Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега

Глава 17. Джон Мартел

Среди пиратских вождей, появлявшихся в Нью-Провиденсе на Багамах, когда этот порт был центром торговли, заметной фигурой был Джон Мартел. Подобно другим пиратам, он начал свою карьеру капером на Ямайке во время войны с Францией; это дело ему понравилось, и он продолжал заниматься им и после того, как срок его лицензий истек или они были отозваны. Свой первый захват он совершил у берегов Ямайки в сентябре 1716 года, будучи капитаном пиратского восьмипушечного шлюпа, команда которого составляла 60 человек. Ему легко удалось завладеть шлюпом «Царь Соломон», на котором пираты нашли немного денег, товаров и провизии. Двигаясь в порт Карденас на Кубе, они захватили два шлюпа, а у самого порта – двадцатипушечную галеру «Джон и Марта» под командованием капитана Вильсона, нагруженную бревнами и сахаром. Вильсона и команду, за исключением нескольких умелых моряков, ссадили на берег. Позже «Джона и Марту» переоборудовали в крейсер, на котором разместили двадцать две пушки. Команду увеличили до ста человек, а капитаном стал Мартел.

Вскоре был захвачен шлюп, шедший с Барбадоса, и плавание обещало стать удачным, но из-за произвола капитана на «Джоне и Марте» начались беспорядки. Его сместили, и всех тех, кто предпочитал его компанию, вместе с капитаном посадили на шлюп и отправили прочь. Более крупным кораблем стал командовать некий Уолтер Кеннеди, ирландец, обосновавшийся на Кубе. 15 октября он захватил галеру «Беркли», капитаном которой был Сандерс, а на следующий день – лондонскую галеру «Грейхаунд», которая шла из Гвинеи с грузом рабов, золотого песка и слоновой кости.

Джон Эванс, капитан этого судна, прочитав книгу капитана Чарльза Джонсона «Жизнь пиратов», написал ему, предложив внести ряд поправок в главу, посвященную Мартелу. Он привел подробный рассказ о том, как было захвачено его судно, представляющий большой интерес. Галера стала добычей пиратов в 10 лигах к юго-западу от острова Мона. Судно морских бродяг появилось на рассвете, но никаких флагов и людей на нем не было видно, лишь на руле стоял матрос. Оно шло таким курсом, что неминуемо должно было столкнуться с «Грейхаундом», и его капитан велел рулевому остановиться, но, не получив ответа, сумел проскочить мимо странного судна и поднял все паруса. Увидев это, пираты засуетились и бросились в погоню. Они шли быстрее «Грейхаунда», поскольку его корпус за время длительного перехода от берегов Гвинеи сильно оброс ракушками и водорослями, в то время как корпус «Джона и Марты» совсем недавно очистили. Вскоре с пиратского судна прогремел пушечный выстрел, приказывавший остановиться, а на мачте взвился черный флаг с фигурой человека, державшего в руке саблю, песочными часами и черепом с костями. Был также поднят вымпел с черепом и костями. Эванс отказался подчиниться, но тут второе ядро пробило ему грот; лишь после этого, по совету своих офицеров, он отдал команду лечь в дрейф и отправился на пиратский корабль, где его приветствовал Сандерс, которого он принял за капитана. Сандерс проводил его к Кеннеди, который вежливо поздоровался и выпил за его здоровье вина, налитого в жестяную банку. Пираты сообщили Эвансу, что ему еще повезло, что он не попал в руки Мартела, который однажды приказал вырезать всю команду судна, нагруженного бочками с мадерой, за то, что она оказала ему сильное сопротивление при захвате.

Пираты поднялись на борт «Грейхаунда» и сбили с рабов кандалы; сорок человек, самых здоровых, они увезли с собой, а с черными женщинами обошлись безо всяких церемоний. Кеннеди спросил у Эванса, есть ли на судне золото, и тот заверил его, что нет. Тогда капитана и его помощника затащили в большую каюту и подвергли допросу. К их груди приставили пистолеты и стали угрожать расстрелом, если они не скажут, где спрятали золото. Первым допросили помощника, который заявил, что все золото уже было вынесено с корабля и больше у них ничего нет. Его отослали; капитану вставили спички между пальцами ног и собирались было уже зажечь их, но он решил не упорствовать и в разговоре с Кеннеди наедине сообщил ему, где была спрятана сотня унций (2 килограмма 83 грамма) золота. «Тот немедленно, – рассказывает Эванс, – распорядился отправить на «Грейхаунд» свою шлюпку с моим плотником и полудюжиной матросов с его собственного корабля, которые, сгорая от желания поскорее добраться до золота, все время кололи его в зад кончиками сабель, поторапливая его, так, что его бриджи вскоре стали похожи на подушечку для иголок».

Капитана отправили в трюм, где его жестоко избили озлобленные моряки, которые узнали, что он сообщил Кеннеди, где хранится золото. Один ударил его по голове плашмя своей абордажной саблей, да так сильно, что он потерял сознание. Кеннеди, узнав об этой зверской расправе, немедленно покинул корабль, поклявшись, что ни за что не останется в компании таких негодяев, но его убедили вернуться. В ту ночь они бросили якорь в Савоне, где пробыли до 20-го числа, когда «Уэймут» (Weymouth) и «Грейхаунду» было разрешено уйти в море.

«На «Уэймуте», – пишет Эванс, – находились две женщины-пассажирки; излишне говорить, что с ними сталось.

Несмотря на ужасную ситуацию, в которой я оказался, я не смог удержаться от смеха, увидев, как парни, побывавшие на «Грейхаунде», возвращались на свой корабль. Обыскивая мою каюту, они наткнулись на кожаный мешок с пудрой и распороли его; обсыпанные пудрой с головы до ног, они поднимались на палубу, держа шляпы под мышкой, ругаясь на чем свет стоит и призывая на головы всех щеголей силы небесные, с такой неуклюжестью, что при виде их даже циник не смог бы удержаться от смеха».

Эванс обнаружил, что все его бумаги разорваны в клочья, а негры – освобождены. У него не было ружей, чтобы усмирить их, но, собравшись с силами, он велел матросам разобрать ганшпуги и загнать их в трюм. Когда это было сделано, их по одному стали вызывать на палубу и надевать наручники. Эвансу удалось довезти до места всех рабов, если не считать те сорок человек, которых забрали с собой пираты. Четыре моряка из его команды решили примкнуть к разбойникам. Мартел, хотя его корабль был меньше, добился успеха во время своего плавания. Добравшись до Подветренных островов, он захватил несколько ценных призов, среди них двадцатипушечный корабль «Дельфин», шедший с Ямайки на Ньюфаундленд, который пираты оставили себе. В середине декабря к списку призов добавилась галера «Кент», капитаном которой был Лоутон, возвращавшаяся домой с Ямайки. Ее ограбили и отпустили; но ей пришлось вернуться на этот остров, поскольку все продовольствие забрали с собой пираты.

Захваченные корабли нуждались в очистке; их завели на Санта-Крус (Виргинские острова), где, как надеялись пираты, они будут избавлены от назойливых гостей. В эскадру морских бродяг входили: корабль и бригантина, на которых они начали свой поход; двадцатипушечный корабль и два шлюпа – общим числом пять судов. Добравшись до острова, морские разбойники завели некоторые корабли в речушки, чтобы их никто не увидел, и принялись кренговать остальные суда.

Случилось так, что в ноябре губернатор Подветренных островов Гамильтон, разозленный наглостью морских разбойников, велел Хьюму, капитану корабля его величества «Скарборо», стоявшего в гавани Барбадоса, отправиться на поиски этих негодяев. Но на корабле вспыхнула эпидемия тифа, от которой двадцать человек умерло, а сорок – попали в лазарет. Капитан Хьюм перевез больных на берег и, взяв на борт двадцать солдат на Антигуа, десять – на Невисе и еще десять – на Сент-Кристофере (Сент-Китс), принялся крейсировать между островами. В Ангуилье ему сообщили, что пираты находятся в Спаниш-Тауне на Ямайке, но, добравшись до этого порта, он узнал, что они ушли под Рождество, а куда – никто не знал. 15 января 1717 года капитан Хьюм решил вернуться на Барбадос, но вечером с острова Санта-Крус пришел корабль, и его капитан сообщил, что Мартел находится на северо-западной стороне этого острова. Хьюм велел немедленно сниматься с якоря и на следующее утро уже был недалеко от устья реки, где прятались пираты. Они приветствовали его бешеной пальбой, от которой на некоторых судах пушки раскалились докрасна. Хьюм отвечал им залпами изо всех корабельных орудий. Лоцман, однако, не решился ввести «Скарборо» в бухту, но посоветовал поставить его боком к рифу, что дало им возможность вести более точный огонь. Около 4 часов вечера шлюп, охранявший проход в рифах, который вел в залив, затонул. После этого «Скарборо» перенес свой огонь на корабль, располагавшийся за островом. Ночью, из-за неблагоприятных условий погоды, капитан Хьюм продолжал стоять у острова, блокируя выход из залива. 20 января, все еще надеясь прорваться в море, пираты попытались отогнать военный корабль и вырваться на свободу, но их судно «Джон и Марта» напоролось на риф, и «Скарборо» вошел в бухту. Разбойники бежали с корабля, застрявшего на рифе, предварительно устроив там пожар. Двадцать негров, оставшихся там, сгорели заживо. Девятнадцать пиратов сумели бежать на одном из шлюпов, а Мартел и другие плюс двадцать рабов-африканцев спрятались в лесу, и моряки со «Скарборо» не стали их искать. Пленников, находившихся на пиратских судах, отпустили на свободу, а о Мартеле и его спутниках больше уже не было слышно.