И лицо твоё в пламени вижу...

27

"Ведьма номер один на метле летела,

Ведьма номер два на костре сгорела,

Ведьма номер три к детской пробиралась,

Ведьма номер четыре в озере купалась.

Ведьма номер пять с небес луну украла,

Ведьмой номер шесть ты, глупенькая, стала"

"старинная детская считалка "

Рейвен пришел в себя от яркого, почти слепящего света солнца. Прикрыв ладонью глаза, он встал, отчего полуистлевшая лавка под ним тяжело охнула, заскрипев.

Пару мгновений свыкаясь с реальностью, Рейвен огляделся вокруг- от дома ведьмы остались лишь старая лавка, в которую уже пророс мох и опутали стебли диких побегов, часть каменной стены от печи, покрывшийся ржавчиной железный ковшик в углу, у пары развалившихся бревен одной из стен, да раскрытый пустой сундук неподалеку. Судя по запущенности всего, ведьма покинула дом не вчера и даже не несколько лун назад- годы!

Рейвен выругался сквозь зубы- с ведьмы станется и подшутить над Охотником. Отправить его во времени вперёд или в сон колдовской погрузить. Чтобы явь с мавью путал.

Но и он- глупец из глупцов. Доверился кому? Вдруг взгляд его упал на лавку, на которой лежал кусочек ткани. Небесного цвета! Взяв его в руку, Рейвен понял- то был не сон. Это действительно кусок ткани от платья Таниты.

****

Когда Рейвен добрался до деревни, уже смеркалось. Конь его или сбежал, или ведьма приглянулся- этого Охотник уже никогда не узнает. Ну да и неважно, остались монеты, за которые можно купить нового, да и в каждом городе любой зажиточный купец или дан был бы только рад услужить Короне в лице Ордена, поделиться своими богатствами на благое дело. И дело даже не в том, что все как один понимали- Охотники, самую опасную, самую черную работу исполняя, их жизни защищают от Тьмы и зла, а больше даже в том, насколько показательны были действия Короны в отношении тех, кто Ордену не желал помощи оказать. Одного такого упрямца ( или глупца) лишили всех титулов да сослали в дальние земли в услужение, пожалев лишь семью да детей- им оставили самый бедный из домов за городом да немного монет, другому- и вовсе не повезло упрямиться, не желая коней да провизии дать Охотникам, отчего те потеряли время и след ведьмы. Его лично Глава Ордена ( конечно, с одобрения Короны) хлыстом на Главной площади отходил. Естественно, все его богатства, земли, люди отошли ...нет, даже не Короне- Ордену.

У дома лекаря было необычайно тихо. Рейвен замер- вдруг всё? Нет больше зеленоглазой ведьмы, что с молчаливым вызовом решалась смотреть ему прямо в лицо?

Но тут краем глаза он увидел рыжее пламя волос, мелькнувшее в одном из окон. Неужто она!? Оттолкнув с пути ничего не понимающую сонную прислужницу, Рейвен буквально взлетел вверх по лестнице. Распахнув дверь комнаты, он почувствовал, как сердце сделало кульбит- Танита в тонкой ночной рубашке стояла у окна, выглядывая на улицу. В комнате ещё стоял тот болезненный дух хвори, что присущ всем комнатам, где находятся тяжелые больные, но уже сейчас, глядя на то, как Танита медленно оборачивается к нему, сверля взглядом, в котором загорается вызов, он понял- княжна будет жить. Охотник поправил:" Не княжна, ведьма!".

-Ты...- шагнув вперёд, Рейвен замер, не зная, как продолжить- жива.

Он в порыве протянул руку к ней, но тут же одернул себя, опустив.

Танита, ни капли не стесняясь, что ее застал мужчина, да ещё в таком виде, шагнула вперёд, грустно усмехнувшись:

-Надолго ли?

Смутить хочет? Намекает на то, что по прибытию в Орден долго ей не прожить?

-Если ты - ведьма, то нет. Но если я ошибся...- Рейвен и сам не понимал, что заставило его буквально молить княжну, чтобы она солгала. Пускай скажет, что его оморочила другая ведьма! Пусть начнет заверять, что никогда и мысли не было колдовской в ее рыжеволосой головке. Да что угодно скажет, лишь бы не молчала, вот так, с немой усмешкой во взгляде.

Но Танита вела себя так, будто это она все решила, позволила ему. Не взять себя в плен- сопровождать в Орден. Высокомерная стерва!

-Собирайся, у нас мало времени- буркнул он, поворачиваясь к ней спиной и убирая тонкий лазурный кусочек ткани в карман.

***

-Дан, как же вы?- невысказанный вопрос лекаря повис в воздухе, стоило ему увидеть, каким тяжёлым взглядом окинул его Охотник- Простите, простите, конечно же я глуп. Старость, знаете ли...

-Держи, это тебе за лечение- бросил ему кошель с монетами Рейвен, а затем, выкинув другую руку вперёд, молниеносно ухватив того за грудки, притянув к себе- и за молчание. Если что кому скажешь...

Он не закончил, но лекарь тут же принялся давать клятвы, что будет нем как рыба.

Когда Танита, надев те же вещи, в которых он, как оказалось, уже седмицу[15] назад привез её сюда (проклятая Дотца не говорила, что по ту сторону время течет иначе), Рейвен хмуро кивнул ей:

-Пойдем.

-А как же ошейник да цепь?- с усмешкой спросила его княжна, заставив охнуть от ужаса старую прислужницу, что и так умоляла " доброго дана" не забирать девушку, пеняя тем, что слаба ещё та для дороги. Да и что на ночь ехать опасно (хоть и понимала, что перед ней- Охотник, а гнула свое упрямо- с утра хоть в путь собрались бы). То, как ещё недавно боявшаяся даже его тени женщина теперь словно медведица за своего медвежонка бросилась на защиту ведьмы, разрушило и без того шаткое спокойствие Рейвена. Пригрозил он, что и за ней явятся за пособничество, да и тогда она лишь обдала его полным презрения взглядом, да пошла наверх, помочь бывшей подопечной своей собраться.

А теперь вот и ведьма- голосок прорезался? Вроде, никаких изменений не произошло, а что-то не давало Рейвену покоя. Что-то было не так

-Нужно будет- надену- рванул он Таниту за руку к себе, потащив к выходу.

Пока они шли к конюшне, где он собирался купить лошадь, Рейвен мельком поглядывал на неё- будто и не княжна лежала при смерти недавно. Неужели это он смог ее вытащить из-за кромки? Или все в руках Бога Истинного, а ведьма лишь посмеялась над ним? Но кусочек платья, даже через карман обжигавший кожу, говорил об обратном.

Словно пушинку Рейвен дёрнул ведьму наверх, на коня. Тот, почувствовав вес седоков, зафырчал, раздувая ноздри, стал беспокойно переминать ногами.

Конюший, жадно блеснув глазами, убрал монеты в прохудившиеся штаны:

-Ветер у нас - лучший, задарма, считай, отдаю.

Рейвен лишь ухмыльнулся в ответ- и золотых за коня достаточно получил жадный старик, и пусть радуется, что правом Охотника не воспользовался- вот тогда было бы действительно задарма.

Ведьма мелко дрожала, но предпочла отстраниться, покачиваясь в седле. Рейвен притянул её к себе, несмотря на возражения. Укрыв их обоих полами плаща, буркнул " ты мне живой нужна". Княжна лишь засопела, завозилась в ответ, пытаясь снова отодвинуться, что послужило Рейвену мукой на протяжении этих мгновений- ее волосы скользнули по его щеке, мягкой волной лаская горящую кожу. Лаванда? Видно, искупаться успела. И сразу же мысли о ней, обнаженной, поливающей свое нежное тело струёй прохладной воды, заполнили разум.

Больно ухватив ее за косу, он рванул лицо ведьмы к себе, зарычав:

-Я не шутил насчёт цепей! Прекрати!

Танита, врасплох застигнутая этой вспышкой гнева, лишь вздернула подбородок:

-Что прекратить?- попыталась она отвернуться, но мужская рука, крепко держащая волосы, не дала этого сделать.

-Чары свои наводить, ведьма!- выплюнул он с презрением, ища что-то в ее лице, видно, подтверждения своим догадкам.

-Какие чары? Ты, верно, плохо дело своё знаешь, Охотник,- насмешливо ответила княжна, чуть отодвинув руку, что лежала на гриве коня- Нельзя ведьмой стать, силу полную обрести, пока инициации не будет?

Рейвен даже замер от такого заявления. Неужели она...Ни с кем, ещё совсем ни с кем, словно для него себя берегла. Но Охотник лишь ухмыльнулся- разве словам ведьмы доверие есть.

-Я предупредил тебя!- рявкнул он, отбросив ее косу, будто склизкого жука, с отвращением в голосе.

Ехали долго и молча, лишь изредка Рейвен останавливался, позволяя Таните отойти в кусты на длинной цепи, что приковывал к своей руке, и, как ни странно, больше ни к ее шее, а к талии, соорудив из кожаного ремня некое подобие обруча.

Когда стало совсем смеркаться, Рейвен, подъехав к ближайшему городу, перекинулся парой слов с привратниками, и уже спустя пару мгновений к ним прибежал взъерошенный городничий, что стал уговаривать их остаться на ночлег в его доме. Но Рейвен, то ли памятуя, как ведьма воздействует на окружающих, то ли заметив любопытные взгляды, искоса бросаемые городничим на ведьму позади, отрицательно покачал головой. Тогда их отправили на заимку, где жил местный лесник. Сейчас он был на родах у дочери, в далёком селении, но за домом его приглядывала местная вдова. Один из стражников побежал к ней, и , спустя некоторое время, привёл за собой сонную и ничего не понимающую женщину. Та сбивчиво стала рассказывать, как пройти к заимке, Рейвен, поблагодарив её золотым, криво усмехнулся, увидев, как вытянулось лицо городничего- тот, видно, сожалел, что не стал долго уговаривать Охотника остаться на постой, а наоборот- был даже рад, когда тот решил уехать.

-Доброй дороги, дан, доброй дороги. - наперебой заголосили присутствующие.

Перехватив заинтересованные и излишне сочувствующие взгляды стражников, скользившие по Таните, Рейвен будто вскользь бросил:

-А, да, забыл сказать- смотреть на ведьму нельзя. Наслать мужскую немощь может. За это и на суд везу- одного князя прокляла так, за взгляд лишь на неё.

И довольный тем, как в ужасе вытянулись лица мужчин, повернул обратно к лошади, где Танита странно косилась на него, будто открывала с доселе неведомой для себя стороны. Словно не верила, что может быть и таким- подшучивать, веселье разделять.

Взглянув на нее, красивую и гордую, даже с руками, что были стянуты перед собой ремнем, Рейвен решил, что стоит купить какой-нибудь плащ- нечего ей так ездить, людей смущать! Да и поездка гораздо спокойнее станет, глаз любопытных хоть и не удавится, но доброхотов, что очарованные красотой ее пожелают помочь, меньше точно будет.