Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Артузов руководил контрразведкой до 1930 года, когда внутреннее соперничество в ОГПУ вынудило тогдашнего начальника разведки Трилиссера уйти из кадров госбезопасности. После этого логичным шагом стало назначение на должность начальника ИНО Артузова, который неоднократно возглавлял проведение закордонных операций, знал три иностранных языка и зарекомендовал себя как прекрасный руководитель оперативного подразделения. Со сменой руководства изменилась и организация службы, хотя это послужило лишь толчком для ее приспособления к изменившимся обстоятельствам.

Следует иметь в виду, что структура ОГПУ регулярно претерпевала изменения, отделы переименовывались, получали, теряли и меняли номера, некоторые приобрели статус управлений, поэтому любой приведенный их список верен лишь на какой-то конкретный момент времени. Подобные реорганизации не являлись какой-либо специфической чертой ОГПУ. Большинство спецслужб мира регулярно меняют свою внутреннюю структуру, чтобы любая добытая о них противником оперативная информация всегда оказывалась хоть немного, но устаревшей. В действительности же такие изменения чаще вызываются не столь высокими соображениями, а весьма приземленным желанием добиться дополнительных должностей или избавиться от неугодных руководителей среднего звена, как это произошло в 1932 году после ликвидации СОУ в результате описанной далее борьбы за власть внутри ОГПУ. Однако не следует полагать, что причиной реформы контрразведки послужили исключительно субъективные обстоятельства, они всего лишь ускорили неизбежный процесс ее адаптации к изменившимся внешним условиям. В конце 1920-х годов руководство СССР всерьез опасалось иностранной военной интервенции против Советского Союза и соответствующей активизации внутренних врагов, в связи с чем ОГПУ получило задачу создать мощный и мобильный контрразведывательный аппарат, одинаково пригодный к функционированию как в мирной обстановке, так и в условиях возможной войны. Первым шагом на этом пути стала централизация в одном подразделении всей работы по борьбе с иностранными разведками, эмигрантскими антисоветскими центрами и направляемыми ими силами внутренней контрреволюции в вооруженных силах и в гражданской области. Для этого приказом № 299/137 от 10 сентября 1930 года КРО, ОО и ВО были расформированы и включены в принципиально новый Особый отдел, напрямую подчинявшийся руководству ОГПУ. Преемником ушедшего из контрразведки Артузова стал Я. К. Ольский-Куликовский, ранее работавший председателем ЧК Белоруссии.

Я. К. Ольский

Обновленный Особый отдел состоял из четырех структурных подразделений. Ими являлись:

— 1 отдел (борьба со шпионажем, наблюдение за иностранными посольствами, консульствами и их связями, наблюдение за национальными колониями в СССР);

— 2 отдел (борьба с кулацкой, повстанческой, белогвардейской контрреволюцией, молодежными контрреволюционными организациями, бандитизмом и контрреволюционными организациями, связанными с заграницей);

— 3 отдел (борьба с националистической и “восточной” контрреволюцией, со всеми видами шпионажа со стороны государств Востока и наблюдение за соответствующими посольствами, консульствами и национальными колониями в СССР);

— 4 отдел (оперативное обслуживание штабов, частей и соединений РККА и РККФ, оборонного строительства и военно-учебных заведений).

Таким образом, органы военной контрразведки сливались с территориальными органами госбезопасности и полностью выводились из-под контроля военных. Аналогичные Особые отделы были образованы во всех полпредствах ОГПУ, а в местах нахождения окружного командования они именовались Особыми отделами военного округа и полномочного представительства. Почти через год приказом ОГПУ № 2/1 от 1 января 1931 года особые отделы всех дислоцированных в краевых и областных центрах корпусов и дивизий РККА сливались с аппаратом Особого отдела ПП. Аналогично обстояло дело в центрах оперативных секторов ОГПУ. Все перечисленные меры стали залогом вывода контрразведки из пределов досягаемости командования военными округами и проводились в связи с назревавшей чисткой вооруженных сил по упомянутому далее литерному делу “Весна”. Еще одним шагом на этом пути стало решение кадровой проблемы. Летом 1931 года лояльно относившийся к армейскому руководству Ольский-Куликовский был снят с должности начальника Особого отдела и уволен из ОГПУ. Его преемником стал И. М. Леплевский. Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 августа 1931 года окончательно закрепило новое положение: “в) Исключить из положения об Особом отделе п. «д» § 1, дающий Реввоенсовету право давать Ос. отд. задания, и § 3, по которому РВС СССР имеет право контроля над выполнением этих заданий, с тем, чтобы Особый отдел был непосредственно подчинен ОГПУ”[132].

Другим шагом в реформе системы государственной безопасности стала централизация борьбы с внутренней контрреволюцией, не связанной с иностранными разведками. Для этого, как уже указывалось, 5 марта 1931 года СО и ИНФО были объединены в новый Секретно-политический отдел (СПО). В том же месяце из СОУ выделили в качестве самостоятельного Оперод, на который возложили функции по охране руководителей партии и государства, политконтроль (ПК), наружное наблюдение (НН), использование оперативной техники и политнадзор. После этого Секретно-оперативное управление естественным образом закончило свое существование и было упразднено. Реформа отчасти коснулась и внешней разведки, Иностранный отдел в 1930 году получил право проведения оперативных разработок, следствия и даже арестов по своим материалам, что для подобного органа было достаточно нетрадиционным. Для обеспечения всего комплекса указанных мероприятий Отдел центральной регистратуры был реорганизован в Учетно-статистический отдел (УСО) с возложением на него ряда дополнительных функций.

ВЧК, ГПУ и ОГПУ до своей смерти в 1926 году возглавлял Феликс Эдмундович Дзержинский, преемником которого стал его бывший заместитель Вячеслав Рудольфович Менжинский.

С этого момента Сталин получил фактическую возможность безраздельно распоряжаться всеми органами безопасности в государстве, ибо хотя Дзержинский и был всегда его верным сторонником, он являлся в партии крупной и самостоятельной фигурой, а новый председатель ОГПУ из-за своего мягкого характера совершенно не мог противостоять натиску вождя ни в одном вопросе. В 1929 году Менжинский, и до того страдавший от астмы, перенес тяжелый инфаркт, последствия которого отчасти преодолел лишь через год. Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) ограничило режим его работы в соответствии с предписаниями врачей четырьмя днями в неделю и пятью часами в день. Однако уже в 1933 году председатель ОГПУ вновь сильно заболел и почта не участвовал в работе, а делами фактически управлял его первый заместитель Ягода. Подобная ситуация провоцировала внутренние интриги в ведомстве, в особенности в его центральном аппарате. Периодически они переходили все мыслимые рамки, и тогда в ситуацию приходилось вмешиваться Сталину, пристально наблюдавшему за обстановкой в органах госбезопасности и никогда не терявшему контроля над ними. В конце 1929 года зарвавшегося Ягоду, а также М. А. Трилиссера, Т. Д. Дерибаса, коменданта Москвы П. П. Ткачука, помощника начальника Особого отдела Московского военного округа М. С. Погребинского и командира-комиссара дивизии особого назначения им. Ф. Э. Дзержинского М. П. Фриновского наказали, формально мотивировав это их аморальным поведением. Трилиссер был удален из ОГПУ, Фриновский снят с командования “придворной” частью и отправлен в провинцию на должность председателя ГПУ Азербайджана, а Ягода утратил власть над Секретно-оперативным управлением и Особым отделом ОГПУ, то есть его ключевыми подразделениями. На должность начальника СОУ был назначен и сразу введен в состав Коллегии идейный вдохновитель печально известного “шахтинского дела” Е. Г. Евдокимов. Он немедленно перетянул за собой в центральный аппарат группу своих сторонников, в дальнейшем составивших так называемую “северокавказскую” группировку чекистов, в течение нескольких лет являвшуюся наиболее влиятельным кланом внутри системы госбезопасности. Упоенный своей победой и открывающимися блестящими перспективами Евдокимов был уверен, что в ближайшем будущем займет пост председателя ОГПУ, а Ягода отойдет даже не на вторые, а в лучшем случае на третьи роли или же вообще будет изгнан из ведомства.

Е. Г. Евдокимов

Однако поражение этого опытного аппаратчика и интригана оказалось временным. В 1931 году Ягода для укрепления своих позиций решил нанести удар по вооруженным силам и организовал литерное дело “Весна” по обвинению во вредительстве множества командиров РККА из числа бывших офицеров. Контролировавший все подразделения внутренней безопасности Евдокимов не мог не видеть, что доказательства виновности подследственных не выдерживают никакой проверки, и решил воспользоваться этим обстоятельством для окончательного решения “проблемы Ягоды”. Он и его сторонники заместитель председателя ОГПУ С. А. Мессинг, начальник Особого отдела Я. К. Ольский-Куликовский, начальник АОУ и одновременно ГУ-ПОиВ И. А. Воронцов и полпред ОГПУ по Московской области Л. Н. Бельский обвинили Ягоду в фальсификации дела “Весна”. Результат оказался прямо противоположен ожидаемому. Судя по всему, разработка командиров РККА осуществлялась если не по прямому указанию, то, во всяком случае, с ведома и согласия Сталина, поддержавшего первого зампреда ОГПУ в борьбе с его противниками. Итог интриги подвел приказ по ОГПУ № 390 от 25 июля 1931 года, дополнявшийся закрытым письмом ЦК с поддержкой Ягоды и осуждением его противников:

“1. Т. т. Мессинг и Бельский отстранены от работы в ОГПУ, тов. Ольский снят с работы в Особом отделе, а т. Евдокимов снят с должности начальника Секретно-Оперативного управления с направлением его в Туркестан на должность ПП на том основании, что:

а) эта товарищи вели внутри ОГПУ совершенно нетерпимую групповую борьбу против руководства ОГПУ; б) они распространяли среди работников ОГПУ совершенно нетерпимые разлагающие слухи о том, что дело о вредительстве в военном ведомстве является “дутым” делом; в) они расшатывали тем самым железную дисциплину среди работников огпу”[133].

Кроме перечисленных работников, был снят со своей должности и Воронцов. Евдокимова первоначально планировалось откомандировать на должность полпреда ОГПУ по Ленинградской области, но по личной просьбе 1-го секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) С. М. Кирова его назначение было отменено, и бывший начальник СОУ отправился в Ташкент. Руководитель всей гражданской и военной контрразведки Ольский-Куликовский возглавил Главное управление столовых Наркомата внутренней торговли СССР, Воронцова откомандировали в Наркомат пищевой промышленности, Мессинг был направлен на хозяйственную работу, а позднее занял малопрестижную должность председателя советско-монгольско-тувинской торговой палаты. Бельский оказался в Наркомате снабжения, а впоследствии был возвращен в органы внутренних дел, возглавил союзную милицию и дослужился до поста заместителя наркома внутренних дел СССР. Одновременно был снят с должности начальника СПО и понижен до полпреда ОГПУ по Московской области Агранов, хотя позже он сумел вернуться в руководящие сферы и стал заместителем наркома НКВД СССР и начальником Главного управления государственной безопасности. На смену ему прибыл новый начальник СПО, мало кому известный ранее Г. А. Молчанов, под непосредственным руководством которого прошли все политические процессы по истреблению оппозиции с 1931 по 1936 год. Ягода также не вышел из конфликта без потерь. Он расстался с постом первого заместителя председателя ОГПУ и стал вторым заместителем, а его место занял партийный направленец, бывший заместитель наркома Рабоче-крестьянской инспекции (РКП) СССР И. А. Акулов. Всех этих достаточно разных и по характеру, и по должностям людей впоследствии объединила общая участь: расстрел.