Михаил Мишин

Сосед пропеллера

Написал я стихотворение — про зиму:

Все люди зиму обожают.
Хотят на лыжах все ходить,
А если станут мерзнуть ноги.
То можно выпить-закусить.

И отнес в редакцию. Ну, редактор, наверное, побоялся мне сразу сказать, что стихи хорошие, чтоб я не возгордился. И говорит:

— Стихи у вас, как бы это сказать… искренние… Но недоработанные. От такого мастера хотелось бы чего-то большего.

Я говорю:

— Большего? А чего большего? Вы скажите!

Он говорит:

— Ну, рифмы хотелось бы посвежее… И вообще, колорит…

Ну, я-то понимаю, что стихи ему и так нравятся, просто характер выдерживает. Ладно, говорю. Сделаем с колоритом, мы не гордые. Поработал над стихом где-то с неделю. Принес:

Все люди зиму обожают,
Я тоже страсть ее любил.
В лесу на лыжах поезжая,
Я помню, выпил-закусил…

Редактор долго молчал. Я уж подумал, от восторга голоса лишился.

— Ну? — говорю.

— Потрясающе, — говорит.

Я говорю:

— Правда?

— Да что вы! — говорит. — Особенно вот это: «поезжая — закусил». Просто руки чешутся… Поскорей напечатать… Только, понимаете, какая штука…

— Какая? — говорю.

Он говорит:

— Да вот зима-то кончается… Может, вы нам что-нибудь к весне напишете? Скажем, к Восьмому марта?

Я три недели из дому не выходил — сочинял стихи. Весенние:

Весной поют на небе птицы,
А люди ходят в долг просить:
Ведь каждый человек стремится
Весною выпить-закусить!..

Ну, пошел к редактору — прочитал. Смотрю, он от восхищения побледнел. За сердце держится. Я говорю:

— Я тут на всякий случай еще про лето сделал:

Светило летом шпарит в темя —
Нельзя на солнце выходить.
Зато в кустах в такое время
Все могут выпить-закусить!

Ну, думаю, все. Не отвертится. А он глаза закатил, губы трясутся.

— Гениально, — говорит. — Можно, оказывается, и в кустах… В общем, я бы хоть сейчас — в набор… Только на этот год у нас уже стихов полный комплект… А вот на будущий…

И мне подмигивает.

Ну мне, конечно, обидно, но, с другой стороны, его тоже надо понять. Журнал не резиновый. Нас, поэтов, будь здоров сколько.

— Ну, смотри, — говорю. — Чтоб на этот раз…

И тоже ему подмигиваю.

Он обрадовался!

— Вот и хорошо, — говорит. — Идите домой, пишите. Как можно больше! Но сюда больше не ходите. Мы сами к вам придем. Чтоб вам времени не тратить…

И точно: назавтра же и пришли. Ну сам-то редактор не приехал — заместителей прислал. Такие внимательные. Все прочитали, что я пишу. Потом со мной насчет поэзии беседовали, спрашивали, как себя чувствую. Потом сказали, надо мне укол сделать — специальный, чтоб писалось лучше. И сделали мне укол. А на другой день приехали за мной на машине и сказали, что отвезут меня в дом для творческих работников. Чтоб у меня были уже все условия.

Условия тут, правда, хорошие. Чистота, служащие все в белых халатах. В комнате нас трое творческих работников. Все писатели. Пижамы нам выдали синие, четыре раза в день кормят. И уколы делают. Все свободное время мы пишем. Работается хорошо. Правда, иногда за стенкой кто-то мешает, кричит целый день, что он пропеллер. Но работа идет, стихи пишу, о природе. Шесть тыщ написал уже.

Последнее такое:

Осенним днем всем людям грустно —
Идут осадки цельный день.
Но можно выпить без закуски.
Когда приходит к нам осень!..

1972