Склеивая осколки

Глава 29. Бритва Оккама (Часть 1)

Принять решение легче, если у вас нет выбора.

Нарасимха Рао

Тик-так. Тик-так. Тик... так...

С этим размеренным звуком иссякало терпение Драко, а вместе с ним и время. Он восседал за столом в кабинете, вытянув ноги, и, откинув голову, старался очистить мозг от всего лишнего. Включая сомнения.

Ждать, ждать, ждать... — по своей природе отдавало бездействием, а ждать армию полудурков — ещё и отчаянием. Смех!.. И грех.

Смертный. Грех.

Потому что для Драко ждать Грейнджер, ждать больше других, с надменным трепетом и надеждой, походило на сердечную слабость. На колкую, волнующую, неустанную уязвимость перед вздорной девушкой с магловским именем.

А такое Малфоям не пристало.

Но эта слабость, если подумать, вполне объяснялась детской завистью, выросшей вместе с ним. Да, он завидовал Грейнджер. Чаще чем следовало. Потому вся боль Драко казалась ему заслуженной, а их близость — законной.

После Аббот он изменился. Но не во всём: в ожидании Грейнджер радость смешивалась с грустью в адских пропорциях, в груди что-то повторяло вслед за ходиками, и малфоевские принципы намекали, что пора уже смириться.

Он потёр пальцами веки.

«Скатился...»

С некоторых пор одиночество его тяготило. Вот и сейчас оно першило в горле, ныло в животе и сдавливало виски напоминанием о промозглой тюрьме. Дёргало за поджилки тесными стенами, затхлым воздухом, сальной решёткой, тошнотворным запахом и лязгом цепей, навсегда заразив сознание опустошительным страхом. Там, в пустой и безродной камере, ни одно лишнее слово не долетало до ушей ни днём, ни ночью. Каменная ловушка стала для Драко временным домом, а по сути — унизительной клеткой, где за каждое свидание приходилось платить, иногда — просить о нём, а ещё чаще — выпрашивать.

Драко растирал безымянный палец правой руки: когда-то на нём красовался старинный перстень... Только час, проведённый с отцом, того стоил. Эту жертву легко принять.

Но не потребность в Грейнджер.

Оставить её у себя было ошибкой. Пятой? Двадцать пятой? Драко уже сбился со счёта. Однажды он может привыкнуть к Грейнджер, и та потеряет свою силу, порочность и притягательность. Но рядом с ней приятно забыть об одиночестве. Обладать призрачной властью. Можно не тяготиться ложью, а наслаждаться ей. Можно не ненавидеть. Рядом с бесстрашной девушкой стыдно бояться...

Драко хмыкнул.

Прошлая ночь, пополам с десятками страхов... смазанный день, согретый сном Грейнджер... хмурый, полный неизвестности вечер превратили долгие часы в персональное испытание. Где Малфой почти исчезал, оставался только скелет. Определённо, Сколопендра знала, что делала. Отсутствие злости лишило его сладких праведных искр, перевернуло и вывернуло, вызывая неприятную слабость, но и отрезвляло рассудок.

Сейчас — самое то.

Азкабан не потерпит ошибок.

И тут камин вспыхнул.

Драко невольно подался вперёд: Грейнджер вернулась одна. Точнее, явилась одна в изумрудном зареве пламени, украсив отблеском тёмные шторы, и обронила негромкое:

— Гарри нет?

Триумф очевидности.

Как будто на Поттере свет клином сошёлся!

Драко невнятно рыкнул, отогнал очевидный вопрос «Какого хрена?», бросил мимолётный взгляд на часы и откинулся обратно на спинку кресла:

— А ты не видишь?.. Мы с твоим подпевалой в прятки играем, я вожу.

Выпад, сдобренный сарказмом, но не особо-то волновал. Потому как ни Поттера, ни одного рыжего, ни траволюба на горизонте не наблюдалось. Как сговорились!

А Грейнджер всепонимающе молчала.

Драко сцепил пальцы, и костяшки хрустнули.

«Гордишься собой?» — мелькнуло в его башке завистливой вспышкой.

Мисс Я-вижу-тебя-насквозь подчёркнуто не замечала любые наезды на друзей, словно оберегала. Но Драко нравилось думать, что она так спешила вернуться в Мэнор, что предпочла его общество их мышиной возне.

Малфой следил за Грейнджер, с нескрываемым интересом изучающей многочисленные книжные полки. То, как она водила пальцами по корешкам изданий, забавно приподнимала брови, беззвучно, сама не замечая, двигала губами, вчитываясь в названия, действовало как-то успокаивающе. Казалось, она мечтала добраться до древних страниц сильнее, чем о чём-либо на свете. На мгновение Драко даже подумал, что успел соскучиться по её любопытной голове. Она, полная, наверное, сотней мыслей и гриффиндорских тараканов, вносила в предстоящее безумие частицу привычного прошлого.

Нет в этом мире ничего более постоянного, чем Грейнджер и её тяга к знаниям.

То, что, в отличие от своих дружков, мисс Я-очень-хочу-всё-это-прочитать отличалась избранной пунктуальностью, совсем не удивляло.

Но время шло, злополучная армия Дамблдора задерживалась, а занятия и прочая ерунда неумолимо маячили на горизонте. Пройдёт сорок восемь часов — и штурмовать Азкабан придётся, воюя ещё и с уставом Хогвартса.

— Они скоро будут, — словно почувствовав недовольство, произнесла Гермиона и, не устояв перед искушением (вот она — страсть в квадрате!), потянула на себя первое издание «Как превзойти Тёмные искусства». Драко еле сдержался, чтобы шутливо не шикнуть за такую бесцеремонность. — Джинни приведёт их, она обещала. А если Джинни что-то обещала... — Гермиона многозначительно повысила тон, — уж будь уверен.

И что это значит?

Неприятное подозрение закралось к Драко, и он, забыв о маленькой провинности, наклонился вперёд, складывая руки на столешницу:

— В каком плане «приведёт»? — он сдвинул брови. — Что, твои олухи отказались?

По спине пробежал отвратительный холодок: «Армия козлов!» С другой стороны, внешнее спокойствие Грейнджер, да и само её присутствие говорили об ином: встреча состоится.

— Я просто их не застала, только Невилла, — пояснила Гермиона, удобно устраиваясь на кушетке с книгой в руках. — Гарри с Роном решили навестить Хагрида.

А что ж не Министра магии?!

— Пару дней они не могли подождать? — елейно-издевательски протянул Драко, опершись ладонями о край стола.

Было же ясно сказано, ему нужны все! Сегодня же. Без разговоров.

Только в их команде нет главных.

Гермиона всячески игнорировала приказные нотки Малфоя:

— Жди, — она бегала глазами по строчкам, успевая и улавливать смысл, и поддерживать беседу: — Я сказала Джинни, что это важно, и, значит, они придут. Обсудим твою нездоровую идею, поищем варианты, набросаем план...

Гермиона осторожно, оберегая столетний текст, перевернула страницу, и сообщила:

— Обдумаем пророчество.

Неприятные открытия продолжались. Драко готов был поклясться, что мысленно укусил Грейнджер — за своенравие.

— Так ты не сказала про Азкабан?

Как же на неё не хватало злости!

— Скажу, — Гермиона даже не оторвалась от чтения. — Но сейчас важнее пророчество.

— Да неужели?!

Драко вскочил с места, с шумом отпихивая кресло. Столь ненавистные симптомы всезнайства вызывали одно желание: проверить её голову. Вдруг уже свихнулась.

— Значит, по мнению мисс Грейнджер, россказни неизвестного пророка важнее логики?

Гермиона подняла глаза:

— Когда как, — она мерно постукивала пальцами по странице. — А мистеру Малфою следует уяснить, что в данном случае логика мисс Грейнджер не имеет никакого значения. Достаточно того, что россказням неизвестного пророка верят дементоры, и только эта вера вынудила их охотиться за Особенными, а не вера мистера Малфоя или кого-либо ещё.

Отчитала как школьника. «Что она себе позволяет!» — его губы скривились.

Гермиона старалась не замечать кислой гримасы: «Господи, почему же с тобой так сложно...» Теперь — вдвойне. Не в состоянии выпустить гнев, Малфой превращался в изъеденное презрением существо, спорить с которым чревато тяжкими последствиями:

— У любой проблемы есть не одно решение, — настаивала Гермиона. — По-моему, стоит поискать альтернативу.

— Какую альтернативу? Книжки почитать? — он подбирал выражение помягче: — Заучка!

Она непринуждённо приподняла брови:

— Твоя, между прочим.

Разоружила за миг.

Драко издал тихий смешок: как она его! Но собственнические аспекты сейчас не обсуждаются.

Он надвигался на Грейнджер с видом профессора Снейпа:

— Забудь о пророчестве, — Драко вырвал из её рук раритетное издание. — Каждой безмозглой курице понятно, что эмоции вернёт лишь тот, кто украл. Каждой! Но не Гре-ейнджер. Тебе, в принципе, нравится со мной спорить, или как?

Гермиона заметила, каким шальным огнём светился серый взгляд при мысли о спасении, только жгучее желание ничего не меняло:

— С этим я не спорю, Аббот почему-то наделена нужной магией, но повторяю: мы должны разобраться с пророчеством. И чем быстрее, тем лучше.

— Тебе мозг не жмёт? — Драко постучал пальцем по виску. — Потому что ты зациклилась на пророчестве. Я не дементор, мне начхать на Особенных! — ненависть к воровке туго сжала его в объятиях. — И пусть Аббот одна из них, пусть её подлая душонка неуязвима, она использовала меня-я!

Это опускало Малфоя до продажной шлюхи. Он не чистокровный маг, он — дешёвый товар, обесцененный тварями в чёрных балахонах.

— Ты здесь не один жертва! — вспылила Гермиона, сбиваясь в предположениях. — Сколопендра выбрала нас, она изменила нас, но я должна разобраться, зачем. Почему Гарри? Почему я? Почему, чёрт возьми, не Невилл?

Тик-так-тик-так...

Время будто капало на мозги, и Драко трясло. Не явно, но вполне ощутимо. Приходилось напрягать челюсти, чтобы не выдать навалившийся страх, отчего голос звучал искусственно:

— Это не главное, Грейнджер. После уплаты семи галлеонов мы ничего не сможем исправить. Слышишь, ничего... — и от этого «ничего» кровь стыла в жилах. — Может, мы уже опоздали!

— Не думаю.

Гермиона искала ответы, отвергала, снова искала и, глядя на Драко, видела лишь одержимость собственной затеей.

— И это твои аргументы? «Не думаю»? — он усмехнулся.

— А иначе всё бессмысленно, — Гермиона вздохнула. — Особенно Азкабан.

Она попыталась взять Малфоя за руку, но тот отбрыкнулся. Обидно, что его не слышат?

Но Гермиона верила в то, что говорила:

— Чем бы ни запугали Аббот, плата предполагает факт, что после этого дементоры оставят её в покое. Надолго ли?..

— Тебе так важно, что будет потом? — Драко разочарованно развёл руками.

— Мне всё важно. Я понимаю, что время работает против нас, но Азкабан не Гринготтс! У нас нет плана тюрьмы, мы не знаем, где держат Аббот, мы уязвимы: Гарри не способен вызвать Патронуса, ты — тоже. Или это не так? — Гермионе откровенно не верилось.

Драко качал головой и почти оправдывался:

— Многие Пожиратели избегали создавать Патронуса. И не потому, что это сложно, — он постукивал ногой по полу, перед тем как выдать некий секрет: — Они боялись.

Как и сам Драко.

— Я знаю, — кивнула Гермиона. — Он может напасть на своего создателя, я читала. Когда тёмный маг Разидиан произнёс заклинание, из его палочки посыпались личинки, облепили его и уничтожили.

— Ты ходячий справочник, Грейнджер, — желчно протянул Драко. — Не надоело так жить?