Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега

Португальские корабли храбро вошли в залив, но были встречены ураганным огнем, от которого один из них сильно накренился. Другим удалось прорваться во внутреннюю гавань, где два были вскоре потоплены огнем батарей, а многие матросы утонули. Португальцы очень удачно рассчитали время своей атаки; вскоре начался отлив, и три уцелевших судна смогли выйти из-под меткого огня пушек форта. Миссон быстро собрал экипажи своих шлюпов и кораблей и бросился за ними в погоню. Последовало одно из самых кровопролитных морских сражений. Шлюпы дважды брали на абордаж оба португальских судна, но всякий раз им удавалось отбросить пиратов. Этим кораблям удалось вырваться в море, а третий остался на растерзание «Победе» и «Бижу». Его вскоре захватили, хотя португальцы сопротивлялись до тех пор, пока вся палуба не оказалась залитой кровью. Только тогда капитан запросил пощады, которая была ему дарована.

На борту этого корабля оказалось много пороха и ядер, которые пополнили арсенал Либерталии. Двое из отпущенных ранее под честное слово португальцев были найдены и повешены, после того как португальский капеллан исповедовал их и отпустил им грехи. Офицеры военного корабля признали это наказание справедливым. Тью и Миссон отнеслись к португальским офицерам с уважением и дали их храбрости самую высокую оценку. Двое выживших в бою в конце концов вернулись в Лиссабон, где рассказали о своих приключениях. Эти рассказы дошли до Лондона благодаря Генри Эвери, «королю пиратов» Мадагаскара, который командовал флотом из тридцати семи кораблей.

После казни португальцев пошли разговоры; многие пираты не одобряли казнь через повешение, поскольку при мысли о ней у них перехватывало горло. Чтобы пресечь эти разговоры, Караччиоли выступил с оправдательной речью, заявив, что отпущенные нарушили свое обещание и в ответ на проявленную к ним доброту привели в залив чужие суда. Тью поддержал Миссона, хотя сначала высказывался за помилование, но, когда ему «доходчиво объяснили, как черна их неблагодарность», уступил.

Некоторые англичане из команды Тью и французы Миссона начали было спорить, но Тью предложил решить дело поединком. Караччиоли понимал, что это может сильно навредить проводимой им политике, и попросил обоих капитанов убедить своих людей достичь взаимопонимания. С этой целью было проведено собрание колонистов, на котором была предложена определенная форма управления, поскольку без специальных законов сильные будут всегда притеснять слабых, а это может привести к общему недовольству и мятежу. Было решено разбиться на группы по десять человек, каждая из которых должна была избрать одного представителя для выработки этих законов. Все богатства пиратов и домашний скот нужно поделить поровну и выдать каждому человеку столько земли, сколько он сможет обработать. Однако еще до начала работы этой Ассамблеи решено было возвести Дом правительства, что и было сделано. В его сооружении участвовали все. Когда дом был готов, созвали Ассамблею под председательством Караччиоли, который произнес замечательную речь, где обозначил цели первой сессии этого собрания. Главной из них были выборы Хранителя [колонии] сроком на три года. Этим Хранителем был единогласно избран Миссон. Затем было решено, что делегаты десяток должны собираться один раз в год или чаще, если, по мнению Хранителя и его совета, в этом возникнет необходимость, и ничто не может быть предпринято без согласия избранных членов совета. Десять дней ушло на выработку законов, после чего был объявлен перерыв. Законы были отпечатаны, ибо колония имела свою типографию. Тью был назначен на должность адмирала, а Караччиоли – государственного секретаря, в качестве которого он набрал совет из числа самых способных колонистов. Богатства пиратов были поделены поровну, и люди начали огораживать свои участки, причем каждый брал себе столько земли, сколько хотел. Тью, как адмирал, настаивал на строительстве арсенала и усилении флота, но это предложение было отвергнуто, поскольку отвлекло бы слишком много людей от обработки земли. Посчитали, что лучше отложить эти меры до тех пор, пока число колонистов не увеличится.

Тью предложил пригласить бывших членов своей команды, которые вместе с квартирмейстером основали поселение, присоединиться к их колонии, но совет выступил против, считая, что дезертирство с корабля Тью свидетельствует об их мятежном нраве, а это могло бы вызвать проблемы, если бы они переселились в Либерталию. Тем не менее им сообщили, что любой, кто согласится сотрудничать, будет с удовольствием принят, если даст слово чести вести себя достойно.

Тью попросил разрешения выйти в море, чтобы найти добровольных переселенцев, необходимых для процветания города, и пообещал поискать их среди своих матросов. Через несколько дней «Победа» с сотней моряков на борту вышла из бухты. Тью сразу же приступил к делу и посетил поселение, основанное квартирмейстером, который вежливо выслушал его, но дал понять, что не видит никакой выгоды от своего участия в колонии Миссона, поскольку его люди теперь снова свободны и независимы и имеют все необходимое; было бы сущим безумием попадать в зависимость от губернатора, который, каким бы мягким ни было его правление, всегда представляет собой власть. Квартирмейстер заявил, что сам три месяца был губернатором, но ему удавалось улаживать лишь мелкие споры, поскольку он старался судить по справедливости. Каждые три месяца, с помощью жребия, в его поселении выбирали нового губернатора из числа тех, кто еще ни разу не занимал этой должности, так что каждый мог получить верховную власть. Это исключало всякие махинации на выборах, поскольку не допускало создания различных партий и возникновения раздоров.

«Однако, – как мудро заметил квартирмейстер, – если вы отправитесь в Европу или Америку и расскажете о преимуществах, которые могут получить здесь англичане, создав эту колонию, из любви, которую мы питаем к своей стране, и из желания отказаться от одиозного звания пиратов, то мы с удовольствием станем подданными законного правительства; но смешно было бы думать, что мы захотим подчиняться еще большим мошенникам, чем мы сами. А если вы не знаете, что надо сказать главе, Миссону, в том случае, если вы признаете целесообразным последовать моему совету, то примите несколько соображений, которые я изложу письменно и отправлю вам».

В этом документе было дано прекрасное описание достоинств Мадагаскара как места для создания поселения с точки зрения его климата, плодородия почв и возможностей. В нем говорилось о том, что колония должна быть законной, что позволило бы обуздать пиратов и создать удобный перевалочный пункт для ост-индских кораблей. Это был очень разумный документ.

Вечером Тью еще раз посетил квартирмейстера. Но пока они ужинали, начался сильный шторм, и вернуться к себе на корабль он не смог. Сильным ветром «Победу» сорвало с якоря и разбило о береговые скалы. Вся команда погибла. Тью остался жить у квартирмейстера, обдумывая, как вернуться в Либерталию. Только через три месяца в море появился какой-то корабль, который Тью принял за «Бижу», но на сигналы он не отвечал. Еще через месяц пришли два шлюпа, которые, как выяснилось, были построены Миссоном. Сам он прибыл на одном из них. Тью очень обрадовался, но оказалось, что Миссон привез плохие вести. Глухой ночью аборигены напали на Либерталию и перебили большую часть колонистов. Караччиоли погиб, отважно защищаясь, а Миссон, понимая, что все кончено, схватил столько драгоценных камней и золота, сколько смог унести, и с 45 матросами добрался до шлюпов и вышел в море. «Бижу» в это время был в походе, кроме того, много людей ушло с Тью, поэтому колония так сильно ослабла, что уничтожить ее не составило труда.

Миссон пришел в отчаяние, поскольку все его планы создать новое государство рухнули. Квартирмейстер убеждал пиратов вернуться в Америку и выхлопотать себе разрешение на создание законной колонии. Но Миссон отказался от всех планов возродить поселение. Он предложил своим людям разделить его богатство и отдать один из шлюпов Тью. Четыре моряка из отряда квартирмейстера решили отправиться со своим бывшим капитаном и тридцатью моряками, прибывшими с Миссоном. Целую неделю они ждали «Бижу», но он так и не появился. Тогда Миссон разделил свои сокровища, и оба шлюпа отправились к побережью Гвинеи, надеясь отыскать «Бижу». Вблизи мыса Инфант они попали в жестокий шторм, и шлюп Миссона утонул, находясь на расстоянии мушкетного выстрела от своего спутника, который не смог ему ничем помочь. Тью продолжил свой путь к Род-Айленду, где его моряки разошлись, а он представил отчет о своем походе тем, кто поддерживал его на Бермудах.

Вернувшись на Род-Айленд, Тью не стал скрывать ни своих приключений, ни тех возможностей, которые открывались для пиратов в Красном море. Он нашел массу достойных людей, которые были готовы поддержать его, но слишком дорожил своей жизнью, чтобы рисковать ею просто так. Не получив полномочий от губернатора Джона Истона, но, прослышав от гостеприимном характере губернатора Флетчера, он отправился в Нью-Йорк и вскоре так сильно подружился с ним, что это вызвало скандал, ибо Флетчер дошел до того, что передал под команду Тью шлюп с очень красноречивым названием «Дружба» (Amity).

Документ об этом был подписан в форте Вильям-Генри, куда губернатор нанес официальный визит 2 ноября 1694 года, и скреплен подписью Дэниэла Хонана, его секретаря, который, по-видимому, набил себе руку на подобных сделках. Тью представил долговое обязательство на 3 тысячи фунтов, подписанное Эдвардом Коутсом, еще одним пиратом Красного моря, который был капитаном корабля «Якоб», и верным Хонаном.

13 июня 1695 года Питер де ла Ноу, бывший мэр города, обвинил Флетчера в сотрудничестве с жуликоватыми индийскими торговцами и рискнул предъявить ему следующее обвинение: «Я чуть было не выпустил из виду еще одну важную деталь, характеризующую его жажду обогащения. Мы имеем здесь группу пиратов, которых люди называют моряками Красного моря и которые часто привозят богатую добычу в виде арабского золота. Его превосходительство оказывает этим людям высочайшую поддержку, потому что они отвечают ему соответствующей признательностью. Некий Коутс, капитан из этого достойного ордена, подарил его превосходительству свой корабль, который тот продал за 800 фунтов стерлингов, а каждый член экипажа за его протекцию сделал ему соответствующий подарок в виде аравийского золота. Некий капитан Тью, который отправился в Красное море с той же целью, до своего отплытия находился в большой милости у его превосходительства. В коляске, запряженной шестью лошадьми, Тью получил от него подарок в виде золотых часов и высказал просьбу подготовить Нью-Йоркский порт к его возвращению. Тью, в ответ на доброту, преподнес ему драгоценности, но я не могу оценить, насколько далеко зашла сделка: это покажет будущее».

Тем не менее Совет по торговле не сильно встревожился, получив эту жалобу. Впрочем, 6 февраля 1696 года он, помимо прочего, отправил Флетчеру следующее письмо: «Его Величество получает подобные сообщения из многих колоний, особенно с Ямайки, о том, что существует большой соблазн обратиться к пиратству, поскольку горячий прием, который оказывают пиратам в некоторых местах, становится еще одним средством совращения местного населения с пути истинного. И Его Величество, будучи сильно озабочен тем, что подобная практика наносит урон английскому имени и чести нашей нации, строго наказал нам потребовать от губернаторов этих плантаций проследить, чтобы в будущем никто не привечал и не ублажал пиратов и морских разбойников под угрозой самого сурового наказания. Нас обязали рекомендовать Вам эту меру, поскольку именно у Вас нашли после суда укрытие некоторые члены команды Эвери и Ваше губернаторство называется тем местом, где подобные негодяи находят себе защиту, и в качестве примера приводится Ваше благожелательное отношение к капитану Тью».