Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

5. 7 ДЕКАБРЯ 1941 ГОДА

Нападение Японии на военно-морскую базу США в Перл-Харборе 7 декабря 1941 года чаще всего расценивается и как провал всех ветвей и звеньев американской разведки, не сумевшей вскрыть намерения и военные приготовления противника, и как полная несостоятельность Вашингтона в оценке возможных действий Токио. Ряд исследователей, правда, утверждает, что президент США знал о предстоящем нападении и сознательно пожертвовал своими линкорами ради требуемой реакции населения страны на национальный позор и унижение. Хотя оценка деятельности Ф. Д. Рузвельта и не входит в задачу данной книги, следует все же констатировать, что такое заключение представляется сомнительным. Игнорирование данных разведки может иметь место только при условии наличия таковых, а в случае с атакой на Тихоокеанский флот в Перл-Харборе приходится констатировать неспособность всех государственных и военных учреждений Соединенных Штатов спрогнозировать действия Японии.

Впрочем, при всех несомненных упущениях американской разведки, прежде всего военно-морской, следует учитывать ряд обстоятельств, не позволяющих однозначно обвинять ее в абсолютном невыполнении поставленных задач. Непременным условием вскрытия намерений противника является наличие у него таковых, а летом и осенью 1941 года политическое и военное руководство Японии практически до самого последнего момента не могло определиться ни с направлением своей агрессии, ни с ее приоритетами. Токио и Вашингтон давно соперничали в бассейне Тихого океана, их военно-морские силы строились с учетом противостояния друг другу, однако до некоторого времени противоборство двух государств ограничивалось сферами дипломатии и экономики. Даже экстремистские элементы в Токио редко призывали к войне с Соединенными Штатами, видя перед собой куда более реальные и привлекательные цели в Китае, Сибири, Приморье и азиатских колониях Великобритании и Нидерландов.

Однако в бассейне Тихого океана двум претендентам на гегемонию оказалось тесно. В Вашингтоне с крайним недовольством наблюдали за японской экспансией и после вторжения Японии в Северный Индокитай и опасного приближения к границе британских и голландских владений решились на серьезный шаг. 27 июля 1941 года правительства США, Великобритании и Нидерландов совместно заморозили японские активы в своих банках и фактически отрезали островное государство от источников нефти и иных сырьевых ресурсов. Для снятия санкций Токио следовало отказаться от территориальных захватов в Китае и от продвижения в Юго-Восточную Азию. Одновременно иссяк и альтернативный источник получения нефти из СССР в связи с его вступлением в войну, и вскоре флот, авиация и транспорт должны были бы остановиться из-за нехватки, а потом и полного исчерпания запасов горючего. Стране требовалось 4,5 миллиона тонн нефти в год, но с лета 1941 года рассчитывать на удовлетворение потребностей не приходилось. Уже к весне 1942 года это привело бы Японию к краху из-за топливного кризиса без единого сделанного по ней выстрела. Переломить сложившуюся тупиковую ситуацию можно было двумя способами. Первый из них заключался в принятии американских, британских и голландских требований, однако для агрессивного и милитаристского государства это было совершенно неприемлемо. Второй способ означал войну. При этом направление агрессии могло быть различным: либо советские Приморье и Сибирь, либо владения Великобритании и Нидерландов, либо Таиланд, либо Филиппины, либо частичное их сочетание.

Трудно сказать, учитывал ли президент Соединенных Штатов возможную готовность Японии воевать за пределами Китая. Во всяком случае, разведка информировала его об изнурении потенциального противника в континентальных операциях и не прогнозировала решимость японцев нанести новый удар в нескольких направлениях. В Вашингтоне были убеждены, что в Токио любой ценой желают избежать конфликта с США, что действительно было абсолютно верно. Страна и в самом деле увязла в Китае, но расширение агрессии являлось ее единственным, хотя и эфемерным шансом на выживание. Тем не менее, лишь почти через полтора месяца после введения санкций, 6 сентября 1941 года на совете в присутствии императора было принято решение с начала октября взять курс на войну против США, Великобритании и Нидерландов, если к этому времени не обозначатся перспективы мирного разрешения конфликта. В Вашингтоне же полагали, что японцы не рискнут начинать войну либо, по крайней мере, направят свою агрессию на едва держащийся под ударами вермахта Советский Союз. Однако 31 июля Рузвельт с крайней обескураженностью прочел дешифрованный текст информационного сообщения из Токио в свои посольства: “Торговые и экономические отношения Японии с третьими странами, возглавляемыми Англией и Соединенными Штатами, постепенно приобретают крайнюю напряженность, что не может быть терпимо далее. Вследствие этого наша империя ради спасения своего существования должна принять меры к получению сырья из Южных морей”[458]. Это очевидным образом указывало на агрессивные намерения Японии и на ее нежелание принять условия ультиматума, на что весьма надеялись в Вашингтоне. Однако нападение на США опять-таки не прогнозировалось, поскольку японцы могли добыть нефть в Голландской Восточной Индии или в СССР, не рискуя своим флотом. То есть намерения Токио начать войну как таковую постепенно обнаруживались, но ее направленность оставалась полностью неопределенной.

Руководство Соединенных Штатов рассчитывало достигнуть своих целей мирным путем, при этом его уверенность отнюдь не была беспочвенной. Из многочисленных перехватов и дешифровок японской дипломатической переписки явствовало, что многие влиятельные политики и военные в Токио категорически возражают против ее вовлечения в войну с США. Последнюю по счету попытку достичь взаимопонимания сделал посол в Вашингтоне Номура 29 ноября 1941 года, чуть более, чем за неделю до нападения. Но при этом за вторую половину ноября американцы вскрыли не менее 25 дипломатических телеграмм, содержавших указание на возможность разрыва дипломатических отношений или войны между двумя странами. Прочтенная 5 декабря телеграмма содержала соображения относительно возможного вторжения в Японии в Монголию, однако при этом ее общий тон был откровенно враждебен по отношению к Великобритании и США. Ясное видение ближайшей перспективы отсутствовало не только у вашингтонского, но, как это ни парадоксально, и у самого токийского руководства. Это иллюстрирует циркуляр № 2353 от 19 ноября 1941 года, гласивший: “В случае чрезвычайного положения (опасность разрыва наших дипломатических отношений) и пресечения международной связи следующее предупреждение будет добавлено в середине передачи ежедневных новостей на японском языке на коротких волнах:

(1) В случае кризиса в японо-американских отношениях: хигаши но кадзе аме (“восточный ветер, дождь”).

(2) Японо-советские отношения: кита но кадзе кумори (“северный ветер, облачно”).

(3) Японо-английские отношения: ниши но кадзе хари (“Западный ветер, ясно”).

Сигнал будет передаваться в середине и конце прогноза погоды, и каждое предложение будет повторено дважды. При получении сигнала прошу уничтожить все шифрматериалы”[459]. Циркуляр № 2354 от того же числа несколько корректировал предыдущий документ и указывал, что в перечисленных случаях в начале и конце каждого сообщения будет по пять раз повторено слово “хигаши”, “кита” или “ниши”. Обращает на себя внимание отсутствие четкого обозначения противника, не слишком характерное для решившего начать войну правительства. Первый циркуляр был дешифрован американцами 28 ноября, второй — несколько ранее, 26 ноября 1941 года. После этого радиоразведка получила четкие отправные точки для отслеживания непосредственной угрозы со стороны Японии на указанных направлениях. Именно это и стало одним из основных факторов, заведших США в перл-харборскую ловушку.

Информация военной и морской разведок Соединенных Штатов в непосредственно предшествовавший войне период была сумбурной и противоречивой. Приведем лишь несколько взаимоисключающих информационных документов:

а) 2 июля 1941 года — доклад Бюро военно-морской разведки (ОНИ) командованию ВМС о готовности японцев к 20 июля напасть на СССР. В Вашингтоне этому не поверили, так как летом американцы ожидали агрессии Токио в южном направлении.

б) 25 июля 1941 года — меморандум Отдела военной разведки (МИД) начальнику штаба армии с утверждением о том, что экономические санкции против Японии не подтолкнут ее к вступлению в войну, поскольку таковое уже предопределено, в Токио лишь ожидают удобный момент.

в) 15 сентября 1941 года предупреждение МИД о предстоящей агрессии Японии в направлении Юго-Восточной Азии и Голландской Восточной Индии, а также о ее возможном выходе из военно-политического союза с Германией и Италией.

г) 25 сентября 1941 года — информационный документ ОНИ, в пяти важнейших пунктах которого утверждалось, что Япония:

1. Будет продолжать переговоры с США.

2. Будет наблюдать за событиями на советско-германском фронте.

3. В случае удачного наступления вермахта попытается захватить Сибирь.

4. В случае переброски основных сил Тихоокеанского флота США в Атлантику ударит в южном направлении.

5. Если Советский Союз выстоит до 1 декабря, воздержится от агрессии против него и будет выжидать, как минимум, до весны.

д) 2 октября 1941 года — доклад МИД с выводами о том, что лучшим способом для поддержания мира на Тихом океане и предотвращения расширения боевых действий в Азии является политическое и экономическое давление США на Японию.

е) 21 октября 1941 года — сообщение ОНИ командованию ВМС об окончании полной мобилизации японского флота и его готовности к операциям.

ж) 27 ноября 1941 года — доклад МИД о прогнозируемом направлении агрессии Токио на Юго-Восточную Азию, прежде всего на Таиланд, в случае провала ведущихся с Вашингтоном переговоров.

з) 27 ноября 1941 года — запись в дневнике военного министра Стимсона, в которой он констатировал свою убежденность в намерении Японии продвигаться на юг для захвата Бирмы и Бирманской железной дороги или Голландской Восточной Индии, хотя не исключал и возможность захвата Таиланда с целью создания позиций для удара по Сингапуру.

и) 1 декабря 1941 года — сообщение ОНИ о решимости японцев нанести удар по Таиланду с дальнейшим развитием экспансии на Бирму и Сингапур.

к) 6 декабря 1941 года — прогноз МИД на период с 1 декабря 1941 по 31 марта 1942 года. В нем разведка уверяла руководство армии в том, что Япония уже выбрала цели для своей агрессии, но по ряду причин не может нанести гарантированно успешный удар ни по одной из них, за исключением Сибири. Этот прогноз стал венцом самоуспокоительных информационных документов разведки. С поразительной близорукостью ее начальник генерал Стронг сообщал, что полномасштабной агрессии Токио ожидать не следует, японцы могут атаковать Гонконг или Филиппины, однако будут избегать конфликта с Соединенными Штатами и скорее всего нападут на Таиланд. В очередной раз прогнозировался выход Японии из союза с Германией. В любом случае, отмечалось в прогнозе, японцы стремятся избежать полномасштабных боевых действий на Тихом океане. Менее, чем через 48 часов после выхода этого документа японская армия и флот нанесли мощные удары по Гавайским островам, Филиппинам, Малайе и Голландской Восточной Индии.