Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Естественно, австралийцы могли оказать помощь англичанам только в весьма ограниченной области. В целом радиоразведка на Дальнем Востоке была практически целиком британской и являлась главным направлением системы КИБ. Параллельно англичане развивали и международное сотрудничество иного рода. В сентябре 1941 года советская и британская секретные службы договорились о направлении в Сингапур миссии связи НКВД СССР из 5 человек, которые должны были прибыть туда в декабре. Неожиданное нападение на Малайю и стремительное продвижение японских войск заставило отказаться от этих планов, и вместо Сингапура советские представители отправились в Рангун.

Помимо радиоразведки, в Австралии имелись и некоторые другие разведорганы, обслуживавшие непосредственные нужды страны. Организация береговых наблюдателей укомплектовывалась гражданским персоналом на добровольной основе и отвечала за сбор информации о противнике от наблюдателей, местных агентов и гражданских лиц. Эта структура развилась из существовавшей еще с 1919 года аналогичной службы. Во Второй мировой войне она являлась составной частью военно-морской разведки Великобритании и уже в 1939 году открыла свои посты на Папуа, Соломоновых островах и Новой Гвинее. Силы местной обороны Австралии также располагали Разведывательной секцией во главе с бригадиром Джоном Дэвидом Роджерсом, организационная структура которой во многом повторяла структуру военной разведки генерального штаба:

— подсекция 1 (а) — сбор и накопление информации о японской армии;

— подсекция 1 (б) — вопросы безопасности войск и военных учреждений;

— подсекция 1(ц) — военная цензура.

Вероятно, слабейшим звеном разведывательного сообщества Великобритании на Дальнем Востоке была агентурная разведка. В частности, секция СИС ФЕКБ получила весьма ограниченное развитие и использовалась в основном против коммунистических агитаторов и радикалов в координации с таиландскими и французскими спецслужбами в Бангкоке и Ханое. Личности британских оперативных офицеров были известны на Дальнем Востоке всем и каждому, они не имели специальной разведывательной подготовки, равно как и военной или дипломатической, а их агентурный аппарат в основном состоял китайцев, работавших на французскую СР в Таиланде и Французском Индокитае. В преддверии явно надвигавшейся войны главнокомандующий британскими силами на Дальнем Востоке вицемаршал авиации Роберт Брук-Попхэм в конце 1940 года потребовал от начальника МИ-6 немедленно улучшить положение дел и проверить работу сингапурской “станции” разведки, для чего направить в колонию из Лондона ответственного и квалифицированного офицера. Помимо общего беспокойства за состояние дел, проверка предусматривала выработку плана организации региональной резидентуры для всего Китая, Японии и Юго-Восточной Азии. В 1941 году на Дальний Восток с широкими полномочиями отбыл Джеффри С. Дэнхем. Брук-Попхэм получил его доклад и 17 мая переслал документ в военное министерство. В нем перечислялись проблемы СИС на Дальнем Востоке, главными из которых признавались нехватка кадров, слабая подготовка сотрудников, недостаточная управляемость из центра и плохая координация на месте, отсутствие “станции” в стратегически важной Бирме, а также неконструктивный критицизм со стороны разведорганов видов вооруженных сил по отношению к получаемой ими информации СИС. Часть проблем решалась легко. Если создание инфраструктуры разведки в Бирме требовало практически нереального в середине 1941 года сложного и длительного организационного процесса, то кадровые и управленческие вопросы были урегулированы существенно проще. 7 июня из военного министерства пришел меморандум № 70866, в котором сообщалось о согласованных между различными ведомствами мерах по улучшению ведения разведывательной работы по Дальнему Востоку:

а) “Дальневосточное объединенное бюро” объявлялось координирующим органом для всех действующих в регионе британских спецслужб.

б) СИС назначала ответственного за координацию ее операций офицера, входящего в штат ФЕКБ, но подчиняющегося исключительно Лондону.

в) Извещалось, что военное министерство обратилось за содействием к Форин офис.

г) Извещалось, что австралийские военно-морские силы обещали помочь с предоставлением информации от своих источников, действующих на подмандатных Японии островах.

д) Извещалось об установлении негласного сотрудничества с разведывательными службами Соединенных Штатов Америки.

Координатором операций МИ-6 на Дальнем Востоке был назначен Джеффри Дэнхем, которому теперь непосредственно подчинялись резиденты в Гонконге (Чарльз Дрэйдж), в Шанхае (Гарри Стептоу) и в Кобе (генеральный консул Великобритании X. А. Грейвз). Имевший заметный опыт оперативной работы в Индии, координатор начал с интенсивного создания агентурной сети из местных жителей, широко прибегая при этом к помощи китайских коммунистов. Выход на их круги он получил благодаря тесным связям с Особым отделом полиции, имевшим в компартии немало агентов и информаторов.

Следует подчеркнуть, что успехи британской разведки накануне войны на Дальнем Востоке в действительности оказались далеко не столь незначительными, как в течение многих лет утверждал ряд исследователей. Судя по всему, причиной искажения фактов явилось извечное стремление военного руководства прикрывать собственные промахи действительными или мнимыми упущениями разведчиков. Обнародованные в последние годы документы свидетельствуют о том, что разведка в различных ветвях и звеньях обеспечила командование значительным объемом сведений о японских планах нападения на Малайю. Пост радиоразведки в Кранджи и японский отдел ПШКШ с начала 1941 года предоставляли важную информацию о предстоящей агрессии, основанную как на дешифровке радиограмм, так и на анализе перехвата. Руководство ФЕКБ вполне отдавало себе отчет в высокой степени уязвимости этих источников. “Ослепить” противника на время, иногда достаточное для нанесения внезапного удара, весьма просто: для этого достаточно сменить коды, частоты и позывные. Поэтому англичане уделяли большое внимание изучению открытых источников и постоянно стремились получать подтверждения данных радиоразведки, предпочтительно от агентуры. В связи с этим ФЕКБ сконцентрировало все свои силы и средства, за исключением контрразведывательных, на отслеживании трех наиболее тревожных признаков:

— сосредоточении войск и транспортов для их переброски морем;

— необычных передвижений боевых единиц флота;

— сосредоточении авиации берегового базирования.

ФЕКБ предупреждало руководство колонии и Лондон о возможном намерении противника нанести удар по Малайе, но его прогнозы встречались с недоверием. Брук-Попхэм не слишком верил, что в Токио могут решиться на такой шаг, и игнорировал все предупреждения. Однако, как стало ясно из послевоенного изучения трофейных документов, японцы убедились в уязвимости Малайи и Сингапура уже к октябрю 1940 года, после чего без особой робости планировали наступательную операцию. Кроме того, 5 декабря 1940 года захваченный германским рейдером “Атлантис” британский рефрижератор “Аутомедон” в качестве приза был доставлен в Японию, где немцы предоставили японским коллегам возможность ознакомиться с обнаруженными на нем криптографическими материалами и инструкциями разведки. В сентябре 1941 года британские криптографы перехватили и дешифровали направленную в Токио телеграмму посла Японии в Лондоне, содержавшую свежую информацию о событиях в окружении Черчилля. Ознакомленный с текстом премьер крайне возмутился утечкой, назначил расследование ситуации и взял его под личный контроль. Достаточно быстро МИ-5 сузила круг подозреваемых до пяти человек, имевших контакты с японским посольством, но затем одного из них исключили из этого списка, и сомнительных англичан осталось всего четверо. Все они являлись уважаемыми людьми: депутат парламента Эдуард Григг, помощник Дэвида Ллойд Джорджа Героутол, капитан 2-го ранга Макграт из Адмиралтейства, а также адмирал лорд Уильям Френсис Форбс-Семпилл, и ранее подозревавшийся в получении денег от японской разведки. Первые результаты дал перехваченный 3 октября телефонный разговор между Семпиллом и капитаном 1-го ранга Кондо из посольства Японии. Как оказалось, контрразведчики случайно использовали последнюю возможность такого рода, поскольку в ходе беседы Кондо категорически запретил собеседнику в дальнейшем звонить ему по служебному телефону. Лорд Семпилл ранее возглавлял британскую авиационную миссию в Токио, был известен давними симпатиями по отношению к Японии и крайне правыми и антисоветскими взглядами, весьма уважал Гитлера, входил в полуфашистскую организацию “Линк” и был помощником интернированного в 1940 году депутата парламента и организатора профашистского “Правого клуба” капитана 1-го ранга Арчибальда Рэмси. После обнаружения источника утечки министр иностранных дел Энтони Иден предлагал арестовать Семпилла и предать его суду, но Черчилль распорядился без лишнего шума отправить адмирала в отставку.

Параллельным направлением деятельности британских спецслужб в Юго-Восточной Азии являлась подготовка к проведению диверсионных и подрывных акций. Летом 1940 года в Сингапур под видом сотрудника министерства экономической войны Великобритании прибыл полковник А. Г. Уоррен из Исполнительного органа специальных операций, а в январе ему в помощь были командированы А. Джонс и Ф. Никсон. 7 мая 1941 года Часть 2. От мира к войне. Восток сингапурскую “Восточную миссию” (ОМ) СОЕ возглавил Валентин Киллери, заявивший, что “станция” будет полностью готова к действиям в течение года. Руководитель ОМ намеревался разбить Малайю на шесть зон, во главе каждой из них поставить руководителя-европейца, которому подчинить 2–3 агентурные сети во главе с азиатскими инспекторами полиции. Всех агентов предстояло обучить в учебном лагере СТС-101, а затем возвратить к местам постоянного пребывания и оставить на оседание в случае отступления. Как известно, достаточного запаса времени для подготовки людей у него не оказалось. Однако, кроме объективных факторов, сложности с организацией возникли из-за поведения самого Киллери, не желавшего ставить местные власти и командование в известность о своих планах и намерениях. Это полностью противоречило линии командующего войсками в Малайе генерал-лейтенанта Артура Эрнеста Персиваля, стремившегося установить полный контроль над всем происходящим в зоне своей ответственности. Он пожаловался главнокомандующему британскими силами на Дальнем Востоке Брук-Попхэму, и 1 октября 1941 года тот запретил реализацию этого плана. Киллери не смирился с поражением и 23 октября на приеме у губернатора Малайи Шентона Томаса потребовал от Персиваля вернуться к этому вопросу. Генерал-лейтенант утверждал, что европейцев на оседание оставлять нельзя, и что они не смогут проводить эффективную вербовочную работу среди азиатов. Замечания командующего были мелкими, и Киллери стало ясно, что тот просто мстит за игнорирование на стадии первичного согласования. Руководитель “Восточной миссии” подал Брук-Попхэму прошение о своей отставке, но вице-маршал отверг его. Тогда Персиваль предложил альтернативный план создания сетей на оседание, отличавшийся от предыдущего лишь тремя деталями: операции должны проводиться под руководством военных и только в приграничном районе, а роль СОЕ ограничивалась исключительно ведением разведки.