Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега

Глава 36. Уильям Флай

В апреле 1726 года капитан Грин на своей шняве «Елизавета» возвращался с Ямайки домой в Бристоль. На этом острове он взял на корабль нового боцмана, Уильяма Флая. Но не успел он освоиться на новом судне, как начал подбивать экипаж захватить его и заняться пиратством. Оказалось, что он уже когда-то плавал под черным флагом, но теперь ему захотелось стать капитаном пиратского судна. За короткое время ему удалось сбить с пути истинного большую часть команды, и в час ночи 27 мая 1726 года Флай, находясь на вахте, подошел к Морису Кондону, рулевому, и предупредил того, что если он отойдет со своего поста или поднимет шум, то будет немедленно убит. После этого заговорщики, среди которых, помимо Флая, были Александр Митчелл, Генри Хилл, Сэмюэль Коул и другие пираты, овладели судном. Флай и Митчелл, вооруженные саблями, разбудили капитана, спавшего в своей каюте, и велели ему убираться оттуда. Он спросил почему, но ему снова приказали убираться, объяснив, что им вовсе не хочется отскребать в каюте пол от капитанской крови. После этого ему сообщили, что командовать судном будет Флай.

Грин не стал сопротивляться, заявив, что не желает пачкать кровью свою форму, но попросил, чтобы его держали в кандалах до тех пор, пока они не достигнут берега. «А, ты хочешь дожить до суда и погубить всех нас!» – воскликнул Флай. После этих слов капитана выволокли на палубу, где он снова стал просить сохранить ему жизнь, ибо не готов умереть с душой, обремененной многочисленными грехами.

– Раз уж он такой святоша, – заорал Флай, – то мы дадим ему время помолиться. Священником буду я. Повторяй за мной: «Господи, помилуй меня». Короткие молитвы самые лучшие, так что больше ни слова, и прикончим его, друзья мои.

Несчастный капитан умолял помиловать его, но получил сильный удар в бок. Падая, он схватился за шкот и цеплялся за него до тех пор, пока Томас Уинтроп не схватил топор и не отрубил ему руку. Грин упал в море и исчез из вида. После этого на палубу привели Томаса Дженкинса, помощника капитана, мольбы которого тоже оставили заговорщиков безучастными. Его схватили, намереваясь бросить в море, но он упорно сопротивлялся, и его ударили топором. Убийца метил в голову, но промахнулся и нанес Дженкинсу глубокую рану в плечо, после чего его выбросили в море. Несчастный помощник плыл рядом с судном, умоляя хирурга бросить ему веревку, но тот лежал в своей каюте, связанный по рукам и ногам. Разгорелся спор, не расправиться ли заодно и с ним, но врача пощадили, поскольку он мог еще пригодиться пиратам.

Флая избрали капитаном, и он поселился в каюте Грина. На стол поставили чашу с пуншем; заговорщик Джон Фицгерберт занял место у руля, а Мориса Кондона привели к Флаю. Сюда же доставили и плотника вместе с матросом по имени Томас Стритон, которые не принимали участия в заговоре. Флай заорал, что они негодяи, которые вполне заслуживают того, чтобы их отправили вслед за капитаном и помощником, но он решил пока пощадить их или, по крайней мере, избавить от хладнокровного убийства. После этого разговора плотника и матроса заковали в кандалы. Вскоре к ним приблизился корабль «Помпей», который шел за шнявой с самой Ямайки. Капитан этого судна поинтересовался, здоров ли капитан Грин, и получил ответ, что здоров. Пираты стали обсуждать, не захватить ли им и «Помпей», но решили, что это неразумно, и «Елизавета», переименованная в «Месть славы» (Fames’ Revenge), двинулась к берегам Каролины.

У Чарлстонской отмели они наткнулись на шлюп капитана Фолкера «Джон и Ханна», который стоял позади нее. Думая, что подошедшему кораблю нужен лоцман, Фолкер, вместе со своим помощником Уильямом Эткинсоном и несколькими пассажирами, отправился туда. Флай гостеприимно принял их на палубе и пригласил в свою каюту выпить пуншу. Здесь он сказал, что не любит тянуть резину, и сразу же заявляет им, что он и его товарищи – джентльмены удачи. Они считают, что судно Фолкера гораздо лучше их собственного, и он, не желая тратить времени зря и стремясь сохранить свою жизнь, решил привести «Джона и Ханну» сюда и обменять на свое. Он тут же послал на шлюп Фолкера с шестью матросами, велев им доставить его к «Мести славы», стоявшей в миле от берега. Но из-за встречного ветра сделать это не удалось, и лодка вернулась назад вместе с капитаном. Узнав об этом, Флай разъярился и, обозвав Фолкера лживой собакой, после того как выслушал его объяснение, почему он не смог выполнить это требование, велел раздеть его и выпороть, что и было сделано с необыкновенной жестокостью. После этого Флай заявил, что если «Джон и Ханна» не будет доставлен к нему, то он его сожжет. Лодка снова ушла и дотащила шлюп до отмели, где он пропорол себе днище и затонул. Пираты подожгли его обломки, но пламя быстро погасло.

Фолкер и его товарищи просили отпустить их на берег, но им заявили, что их перевезут на первое же попавшееся судно. 5 июля Флай вышел в море и 6-го погнался за «Джоном и Берри», который шел с Барбадоса в Гвинею. Судно попыталось оторваться от погони, но пираты преследовали его всю ночь и утром захватили в плен, поскольку ветер стих и «Джон и Берри» потерял ход. На его борту не оказалось ничего ценного, за исключением нескольких пистолетов, которые пираты забрали себе. Они насильно оставили у себя шестерых моряков с «Джона и Берри», а на него отправили Фолкера и его спутников. Эткинсона и помощника капитана они оставили у себя, поскольку пиратам было известно, что первый когда-то был штурманом бригантины «Бонита» и хорошо знал побережье Новой Англии. Он потребовал, чтобы ему вернули свободу, но Флай разразился потоком ругани и отказался, а потом заявил, что Эткинсону придется остаться у них и выполнять обязанности лоцмана, как и подобает честному человеку.

На пути в Новую Англию, в районе Делавэрских мысов, пираты захватили каботажное судно. Флай перевел на него Эткинсона и трех своих моряков, велев им держаться неподалеку от него. Целые сутки они следовали за ним, но Флай решил, что эта бригантина ему не нужна, и отпустил ее. Эткинсона снова перевезли на борт шнявы и велели привести ее к острову Мартас-Винъярд. Тот сделал вид, что подчинился приказу, но повел судно совсем в другое место. Увидев, что они оказались у берегов Нантакета, Флай обозвал его упрямым негодяем и решил убить. Он велел принести пистолет и прикончил бы Эткинсона, если бы в дело не вмешался Митчелл и не спас ему жизнь. Тогда Эткинсон решил сменить тактику и переманить на свою сторону всю команду. Ему это удалось; пираты даже предложили ему стать капитаном, поскольку Флай был простым боцманом и на капитана никак не тянул. Эткинсон не стал разубеждать их, но от предложения отказался, что, впрочем, не помогло ему избавиться от враждебных выпадов Флая, который несколько раз порывался выбросить его за борт. Однако экипаж шнявы всякий раз вступался за Эткинсона, и Флай вынужден был обращаться с ним повежливее. Вскоре они захватили рыболовную шхуну, капитана и моряков которой ограбили. Чтобы спасти себя, команда этой шхуны заявила, что за ними идет судно, которое гораздо лучше их собственного.

Переведя на шхуну шестерых моряков и Джона Тэскера, которого пираты принудили служить им насильно, Флай отправил ее в погоню за кораблем, а сам остался на своей шняве с тремя матросами и пятнадцатью подневольными моряками. Таким образом, пленников оказалось в пять раз больше пиратов. Эткинсон, увидев это, осмелел и решил захватить корабль, надеясь сбросить с себя гнусное ярмо, которое он вынужден был терпеть. Вскоре они увидели несколько рыболовных судов; Эткинсон подозвал к себе Флая и предложил ему рассмотреть их в подзорную трубу, что тот и сделал, оставив свое оружие на корме. Два невольных пирата, Уолкер и Пембрук, тут же схватили это оружие и арестовали Флая. Трех других пиратов обезвредили столь же быстро. Все это было сделано Эткинсоном и двумя его помощниками, в то время как другие члены экипажа просто стояли и смотрели. Эткинсон принял командование на себя и отвел судно в Брюстер, что в графстве Барнстейбл на Кейп-Коде, куда они прибыли 29 июня 1726 года. 4 июля Флай и три его спутника: Сэмюэль Коул, Джордж Кондик и Генри Гринвил – предстали перед Особым судом адмиралтейства в Бостоне. Его председателем стал Уильям Даммер, заместитель губернатора его величества; ему помогали восемнадцать джентльменов Совета. Все пираты были признаны виновными в убийстве и морском разбое и 12 июля повешены. 10 июля эти негодяи выслушали проповедь преподобного Бенджамина Колмана, пастора манифестантской церкви, зятя сэра Уильяма Пепперелла. Позже ее опубликовали под заглавием: «Это ужасно – попасть в руки живого Бога. Проповедь, прочитанная нескольким негодяям-пиратам… в день Господа перед их казнью».

В примечании к этой проповеди Колман писал: «Флай отказался появляться на публике. Ради него я отвел остальных в комнату, чтобы прочитать им проповедь наедине, но они заявили, что им осталось прожить последнюю субботу и они искренне желают провести ее вместе с верующими, чтобы многие люди помолились за них, а другие извлекли урок из их горькой судьбы».

После смерти тело Флая было подвешено в цепях на островке Никс-Мейт у входа в Бостонскую гавань, где стук его костей еще много лет напоминал морякам о том, что их ждет, если они будут поступать безрассудно. О судьбе семи пиратов, ушедших на шхуне, ничего не известно.

К середине XVIII века организованное пиратство сошло на нет.