Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега

Глава 27. Эдвард Инглэнд

Эдвард Инглэнд был, вероятно, самым выдающимся пиратом, жившим в Нью-Провиденсе до того, как его заняла корона. Он служил командиром на ямайском шлюпе, который попал в руки Кристофера Винтера, одного из пиратов Провиденса, и был доставлен им на Багамы. Вскоре Инглэнд занялся тем же делом, что и его захватчики, отправившись в море на шлюпе, захватывая все, что попадалось ему на пути. Когда в мае 1717 года в Нью-Провиденс прибыл Вудс Роджерс, получивший от короля право казнить и миловать пиратов, Инглэнд, как и некоторые другие, решил уйти в море. Он направился к побережью Африки, откуда в Америку доставляли рабов. Здесь он захватил несколько судов, среди которых оказалась «Кэдаген» (Cadogan), невольничья шнява из Бристоля, ходившая в море под командованием капитана Скиннера. Последний, как оказалось, в прошлом плавании имел проблемы с некоторыми членами своего экипажа, и, с его помощью, часть из них оказалась на борту военного корабля в Сьерра-Леоне, где их задержали. Правда, при этом он «позабыл» выдать им их долю, не думая, что ему придется когда-нибудь снова встретиться с этими джентльменами. Они бежали в пустыню, а потом, странствуя по свету, попали на шлюп, шедший с Ямайки, который был захвачен пиратом с Багамских островов. Они тоже стали пиратами и служили теперь на корабле Инглэнда. Не успел Скиннер подняться на борт этого судна, как увидел своего бывшего боцмана, который приветствовал его такими словами: «Кого я вижу! Капитан Скиннер! Я давно мечтал встретиться с вами! Я вам сильно задолжал и расплачусь вашей же монетой!»

С этими словами трясущегося от страха капитана поставили на лебедку и вызвали на палубу всю его команду. Увидев Скиннера, пираты принялись швырять в него пустые бутылки, пока все его тело не было изрезано стеклом и не стало красным от крови. После этого несчастному велели бегать по палубе сквозь строй своих бывших моряков, которые били его канатами, пока он не упал. Тогда боцман язвительно заявил, что раз он был хорошим командиром, то заслуживает легкой смерти, и прикончил его выстрелом в голову. «Кэдаген» был после этого подарен командиру Хоуэлу Дэвису и его морякам, которые начали свою собственную карьеру, как об этом будет рассказано в главе, посвященной Дэвису.

Вскоре Инглэнд захватил корабль «Перл», капитаном которого был Тайзард, обменял его на свой шлюп и полностью переделал, назвав его «Королем Джеймсом». Этим он хотел продемонстрировать уважение к королю из династии Стюартов и презрение к правившему в ту пору королю Георгу из Ганноверской династии. Остаток зимы пираты провели в районе Азорских островов и островов Зеленого Мыса, без особых, впрочем, успехов. Весной Инглэнд вернулся в реку Гамбию и пошел вдоль побережья от ее устья до мыса Прибрежный Замок близ Аномабу, захватив по дороге несколько богатых призов: 25 марта пинк «Орел» из Корка, капитана Риккетса, с шестью пушками и семнадцатью членами команды; 26 мая – «Шарлотту» из Лондона, капитана Олдсона, с восьмью пушками и восемнадцатью моряками; 27 мая – «Бентворт» из Бристоля, капитана Гарднера, с двенадцатью пушками и тридцатью моряками; в этот же день – шлюп «Олень» из Гамбии, капитана Сильвестра, с двумя орудиями и двумя моряками; 28 мая – «Картерет» из Лондона, капитана Сноу, с четырьмя пушками и восемнадцатью моряками; 29 мая – «Меркурий» из Лондона, капитана Маготта, с четырьмя пушками и восемнадцатью моряками; 27 июня – «Елизавету и Катерину» с Барбадоса, капитана Брудиса, с шестью пушками и четырнадцатью моряками. «Орлу», шедшему на Ямайку, «Саре», шедшей в Виргинию, и «Оленю», направлявшемуся в Мэриленд, позволено было следовать своей дорогой. «Шарлотту», «Бентворт», «Картерет» и «Кауард» сожгли, а «Меркурий» и «Елизавету и Катерину» пираты сделали своими кораблями-спутниками. «Меркурий» переименовали в «Месть королевы Анны», в честь этой недавно умершей дамы, а судно «Елизавета и Катерина» превратилось в «Летучего короля», правда неизвестно, какого именно. Капитаном первого судна стал некий Лейн, а второго – Роберт Сэмпл.

Из всех захваченных моряков лишь пятьдесят пять человек остались служить у Инглэнда. В ноябре пираты «Мести» и «Летучего короля» отправились в Бразилию. Им удалось нанести большой урон португальцам, но дело закончилось тем, что португальский военный корабль заставил «Летучего короля» выброситься на берег. Из семидесяти моряков его команды двенадцать погибли в бою, а тридцать девять были захвачены в плен и повешены; среди них было тридцать два англичанина, три голландца, два француза и один португалец. «Мести королевы Анны» удалось спастись, но она вскоре тоже погибла, напоровшись на риф.

Инглэнд между тем продолжил свое плавание вдоль берегов Африки. Здесь он захватил галеру «Питерборо» из Бристоля, капитаном которой был Оуэн, и «Викторию» капитана Ридаута. Первое судно задержали, а второе разграбили и отпустили. У мыса Прибрежный Замок два потенциальных приза укрылись под защитой орудий крепости, где захватить их было очень трудно. Это были «Джон» капитана Райдера и «Уида» капитана Принса. Инглэнд хотел выкурить их оттуда, превратив один из захваченных кораблей в брандер и послав его, горящим, на англичан. Однако когда пираты направились к «Джону» и «Уиде», они попались под меткий огонь крепостных пушек и ушли в море, где встретили Оливье Ла Буша по прозвищу Ла Бюз (Стервятник). Это был французский пират с Багамских островов, который командовал «Индийской царицей». Судно имело на борту двадцать восемь орудий, и Ла Бюз сумел собрать в этих краях богатый урожай. Инглэнд вошел в реку, чтобы очистить свой корабль; моряки, оставшиеся без дела, совращали туземных женщин; это привело в ярость местных мужчин, и дело дошло до войны. Было убито несколько туземцев и сожжена деревня. Пираты переделали «Питерборо» в крейсер и переименовали его в «Победу».

Когда судно было готово к выходу в море, в результате голосования было решено идти в Ост-Индию. «Победа» направилась к Мадагаскару и пришла туда в начале 1720 года. Взяв на борт древесину и воду, пираты двинулись к Малабару. По дороге они захватили несколько судов местных жителей и одного голландского купца, после чего вернулись на Мадагаскар. Здесь некоторым пришло в голову заняться поисками людей Эвери, поселившихся на острове почти четверть века назад, слава о которых была все еще жива, но никаких следов пиратского поселения обнаружить не удалось. Инглэнд приказал очистить суда и после этого отправился на Джоанну. Подходя к гавани, пираты встретили два корабля, принадлежавшие Ост-Индской компании. Один, под названием «Кассандра», был английским, а другой – голландским. Эти суда были немедленно атакованы и захвачены в плен после необычно жаркого боя. Сохранился рассказ очевидца, Джона Макре, капитана «Кассандры», написанный 16 ноября 1720 года по просьбе правления уважаемой Ост-Индской компании. Мы приводим его здесь:

«Около четырех часов большинство офицеров и матросов на квартердеке были убиты или ранены, самый большой корабль непрестанно обстреливал нас, находясь еще на расстоянии кабельтова. Он часто давал залп всем бортом, и, не имея никакой надежды, что капитан Кирби придет к нам на помощь, мы решили выброситься на берег, и, хотя водоизмещение нашего судна превосходило водоизмещение пирата в четыре раза, Богу было угодно, чтобы первым на мель сел именно он, а не мы; так во второй раз ему не удалось подойти к нам для абордажа. Бой разгорался с новой силой. Все мои офицеры и большая часть матросов сражались с необычайной храбростью, а поскольку пират неожиданно подставил под наш удар свою носовую часть, мы дали по ней залп и нанесли ему огромный ущерб; и если бы капитан Кирби пришел в эту минуту к нам на помощь, мы смогли бы разбить оба пиратских судна, ибо один, вне всякого сомнения, вышел из боя, но другой пират (который все еще обстреливал нас), увидев, что Гринвич не собирается нам помогать, направил к своему спутнику три лодки, полные свежих бойцов. Около 5 часов вечера капитан Гринвич ушел в море, оставив нас бороться за свою жизнь в когтях смерти; увидев это, второй пират, державшийся на плаву, приготовил верповальный трос и встал у нас за кормой; к этому времени многие из наших людей уже погибли или получили ранения и у нас не осталось никакой надежды избежать гибели от рук озверевших варваров – пиратов. Тогда я приказал, под прикрытием дыма от наших орудий, всем, кто еще способен был двигаться, сесть в баркас; одни в шлюпках, а другие – вплавь к 7 часам добрались до берега. Когда пираты оказались на палубе нашего корабля, они разрубили на куски трех наших раненых товарищей. Я, взяв несколько моряков, поспешил в город местного царя, расположенный в 25 милях отсюда. Я прибыл туда на следующий день, полумертвый от усталости и потери крови, будучи жестоко раненным в голову мушкетной пулей.

В этом городе я узнал, что пираты предложили местным жителям 10 тысяч долларов за то, чтобы они доставили меня к ним, и многие пошли бы на это, если бы не знали, что царь и его помощники находятся на моей стороне. Тем временем я велел распустить слухи, что я скончался от ран, чтобы ярость пиратов улеглась. Примерно через десять дней, полностью оправившись от ран и надеясь, что злоба наших врагов нас уже не коснется, я задумался об ужасном положении, в котором мы очутились. Мы находились в таком месте, где у нас не было никакой надежды вернуться домой; к тому же все мы были полуголыми, поскольку времени захватить еще одну рубашку или пару туфель у нас не было.

Получив разрешение подняться на борт пиратского судна и обещание не причинять мне зла, поскольку некоторые из главарей меня знали, а некоторые даже плавали со мной, я посчитал это большой удачей, поскольку, невзирая на их обещания, некоторые тут же разрубили бы меня и всех, кто им не понравился, на куски, если бы не вмешательство их капитана Эдварда Инглэнда и некоторых других, которых я знал. Они собирались сжечь один из своих кораблей, который мы почти полностью разбили, ибо использовать его пираты больше не могли, и вместо него снарядить «Кассандру»; но в конце концов мне удалось убедить их подарить мне это разбитое судно, построенное голландцами и названное «Фэнси», имевшее водоизмещение около 300 тонн, а также сто двадцать девять тюков ткани, принадлежавших кампании, хотя отдать мне хоть что-то из моей одежды они отказались.

Они ушли в море 3 сентября, и, поставив аварийную мачту и старые паруса, которые они мне подарили, я последовал их примеру 8-го числа, вместе с сорока тремя членами моего экипажа, двумя пассажирами и двенадцатью солдатами, имея на борту лишь 5 тонн воды. Проведя в море сорок восемь дней, мы прибыли сюда 26 октября, голодные и полуголые, довольствуясь лишь пинтой воды в день, уже отчаявшись увидеть землю по причине штилей, в которые мы попали между побережьем Аравии и Малабаром. Мы потеряли тридцать человек убитыми и двадцать четыре – ранеными; нам сообщили, что мы уничтожили около девяноста или даже сотню пиратов. Когда они покинули нас, у них было около трех сотен белых и восемьдесят негров на борту обоих судов. Я убежден, что, если бы наш товарищ Гринвич выполнил свой долг, мы уничтожили бы всех и получили бы 200 тысяч фунтов для наших владельцев и самих себя. Потеря «Кассандры» целиком лежит на совести капитана Гринвича. Я отвез все тюки, которые были подарены мне пиратами, на склады компании, за это губернатор и кардинал присудили мне награду. Наш губернатор, мистер Бук, проявил ко мне исключительную доброту и внимание, приказав, чтобы меня доставили домой на губернаторском посыльном судне, но вместо меня оно увезло капитана Харви, которому было обещано еще до меня, поскольку он прибыл вместе с флотом. Тогда губернатор пообещал мне в качестве компенсации поездку по стране и убедил меня поселиться у него, чтобы на следующий год вернуться домой вместе с ним».