Склеивая осколки

— И да, забыл, — Невилл не стал препираться с Малфоем, а выдал решающий довод: — Эта чудо-крыша взяла и наделила её тёмными способностями. Вдруг!..

— Хочу такую же! — заявил Драко, бессовестно желая себе часть этих сил. Тогда бы не пришлось тащиться к Северному морю спасать эту дрянь, торговаться, ломать башку...

Гарри вращал в руке палочку и не реагировал на нападки Малфоя, поскольку они обоснованы часами пыток. Он перетягивал чашу весов:

— Гермиона, Ханна просила меня спасти её, — (от чего?!) — Просила тихо, но не цинично, только я на время забыл об этом.

«Но вот о поцелуйчиках он не забыл», — исходил ядом Драко, наблюдая, как Грейнджер, ошеломлённая, присела на кушетку. Теперь некоторые вещи стали совсем очевидны. И все тут отупели, раз упустили, что важны не только факты, но и точка зрения.

Гермионе захотелось стукнуть себя по голове — за слепоту:

— То есть Ханна выбрала нас не потому, что боялась... Не потому, что мы могли ей помешать в плохом смысле... — всё проще простого: — Она хотела, чтобы ей помешали. Если Ханна боролась с чем-то или кем-то, то Рон, я, ты — её крик о помощи, а Малфой и Паркинсон...

Она смотрела на Гарри, смотрела, извиняясь за недогадливость, смотрела в суть вместе с ним.

— Её поражение, — с лёгкостью закончил тот.

Финальный штрих в исполнении безрадостного дружка. И Драко сейчас стошнит, потому что хренов Поттер не пользовался магией, он лишь дышал с Грейнджер одним воздухом: одинаково верил, одинаково думал. А когда-то одинаково злил Малфоя. Пара сапог на одну ногу!

Догадку подтвердила Сандра:

— Тёмная Ханна почти победила, когда Луна стала первой маленькой местью. Тем самым звоночком, после которого бороться всё труднее.

— И если б ты не оглохла, Фоссет, упростила бы многим жизнь, — ворчал Драко в поисках виноватых.

— Заткнись, урод! — вспылил Рон. — Я пока не оглох и не собираюсь это терпеть! Не ты один чуть не помер.

Блин... Драко об этом как-то забыл, а Фоссет, пропустив упрёк, каялась:

— Мне жаль, что я не заподозрила в Луне жертву. А это тебя бы спасло, Малфой?

Ни «да», ни «нет». Она тоже умеет за себя постоять.

— Мы должны ей всё рассказать! — Сандра дёргала Рона за рукав, видимо, стремясь донести просьбу физически: — Луна сильная, она справится...

Ноль реакции.

Тогда Фоссет ринулась искать одобрения не столько у гриффиндорца, сколько у друга Лавгуд:

— Невилл... Мы должны! — Лонгботтом достал из камина ни в чём не повинную книгу, стряхнул пепел с обложки и пристроил на ближайшую полку. — Невилл? — упрямо окликнула Сандра.

— Луна с нами не полетит, — отрубил он, дозором обходя комнату. — Не за Ханной, — не когда та на краю и исходит ревностью. — И я не один так считаю, — Лонгботтом покосился на Поттера.

— Гарри? — обратилась к нему Гермиона, предчувствуя очередной заговор.

— Луна не полетит, — подтвердил он. — Нет никаких гарантий, что нас не схватят.

Мало ей бед с отцом? Если есть шанс уберечь Луну, он готов.

— Джинни, — её голос тоже значим, — что думаешь? — спросил Гарри.

— Я не знаю, — она колебалась, теребя кончики волос. Сделать выбор между Гарри и справедливостью непросто: — Наверное, я за Луну.

Драко удивился: это что-то новенькое. «Правильно, Поттер — не указ», — Малфой никогда не поймёт их мании решать за других, да и лишние палочки не помешают. Азкабан не курорт.

— Я — за, — вставил Драко, и Сандра с благодарностью улыбнулась ему. Практически незаметно, но он уловил. — Отбросим приставку «наверное», и, значит, три голоса против двух в пользу Лавгуд.

Он скрестил руки на груди и посоветовал Сандре:

— А теперь, Фоссет, посули рыжему небо в алмазах и прочие радости жизни, и мнение Грейнджер уже ничего не изменит, — Гермиона метнула в нахала новую порцию возмущения. — Обещаю, что сам расскажу Лавгуд правду. Так что постарайся, Уизел за тобой, потому что, зная одну особу, скоро будет три голоса против трёх.

Слизеринская логика — хитрая и бесспорная.

Сандра сражалась за Лавгуд так, как может сражаться только подруга:

— Рон, скажи «да», прошу тебя. Пожалуйста... Луна член ОД, она тоже жертва и имеет право лететь. Как и все вы! — щёки бедняжки алели от негодования, а разум взывал к союзникам: — Гермиона?!

Но для неё неожиданно менять мнение — признак глупости, и по части опасных вылазок лучше доверять интуиции. Ведь если следовать логике, лишённая интереса к жизни Луна чересчур апатична для нездоровых затей. И не трусиха — для них же.

— Прости, но я против, — уверенно ответила Гермиона.

Она была непреклонна. Азкабан не игрушки, безумие — тоже, а иногда сила в неведении.

И почему — чёрт и господи боже — Драко не удивлён? Вот лишь бы спорить!.. Он мысленно ущипнул её за вредность, пока Сандра взглядом атаковала Уизела, ища в нём не героя, а друга.

Но друга в Роне искало слишком много глаз:

— Луна с нами не полетит, — отрезал он и отцепил руку Фоссет, безвольно натягивающую рукав. Четыре — три в пользу героев, и вдруг: — Как и ты.

— Но почему? — Сандра на эмоциях хлестнула лже-друга по плечу.

Рон, сунув руки в карманы, прятался от укоризненной синевы:

— Ты ещё Макгонагалл в это втяни! Мы понятия не имеем, чем эта херня кончится, — скорчив гримасу, он стал чем-то похож на Перси.

Невилл одобрительно похлопал Рона по плечу. Фоссет не член ОД, не жертва, и, если верить Луне, она совсем беззащитна перед дементорами.

— Вы сговорились, что ли? — бунтовала Сандра. Уж она-то видела заговорщиков насквозь. — Я совершеннолетняя! — кричала она. — Вы не можете мне указывать.

— Могу, — рычал Рон, сдерживая злобу. — Джинни тоже не полетит, не заскучаете!

Драко приготовился к бесплатному представлению: командовать рыжей под силу лишь Избранным. Да и то сомнительно! Он никогда не испытывал тёплых чувств к Уизелам, но прекрасно сознавал, что маглолюбивое семейство не рохли.

— Это что ещё за заявления? — вспылила Джинни, чувствовала же подвох! — Я полечу. И только попробуй мне запретить, Рон! — связываться с ней себе дороже, и вытянутая тут же палочка прямое тому доказательство.

Гарри взял Джинни за руку:

— Извини, я не могу тобой рисковать.

— А Гермионой можешь?! — взорвалась Джинни, источая боевую решимость.

— Гермиону я не люблю, — спокойно ответил Гарри, чем вызвал ещё большую вспышку гнева и непролитых слёз: хватит бросать любимых перед лицом опасности! — В смысле... Ну ты поняла, Гермиона... В общем... — Она кивнула.

Для Драко представление уже состоялось, а его ревность к Поттеру только что сдохла. Почила с музыкой под циничные аплодисменты, потому как этот высокоморальный лопух не способен на секс без романтических ритуалов.

— Я полечу, Гарри, — Джинни гордо вскинула голову. — Без твоего согласия или с ним — решай.

Он ничего не ответил, но Драко понял: Поттер сдался. Сдулся, как мягкотелый подросток, а рыжая даже похорошела в своём упрямстве. «М-да...» — требовать герой не силён.

Зато не дурак:

— А твоего мнения, Малфой, никто не спрашивает.

Драко только приоткрыл рот, как Уизел не выдержал. Заскрежетал зубами, сжал кулаки и процедил как можно доходчивее:

— Одно слово, козёл, и я сломаю тебе не только нос, но и хребет! И это уже ни за какой магией не спрячешь. Головка не бо-бо, нет?

— Вы подрались? — насторожилась Сандра, всматриваясь в лицо Рона. Что-то подсказывало, что причина ей не понравится. — Когда? Из-за чего?

— Это недоразумение, — поспешила успокоить её Гермиона, а Гарри утвердительно кивнул. — Они друг друга не поняли. Ерунда!..

— Разве? — Рон неприятно хохотнул. — Мы прекрасно друг друга поняли. Да, Малфой?

Драко поднялся. Уизел почти ударил его прилюдно. Чувства к Грейнджер прозрачной рекой растеклись по лицу и, боясь стать заметными, требовали прекратить унижение:

— Кто-то зарится на чужое! — обливаясь невидимой кровью, он ставил хама на место.

Воздух стал гуще, дыхания — чаще. Тишина колотила подобно бою часов, отбивающих полночь, и каждый удар отдавался в ушах напряжением.

Бом-бом-бом...

Перекрикивая звон, Сандра видела только одного союзника:

— Из-за чего вы подрались, Малфой?

— Уизел — болван, из-за чего же ещё! — огрызнулся Драко, и чёрт его дёрнул скрывать правду!

— Ты неверно ставишь вопрос, Кнопка, — злорадствовал Рон, — надо: из-за кого. И тут уж, как говорится, не прикажешь...

Он пожал плечами, будто нечего больше добавить.

Джинни ахнула, а Гермиона виновато прикрыла глаза: «Дурак...»

И Сандре уже не нужен ответ. Ничего ей больше не было нужно в этой комнате...

Кроме любви.

Которой не было. Ни поддержки, ни извинений — ничего...

...кроме Гермионы Грейнджер.

Бом-м! — в последний раз пробило полночь, и Сандра, сдерживая слёзы, пулей исчезла в зелёном пламени.

— Рон, иди за ней, — с грустью пнула его Джинни. Сердцу, может, и не прикажешь, но оно не каменное.

— Придурок ты, Уизел! — вмешался Драко, с царским видом усаживаясь в кресло. — Теперь ты и Фоссет прошляпил.

— Я сказал, она не полетит, значит, не полетит, — Рон оглядел друзей и недругов. — И вас не касается, как я этого добился. А теперь давайте по существу, иначе в Мунго ко мне ни ногой! — шутливо пригрозил он.

На мгновение Драко даже зауважал увальня. Некрасивый, конечно, метод, но действенный. Сандра боялась войны и боялась дементоров ничуть не меньше, чем сам Малфой. Однако и это некритично, за исключением главного: в случае поимки семья её бросит и не простит. Драко знал это наверняка. И, похоже, Уизел тоже.

— Хорошо, — согласился Гарри и сменил тему: — Хагрид набросал нам примерный план Азкабана, — он подошёл к столу и вытащил из кармана примятый свиток.

Заговорщики обступили Малфоя, вынудив того сдвинуть кресло, и Мэнор, кажется, содрогнулся от подобного зрелища.

Гарри без стеснения прижимал древними книгами края пергамента, демонстрируя всем неровные каракули, и отгонял ненужные сомнения. Испорченная сущность стремилась подчинить его себе, отговорить и накрутить до паранойи, но любой план лучше, чем ничего.

Теоретически.

Рон шмыгнул носом, и Гермиона подумала, что тот переживает из-за ссоры с Сандрой больше, чем хочет показать.

— Отец сказал, что после войны местные порядки не сильно изменились, — докладывал он. — Нам повезло, он снабжает тюремщиков магловскими сигаретами, и один из них за пару пачек становится довольно болтливым. Тем более, с будущим главой Аврората.

Рон несерьёзно заважничал, а Гарри смутился, но кивнул:

— Три пачки сверху, — просветил Поттер, — и мы знаем, в каком крыле держат неПожирателей, а значит, и Аббот, — он ткнул пальцем в небрежный рисунок, в дальний от него коридор. — Нижний этаж. Там эти узники меньше страдают от дементоров.

Драко изучал карту, исчерченную какими-то стрелками, точками, цифрами, вопросами, и понимал, что от художеств великана толку мало. Азкабан не создан для посещений. Он как треугольный саркофаг для оступившихся душ, и никакая карикатура не способна этого передать. На каждом этаже несколько камер с тяжёлой дверью и никаких имён, только ржавые номера; подвальные кладовые и кухня помечены крестами с надписью «может, и не то»; комнаты охраны соединены между собой каминной сетью, есть портал для связи с министерством, но неизвестно где. А ещё — дементоры... Пара-тройка внутри и снаружи, по всему периметру. В придачу — Сколопендра, не готовая бежать.