Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

3. ИНДОКИТАЙ И БИРМА

До декабря 1941 года Юго-Восточная Азия оставалась вне Второй мировой войны. Проходившие недалеко от нее в Китае боевые действия воспринимались как нечто изолированное и не имевшее отношения к европейскому конфликту. Помимо прочего, в регионе не действовали и германские разведывательные службы. Партнеры по “оси” установили разграничительную линию ответственности между собой по 70 меридиану восточной долготы, в связи с чем Индия, Индокитай и Таиланд относились к операционной зоне спецслужб Японии.

Восток и юг Азиатского континента отличало преобладание колоний и доминионов, а следовательно, и наличие более или менее организованного национально-освободительного движения. Великобритания владела Индией, Цейлоном, Бирмой, Гонконгом и Британской Малайей, включавшей колонию Стрейс-Сеттлментс, Малайскую федерацию (Перак, Селангор, Негери-Сембилан и Паханг) и государства Кедах, Перлис, Келантан, Тренгану и Джохор. Французский Индокитай состоял из Тонкина (Северный Вьетнам), Кохинхина (Южный Вьетнам) и Лаоса. Голландская Восточная Индия включала в себя свыше десяти тысяч островов архипелага, в том числе таких крупных, как Ява, Суматра, Борнео (Калимантан), Сулавеси (Целебес) и Новая Гвинея общей площадью почти 2 миллиона квадратных километров. В Токио прекрасно понимали чувства местных жителей по отношению к колонизаторам и активно и умело использовали их в пропагандистской и разведывательной деятельности в регионе. Естественно, японцев интересовало не некое абстрактное “сопро-цветание” азиатской расы, а собственные и вполне конкретные интересы. Юго-Восточная Азия олицетворяла для них не только выгодные стратегические позиции, но и нефть, каучук (4/5 мирового производства), олово (2/3 мирового производства), марганец, бокситы, золото, серебро, вольфрам, свинец, драгоценные камни и продовольствие. Именно ради этих природных богатств японская агрессия, окончательно спровоцированная нефтяным эмбарго США и финансовыми санкциями, направилась на юг.

Собственно, начало проникновения Японии в регион нельзя отсчитывать с какого-либо конкретного момента. В сентябре 1940 года, после подписания с правительством побежденной Франции соглашения о совместной обороне, ее войска беспрепятственно вступили на территорию Тонкина и установили контроль над страной, лишь однажды встретив героическое сопротивление горстки жандармерии. Во Французском Индокитае операции стратегической разведки вовсе не понадобились, японцы обошлись дипломатическим давлением на власти. Очередной этап экспансии стал для Токио роковым, поскольку правительство Рузвельта весьма болезненно отреагировало на него и 26 июля объявило о замораживании японских активов в американских банках. Эта акция явилась одной из существенных причин, побудивших Японию в декабре 1941 года напасть на Соединенные Штаты, чего большинство в ее правительстве надеялось все же избежать.

По политическим соображениям японцы сохранили прежнюю колониальную администрацию во главе с Жаном Дежу, представлявшую интересы 40 тысяч французов в общем 23-миллионном населении Индокитая. Вишистским властям как союзному режиму было даже позволено сохранить армию при условии, что она не будет вмешиваться в любые предстоящие боевые действия.

Вьетнамцы первыми ощутили на себе, что японское владычество ничем не лучше французского колониального ига и преследует единственную цель выкачки природных ресурсов из приобретенных территорий. Однако эти перемены впервые продемонстрировали народу реальную возможность изменения политического режима и пробудили первые обоснованные надежды на предстоящее освобождение, до которого было все же еще очень далеко. Именно указанные обстоятельства послужили толчком к созданию Лиги борьбы за независимость Вьетнама (Вьетминь) во главе с известными в дальнейшем лидерами Хо Ши Мином и Во Нгуен Зиапом.

Японская военная разведка придавала большое значение созданию оперативных позиций и инфраструктуры во Французском Индокитае, для чего после июля 1940 года организовала в Ханое нелегальную резидентуру Сумида кикан, она же — Нишихара кикан, по имени руководившего ей генерал-майора Нишихара. Первоначальным предназначением этой точки являлась разведка перевозок по Бирманской дороге, а после высадки японских войск в Индокитае в течение некоторого периода времени она занималась вопросами собственной безопасности разведорганов в регионе. Позднее ее вновь перепрофилировали и переключили на поддержание связи с местными представителями правительства Виши, а также на негласные контакты с вьетнамским национально-освободительным движением.

Бирманская дорога

В Бирме дела обстояли иначе. Развитие японской агрессии в Китае требовало перерезать южный путь подвоза снаряжения для войск Гоминьдана по 681-мильной Бирманской дороге, что немедленно позволило бы создать благоприятные предпосылки для изоляции и последующего захвата страны. Токио попытался решить этот вопрос дипломатическим путем, однако безуспешно. Входившая в состав Британской Индии Бирма лишь в 1937 году получила статус отдельной колонии, поэтому решения такого уровня принимались не в Рангуне, а в Лондоне. Форин офис блокировал все дипломатические инициативы в этом направлении, но японское правительство приняло решение любой ценой прекратить снабженческие перевозки. Несмотря на начавшуюся в Европе войну, в Токио были далеко не уверены в своевременности вступления в прямое военное столкновение с Британией, поэтому ставка делалась на инспирированное восстание местного населения против колониальной зависимости. Такая акция требовала серьезной и обстоятельной разведывательной подготовки, в связи с чем ее поручили опытному военному разведчику полковнику Кейдзи Судзуки. Он прибыл в Шанхай под именем Масуто Минами и прикрытием корреспондента газеты “Иомиури”, а затем перебрался в Рангун, где занял пост генерального секретаря Японско-бирманского общества. Помощниками и главными агентами резидента являлись буддийский монах Нагаи и торговый представитель Японии в Бирме Оба. Слишком активная работа полковника по поддержке националистов не ускользнула от внимания МИ-5, вовремя сумевшей взять под контроль большинство его контактов. В августе 1940 года полиция одновременно арестовала почти всех причастных к нелегальной деятельности лиц, однако сам Судзуки, предупрежденный об опасности в последний момент, едва успел бежать в Токио.

После небольшого перерыва он получил задание создать в Бангкоке совместную резидентуру разведок армии и флота под условным названием Минами кикан. На первых порах, в декабре 1940 года ее штат состоял из семи гражданских служащих, шести армейских и трех флотских офицеров, позднее он несколько вырос. Резидент сделал ставку на национально-освободительное движение “Добама Аси-айон” (“Мы — бирманцы”), внутри которого радикально настроенный 25-летний активист Аун Сань создал Бирманскую революционную партию и провозгласил курс на вооруженное восстание против британского господства. Следует отметить, что на данном этапе все действия левых радикалов (“такинов) из группы Аун Саня проходили без малейшего вмешательства извне, поскольку они имели весьма путаное представление о способах достижения своей цели и возможных внешних союзниках. Первоначально такины рассчитывали получить поддержку от идеологически близкого им СССР, однако тот находился далеко и в предвоенный период совершенно не вмешивался в дела в Юго-Восточной Азии, а потому союз с ним исключался напрочь. Японцы тем временем сделали ставку на авторитетного политика, бывшего премьера колониального правительства Ба Мо, а группировку Аун Саня в качестве серьезной силы даже не рассматривали. Вскоре демонстративные антибританские высказывания привели Ба Мо и его сторонников в тюрьму, и резидентура была вынуждена начать поиски новой опоры, по-прежнему не обращая внимания на такинов из Бирманской революционной партии.

Аун Сань собрался эмигрировать и продолжать борьбу за независимость своей страны из-за границы. Перед отъездом отпущенный под денежный залог до суда Ба Мо устроил ему аудиенцию у японского консула в Рангуне, но тот совершенно не воспринял бирманца всерьез. Тем временем находившийся в Бангкоке и не имевший никакого представления о новом добровольном кандидате в союзники полковник Судзуки разработал развернутый “План независимости Бирмы”, состоявший из трех этапов. На первом из них бирманских волонтеров следовало отправлять в созданные японскими военными для этой цели учебные лагеря в Таиланде, второй этап предусматривал их шестимесячную специальную подготовку и организацию приграничных баз снабжения и складов оружия, а на завершающем третьем этапе планировалось поднять общее восстание бирманцев под руководством обученных партизанским действиям добровольцев и примкнувших к ним офицеров. Тем временем Аун Сань с несколькими единомышленниками прибыл в Таиланд, где с огорчением выяснил, что беседа с консулом не привела к каким-либо результатам. Японцы отнюдь не стремились выйти с революционером на связь и вообще ничего не знали о его высокой миссии. Деньги у такинов заканчивались, они жили впроголодь, вернуться же на родину уже не могли.

План полковника Судзуки получил одобрение в Токио. Теперь требовалось отыскать желающих создать национальное марионеточное правительство, с которым можно было бы вести переговоры, но, к большому разочарованию резидента, все приемлемые кандидаты сидели в тюрьмах. Внезапно он совершенно случайно и с большим удивлением обнаружил, что практически идеальная для этой цели фигура, оказывается, уже давно находится на контролируемой японцами территории. В октябре 1940 года полковник отбыл в Токио, и лишь в декабре, после длительных согласований и утверждений, туда же для дипломатических переговоров доставили изголодавшегося и вконец отчаявшегося Аун Саня.

После быстрого решения принципиальных политических вопросов работу с ним продолжила разведка. Резидентура Минами кикан по-прежнему отвечала за подготовку восстания в Бирме, поэтому 30 такинов отправили на Тайвань, где до октября 1941 года они прошли интенсивную подготовку по программе обучения партизанских формирований. К этому времени полковнику Судзуки удалось создать четыре базы снабжения и их резервные филиалы на бирманско-таиландской границе, а его агенты уже разведали все перевалы и были готовы выступить в качестве войсковых проводников через горы. Разведка сделала все для подготовки восстания и полного прекращения снабжения Китая по Бирманской железной дороге, однако этого не произошло. Судзуки получил из Токио строжайший запрет на любые дальнейшие действия в этом направлении, а Минами кикан немедленно перебазировали из Бангкока в Сайгон. Создалось впечатление, что японцы спешно уносят ноги из ставшего опасным для них региона, и это повергло резидента в полное недоумение. Но все объяснялось совершенно иначе. К этому времени правительство Тодзио уже приняло твердое решение атаковать британские и голландские колонии в Юго-Восточной Азии и всеми силами маскировало подготовку к агрессии. Лишь офицерам разместившейся еще зимой 1940 года около Тайбэя “части № 82” было позволено знать о предстоящих событиях. Они занимались планированием и разведывательной подготовкой вторжения в Юго-Восточную Азию, а всем остальным, даже многократно проверенным резидентам, из соображений конспирации до последнего времени предстояло оставаться в неведении. Резидентура Минами кикан возвратилась к прежнему месту дислокации лишь после нападения на Перл-Харбор, но поскольку в Юго-Восточной Азии тогда уже шли бои, ее подчинили командованию 15-й армии.