум его мечется между страхом разозлить Охотника ответом или молчанием.

-Говори, Тень тебя забери!- рявкнул Рейвен, теряя терпение.

-Дотца, за лесом живёт. Ведьма она! - бросил косой взгляд на Охотника лекарь, но увидев, что тот не изменился в лице, уже намного охотнее продолжил - Она, говорят, помогает, когда человек уже у кромки. Помогает не всем - многие, кто ходил, вернулись ни с чем. Но у некоторых получалось...

-Что получалось?!- зарычал Рейвен, недовольный медлительностью лекаря.

-Ну, близких своих вернуть...- отступил тот назад, затравленно взирая на Охотника. Лекарь дрожал, не решаясь больше говорить- вдруг на страшные муки обрекает деревенских? Придут за ними Охотники да испросят за то, что с ведьмой спанибратились местные.

Вот как?! Да здесь целая деревня к ведьме бегает?! И почему о ведьме этой никто не знает, Орден, например?

Как ни странно, но эти вопросы мелькнули и тут же погасли в мозгу. Главным было то, как это поможет спасти ведьму, что сейчас угасала на больший кровати наверху.

-Как её найти?- выдавил из себя Рейвен, хоть вся суть его и противилась. Еще бы, годами обучаться тому, как без жалости ловить и предавать Огню ведьм, а теперь - искать с одной из них встречи, да не просто так, а ради спасения другой

-Я не знаю! - затряс головой лекарь - Те, кто ходил к ней, никогда в том не признаются. Даже близким своим.

-Тогда откуда ты это знаешь?!

-Я...ммм...- облизнув пересохшие губы, лекарь признался - Был у меня больной один. Мальчишка совсем, ещё усов даже не проклюнулось. На лошади отцовской без спроса катался- та и сбросила. Не жилец совсем, принесли, а я и не в силах помочь уже- синий он весь, дыхание едва слышно. Отец его " к Дотце пойду"- слышу, цедит так, сквозь зубы. Потом мне велел за сыном глядеть, ушел сам. А как пришел, спустя два дня - ровно той ночью лучше парню стало. Как из Тени вернулся - и дышит, и глаза открыл, и есть требует - усмехнулся старик воспоминаниям- Жадно так, говорит, неси все, что есть. Его отец мне денег ещё дал, да велел собирать сына. Я говорю как же, слаб ведь ещё, да и лечение нужно. Но он лишь ухмыльнулся, да говорит:" Вылечил я его уже, долго жить будет". И забрал. И правда - жив до сих пор парнишка тот, уже степенный отец семейства. До вот его самого отец, тот, что к Дотце ходил, помер. Через год в реке утонул, как у меня были... А про то, как найти старую- лишь посмеялся отец-то в тот вечер, да сказал мне:" Нужно желать отчаянно этого, а уж она сама найдет, по силе желания".