Склеивая осколки

Глава 4. Дороги, которые мы выбираем... (Часть 2)

Мало найдётся людей, для которых правда не звучала бы как обида.

С.Сегюр

Гермиона замерла при звуках собственного имени. Но почему? Ведь она столько раз слышала, как Малфой произносит его с различными интонациями, а суть всегда одна: «ненавижу». И вроде теперь то же самое, но есть что-то ещё... Едва уловимое. То, что так знакомо и безжалостно терзает душу — острыми когтями.

Боль?

Сердце сжалось, подтверждая догадку. А это — новая царапина. И ещё один невидимый шрам.

Да, именно боль...

И всё та же непостижимая для разума ненависть: чувство, полное силы и слабости. Она иссушала и придавала существованию неправильный, но хоть какой-то смысл.

Потому что была искренней.

Малфой ненавидит Грейнджер — это как аксиома. Роман, сотканный из пороков и предрассудков. Проза жизни.

И чёрт с ней!

После суда Гермионе хотелось не сомневаться, что решение оказалось верным. И — что намного важнее — не стало гораздо хуже! Что такой, в принципе, слабый Малфой выдержал всё это и не сломался под гнётом вины. И вот сейчас, возможно, появился шанс чуть приоткрыть завесу не совсем честным и далеко не красивым способом.

Гермиона сделала пару шагов вперёд, заворожённая этим возгласом: «Грейнджер».

— Что? — растерянно переспросила Сандра. И не видя лица, стало понятно, что она и поражена услышанным, и на грани срыва. Это состояние роднило их с Гермионой, правда, причина была у каждой своя.

И тут в ответ с дикой злостью, пробирающей до костей:

— Грейнджер, — громче и громче: — Грейнджер. Грейнджер! Сколько раз, мать твою, я должен это повторить, чтобы ты убралась?! Десять? Двадцать? Нет, лучше так: пошла ты к грёбаной Грейнджер!

Гермиона приоткрыла от возмущения рот. В этом качестве её фамилию, кажется, ещё не использовали. Таким тоном — не впервой, но с таким контекстом... посылая куда подальше... Нет, на сегодня слишком много открытий!

— Хоть сто, Драко! — Сандра перешла на крик. — Если тебе станет легче, можешь орать его, даже когда кончаешь! Прямо на весь Хогвартс, если оно того стоит. Я разозлюсь, мне будет больно, но переживу. Открой уже этот ящик Пандоры и взгляни страхам в лицо. Потому что, чёрт тебя подери, нельзя убегать от всего нормального! Вот так...

Фоссет не отличалась благородством, как не относилась к Гермионе и её друзьям враждебно. Всегда держалась несколько отстранённо даже от однокурсников и вместе с тем считалась одной из лучших. Злопыхатели распускали слухи, что Сандра иногда слишком легкомысленна, но зато занудой не называли. И сейчас в её полных абсурда и отчаяния словах явного презрения не чувствовалось.

— Ну всё — начались лекции... Не лезь не в своё дело, Сандра! Не выводи меня из себя. Лучше вспомни, что сама недавно сказала: стоит мне повторить чёртово «Грейнджер» ещё раз — ты уйдёшь. Так давай! Я жду, не разочаровывай меня.

— То есть это твой не совсем логичный способ порвать со мной? И мои извинения тебе не нужны?

— Вот теперь я тебя узнаю — включила мозги. Тема закрыта.

Гермиона, пробираясь через заросли амброзии*, видела Драко лишь со спины, но лицо Фоссет наблюдала достаточно чётко. Та часто заморгала и отвела взгляд, очевидно, стараясь унять слёзы. Что-что, а выдержки ей было не занимать. Хотя это, скорее, было продиктовано чем-то иным: плакать, взывая к чувствам такого как Малфой, бесполезно.

Сандра постаралась уменьшить накал страстей. Не для того она бросилась следом, чтобы свести всё к обмену грубостями, поэтому заговорила мягче:

— Драко, мне очень жаль, что я нарушила правила. И ты прекрасно знаешь, что я не лгу. Но можешь пальнуть в меня запрещённым, если ты не дал повода для подобных мыслей.

— Дал или не дал, какая разница? — Гермиона удивилась, но и Малфой понизил тон. Тактика сработала. — Я не понимаю, к чему весь этот разговор, Сандра? Я ведь предупреждал о последствиях. Не один раз. Какого хрена ты всё так глупо разрушила? — Драко, без сомнения, злился, но в его голосе чувствовалось сожаление.

— Предупреждал, и что?! — Фоссет приблизилась. Малфой отступил. — Это запрещает мне хотеть большего? Услышь меня, ради Мерлина! Я не просила взять меня в жёны, не объяснялась тебе в любви, потому что это слишком сильное слово для того, что я чувствую. Но я хочу быть с тобой! И я рискнула пробить стену, что ты выстроил между нами своими правилами.

— А риск себя оправдал? Неужели? Сандра, ты много чего надумала... Не тебе что-то менять.

— Я знаю, ты сам испугался того, что можешь ощущать что-то ещё, кроме злобы и ненависти, и бежишь от меня. Но так нельзя! Ты не монстр, Драко, хватит себя наказывать...

— Сандра. Не. Читай. Мне. Нотаций! — он вспылил. Слова неприятно зацепили, проникли непозволительно глубоко. — Ты не можешь знать, что я чувствую. Ни хрена ты обо мне не знаешь!

— Так скажи мне. Впусти меня в свою жизнь, потому что это не сделает тебя хуже. Чувства никого не делают хуже! В отличие от равнодушия. Я поторопилась, прости, но я обещаю...

— Замолчи! — Малфой устал повторять одно и то же. Ему хотелось сбежать. Банально побыть одному, погрузившись в собственный гнев с маниакальной зависимостью.

— Нет! Пожалуйста... Не поступай так с собой.

Драко ломало. Эта наглая девчонка почему-то напомнила мать с её досужей заботой. Странная Сандра. С комплексами. Способная на глупости. Зачем ей всё это: неужели... любовь? Или человечность? А что в этом удивительного, если она просто... хорошая?

Малфой отмахнулся. Его потянуло на таких? Когтевранка — уже отступление от правил. Отдавало очередной слабостью. По крайней мере, в его голосе исчезла злость, осталось лишь снисхождение:

— Замолчи. Не унижайся. Это ничего не изменит.

— Сегодня — да, — Сандра не сдавалась. — Но когда ты оттаешь, Драко, или выговоришься, или просто примешь себя таким, какой есть, то поймёшь, что желание стать ближе — не преступление. Перестань бояться, поплачь о матери, иди наори на Грейнджер, набей морду хоть самому Поттеру, если это поможет! Только не отталкивай меня сейчас из-за дурацких правил. И тем более потому, что я тебе небезразлична!

Гермионе стало жаль Фоссет. Она боролась, как могла. Старалась сохранять самообладание и не поддаваться отчаянию. Но даже через стекло ощущалось: сердце Малфоя ей растопить не под силу.

— Ты обманываешь себя. Я не способен... Ты меня придумала, Сандра. Тут, — Драко поднял руку, и Гермиона догадалась: он ткнул в область сердца, — пустота.

— Да ну?! — Фоссет не выдержала. Она полезла за чем-то в карман. За палочкой? Гермиона инстинктивно напряглась. Обиженная и оскорблённая в своих чувствах девушка способна перейти черту. — Я, конечно, не вызываю столь сильных эмоций, как некоторые, но — чёрт возьми! — я не потеряла способность чувствовать и видеть чуть глубже, чем остальные. Забирай свои правила! — выкрикнула Сандра, и Гермиона заметила резкое движение. Похоже, Малфою зарядили чем-то в лицо, но он даже не отшатнулся.

Ожидал? И, слава богу, значит, ничего серьёзного!

Подтверждение не заставило себя долго ждать — то, что исчезло в кармане пиджака, было далеко от смертельной угрозы. Стало не по себе. Вторжение в такие секреты Малфоя не планировалось. Гермиона не без волнения и стыда за свой поступок отогнала мысли о назначении подобной вещи.

— Это всё? — выдавил Драко. — А теперь...

И тут Гермиона предательски чихнула. Она сдерживалась изо всех сил, но пыльца амброзии сделала своё дело. А ведь знала, что на неё аллергия, но, как последняя дура, полезла в самые заросли, лишь бы узнать побольше. Горе-шпионка, прикрыв рукой рот, сразу же отшатнулась. Но зацепила кадку, и та с грохотом свалилась.

— Что это? — поинтересовалась Фоссет.

— Лишние уши, вот что! — Малфой оглянулся. Он был в ярости. Потянулся за палочкой. Ему казалось: их не просто подслушали, а влезли в самое сокровенное. Очень личное. Перешли черту, за которой кончается терпение и начинается месть.

— Выходи! — приказал Драко. — Выходи, болван, кто бы ты ни был!

Сандра, не обрадованная вмешательству, потянулась за своей палочкой.

Гермиона решила не пасовать. Да, она повела себя гадко, но ведь не со зла. Что ж теперь делать: не выходить? Трусить? Нет уж! За свои поступки надо отвечать. Хотела подслушать — получай по заслугам!

Несколько секунд колебаний — и она предстала перед глазами разбушевавшейся парочки во всеоружии. А именно, с гордо поднятой головой и палочкой в руке.

— Грейнджер, — выдохнула Сандра. — Какого?..

— А это её любимое занятие — совать нос в чужие дела! — заорал Драко. — Без этого она свихнётся к всеобщей радости, — его палочка была направлена прямо в ненавистное лицо. — Что ты выведала, книжная моль? Что? Говори, или...

— Малфой, не угрожай мне! — положение не из лучших. Виновата, да. Стоило бы извиниться, конечно...

— Драко, перестань! — Гермионе показалось странным, что Сандра защищала её. Вероятно, она хоть и получила отставку, но не желала своему парню, пусть и бывшему, новых проблем.

Определённо, нет! Потому как в отличие от остальных заметила Рона. Силы выровнялись.

— Гермиона! — окликнул её тот. — Какого дракла здесь происходит? Малфой, помни, что ты под Надзором! Так что убери свою палочку, или снятые баллы покажутся тебе сущей ерундой по сравнению с последствиями! В Визенгамоте ж одни добряки...

И Фоссет поняла, что Драко предпочёл от неё утаить: происки министерства. Наверняка об этом и шла речь у Макгонагалл. Только Надзор лишь вершина айсберга, и за ним бдят не ради наград — ради наказания.

За ним следят даже в Хогвартсе.

Приговор Драко не какая-то поблажка, это — проверка. О которой он не рвался болтать. И тут Сандра ясно ощутила: их отношения — самообман. А чувство, граничащее с любовью, застилало разум, мешая понять, что броню так быстро не пробить. И сейчас ситуация угрожающая: Уизли надавил на больную мозоль Драко и теперь тот выпустит «иголки».

Рон недооценил Малфоя. Да, он опустил палочку, но молча угроз от рыжего придурка стерпеть не мог:

— И теперь ты приставил ко мне свою сучку? — Гермиону передёрнуло, но она сдержалась. Хамство — оборонительная реакция. Главное, кто первый пустит в ход свою палочку.

— Не забывайся, змеёныш! — Рон побагровел. — Заткни пасть! За тобой даже следить не надо, потому что такой трус, как ты, ни на что не способен, кроме как шипеть и плеваться ядом!

— Рон, перестань! Не ведись... — Гермиона с Сандрой переглянулись. Вот оно — типичное выяснение отношений между парнями. Следующий шаг — дуэль или мордобой. И избежать этого важнее, чем дать им поддевать друг друга ради желания ударить словом.

— Значит, она ходит за мной по пятам, Уизел, из собственного удовольствия, — Драко оскалился. — Вынюхивает, подсматривает, надеясь увидеть мой голый зад! Видно, недотрах сказывается. Что, членом не вышел? Гнётся, но не ломается? И поэтому она мало даёт? Что у вас за проблемы, мать твою, если возбуждает только трахающийся по углам Малфой?!

Драко попал в самое больное место. Казалось, ещё чуть-чуть, и в него полетит запретное «Круцио». Желваки Рона заходили ходуном, и наставленные друг на друга палочки не предвещали ничего хорошего. Глаза горели сумасшедшей яростью.