Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Валентин Киллери

Первой задачей перечисленных работников являлась подготовка агентов из числа местных жителей, однако в реальности они сами нуждались в серьезном обучении. Точка СОЕ в Шанхае отвечала за:

1. Составление списков находящихся на городских складах товаров и установление направлений их отгрузки в случае, если таковая произойдет.

2. Проведение актов саботажа протав судоходства, на грузовых складах, пропагандистских радиостанциях противника и иных объектах.

3. Организация в свободном Китае “станции”, на которую в случае возникновения войны на Дальнем Востоке можно было бы отправлять граждан союзных государств призывного возраста.

4. Оказание помощи пропаганде союзников путем распространения слухов, расклейки листовок и прочими средствами.

Перечисленные задачи имели весьма мало шансов быть выполненными. Например, для блокирования судоходства на Хуанпу ее фарватер следовало перегородить двумя-тремя затопленными пароходами, что было абсолютно нереально. Ганде попытался начать с малого и летом 1941 года решил оказать воздействие на пронацистского журналиста концерна Херста Карла фон Виеганде, однако в последний момент из опасения вызвать скандал воздержался от этого. Судя по всему, решение являлось полностью оправданным. Традиционно нейтральный Шанхайский международный сеттльмент представлял собой весьма удобную базу для проведения разведывательной работы, поэтому имелись все основания полагать, что громкие акции подорвут позиции СОЕ сильнее, чем возможное воздействие противника. По этой же причине в сентябре 1941 года англичане отказались от попытки взрыва находившегося в порту итальянского сторожевого корабля “Эритрея”. В результате предвоенные задачи резидентуры были сведены к пропаганде и учету складских запасов в городе. 8 августа СОЕ допустил еще один просчет, на этот раз в финансировании точки. “Гонконгское объединенное разведывательное бюро” (КИБГК) снабдило резидентуру Ганде 5 тысячами фунтов на оперативные нужды, но их перевод был сделан на Шанхайский банк без каких-либо мер по прикрытию и сразу же стал известен японской разведке. Постепенно и в Лондоне, и в Сингапуре, и в Гонконге становилась очевидно, что “станция” в Шанхае не способна решать поставленные ей задачи. В первую очередь планировалось направить к Ганде инструктора, однако его прибытие в начале декабря было сорвано начавшейся войной.

Хотя важность Шанхая для освещения обстановки на Дальнем Востоке понимали и британские морские разведчики, нехватка средств в 1936 и 1937 годах препятствовала развертыванию их работы в заметных масштабах. По этой причине начальник шанхайского бюро морской разведки капитан 3-го ранга Райдер не смог добиться заметных результатов и вскоре был вынужден передать свой пост майору морской пехоты Р. Невиллу, ранее занимавшемуся аналогичной деятельностью на значительно более спокойной Ямайке. В Шанхае действовали и иные структуры ВМС Великобритании, одной из которых являлась Военно-морская контрольная служба (НКС) во главе с капитаном 2-го ранга Дж. Б. Вулли, а с 1940 года — капитаном 3-го ранга Глимором. НКС в первую очередь отвечала за выработку рекомендаций для британских судов по плаванию в дальневосточных водах, но, помимо этого, выполняла и ряд оперативных задач. Она обеспечивала протаводиверсионную безопасность стоящих в Шанхае судов, для чего сформировала добровольческий корпус из 800 человек, по мере возможностей отслеживала движение кораблей и судов потенциальных противников и опрашивала капитанов и офицеров британских судов. В случае выявления какой-либо представляющей интерес для разведки информации в дальнейшем с этим моряком работали уже штатные разведчики. Например, дальнейшего изучения заслуживало появление в необычном для пассажирских судов месте лайнера, способного перевозить значительные количества войск. Помимо Шанхая, где эту работу выполняла Военно-морская контрольная служба, подобная практика осуществляли британские представители в Кобе, Нагасаки, Сеуле, Тяньцзине, Чифу, Вэйхайвэе, Циндао и Фучжоу. Силы и НКС, и бюро морской разведки были крайне ограничены: в первом из них работали 5 офицеров и 1 гражданский служащий, а во втором — 4 офицера, 3 гражданских служащих и 5 шифровальщиц. Естественно, что ожидать каких-либо серьезных результатов от них не приходилось.

Британская военная разведка с 1927 года содержала в Шанхае свое бюро, которое в течение длительного времени возглавлял Джон Стрендиш Сьюртис Прендергаст Вере-кер, впоследствии фельдмаршал и 6-й виконт Борт. Собственно, громкого названия “бюро” эта структура совершенно не заслуживала, поскольку ее штат состоял всего лишь из двух офицеров. После отъезда Верекера точку возглавил майор Гвин, в подчинении у которого работал капитан Дьюар-Дари, по прикрытию — армейский офицер-вербовщик. Первый из них владел японским языком, а второй — китайским. Разведчикам помогал майор Хант из штата генерального консульства Великобритании в Шанхае. Основной задачей бюро военной разведки являлся сбор информации о японских и китайских войсках в регионе и их перемещениях. Усложнение общей и оперативной обстановки вокруг Шанхая привело к тому, что армейские разведчики постепенно утрачивали возможное.™ для работы. Передвижения англичан за пределами города жестко ограничивались, их почта отрезали от внешних контактов, и даже китайские периодические издания, из которых они черпали существенную часть добываемой информации, попадали к ним позднее, чем в Гонконг. К 1941 году смысл сохранения в Шанхае разведоргана армии был практически утрачен. Зато его офицеры заблаговременно позаботились о путях отхода в случае обострения ситуации и после начала войны с Японией сумели скрыться под видом крестьян, тогда как морские разведчики попали в плен в полном составе.

СИС также не обошла Шанхай своим вниманием и с 1929 года содержала в городе свою “станцию”, которую, как полагали, возглавлял не офицер паспортного контроля, а офицер шанхайской муниципальной полиции У. Г. Кларк, его заместителем являлся также полицейский — заместитель комиссара Т. П. Гивенс. Конспирация этой точки находилась на низком уровне, о подлинных функциях обоих упомянутых офицеров знали практически все в Шанхае, поэтому нетрудно понять, что особых достижений в агентурных операциях за ними не числится.

Несмотря на всю свою значимость, Шанхай был лишь городом, в котором соперничали разведки нескольких государств, основные же события разворачивались в глубине китайской территории. В 1939 году, после стабилизации фронта с Японией, Чан объявил, что “главной задачей правительства является ликвидация баз коммунистической деятельности и пропаганды”[386]. Его войска блокировали районы дислокации коммунистических 8-й и Новой 4-й армий, непосредственным поводом для чего послужила перехваченная БРС совершенно секретная директива Мао Цзэдуна. Она предписывала “установить связи с городами по южному берегу Янцзы и проводить кампанию подрыва доверия к Гоминьдану, создавать организации “спасения родины” и борьбы против реакционной линии политического и экономического угнетения масс”[387]. Чан Кайши опередил наступление коммунистов, а разведка компартии проиграла поединок, несмотря на то, что Бюро по специальной работе (Теъу гунцзо чу) ЦК КПК под руководством все того же Кан Шэна уже добилось серьезных успехов. С ноября 1938 года в его центральном аппарате имелись:

— организационное отделение;

— разведывательное отделение;

— контрразведывательное отделение;

— информационно-аналитическое отделение;

— отделение общих вопросов и связи;

— школа разведки.

Обращает на себя внимание отсутствие криптографической структуры, что объясняется не каким-либо пренебрежением к этой стороне деятельности, а просто полным отсутствием специалистов соответствующей квалификации. Кроме Бюро по специальной работе, в коммунистических войсках имелась собственная военная разведка, а их безопасность обеспечивал политический отдел с подотделом офицеров безопасности.

Как всегда, в гражданской войне выигрывает третья сторона, которой в данном случае являлась Япония. К маю 1940 года она оккупировала 552 из 1937 уездов Китая, включая абсолютно все важные индустриальные, транспортные и административно-политические центры. Промышленное производство в стране упало до 10 % — 15 % довоенного уровня, японцы захватали 16 стратегически важных железнодорожных магистралей, при этом на оставшихся имелась лишь треть локомотивов, половина пассажирских и 40 % товарных вагонов от потребного количества. Не обрабатывалась пятая часть пахотной земли. Китай погибал, спасение могло принести только внешнее вмешательство в конфликт.