Склеивая осколки

Глава 20. Осколки прошлых истин

Случайности не существует — всё на этом свете либо испытание, либо наказание, либо награда, либо предвестие.

Вольтер

На следующий день — в воскресенье — вместо того, чтобы наслаждаться прогулкой по Хогсмиду, Гарри, полностью погружённый в предельно слабые, ускользающие напрочь воспоминания, сидел на винтовой лестнице Южной башни рядом с лучшим другом и молчал, пока тот спорил с Гермионой. А она, прислонившись к стене у арочного окна, умудрялась не только читать, но и отстаивать свою точку зрения.

— Гарри! — Рон прекратил нервно постукивать концом волшебной палочки по колену и толкнул задумчивого приятеля локтем: — Опять за своё?! Брось насиловать мозг, тебе говорю! Обливиэйт не Империус. Ещё свихнёшься раньше времени... Гермиона, ну хоть ты ему скажи!

Он уставился на неё в требовательном ожидании.

— Что именно? — с негодованием уточнила та, переворачивая страницу и предпочитая не отрываться от любимого занятия, ведь почти добралась до конца главы «Самые опасные растения магического мира». — Что это бесполезно? Может быть... А может, и нет. После провала с Макгонагалл нам не помешают и крупицы информации.

Гермиона поставила крест на попытке вычитать что-нибудь существенное и посмотрела на друзей:

— Человеческая память весьма сложный инструмент, Рон. Но если кто и способен — хоть на мгновение — пробиться через этот зловещий блок, так только Гарри. И у меня нет сил в третий раз объяснять почему!

«Да хоть в десятый!..» — мысленно возмутился Рон. Нет-нет, а ткнёт-таки, что до кого-то плохо доходит!

— А спорить со мной, значит, силы есть?! — прорычал он уже вслух и нащупал в кармане пузырёк с успокоительным.

Вытащил на свет: почти пустой. И если не приготовить новую порцию, начнутся проблемы с самоконтролем. Радости мало. Но после субботы приходилось прибегать к волшебному средству чаще обычного, всё внутри бурно требовало вендетты.

Гермиона не могла не заметить сконфуженный вид. Сандра в лазарете, и теперь сварить зелье для Рона некому.

— Помочь? — тихо предложила она.

— Без тебя справлюсь! — бросил Рон, пряча пузырёк обратно, и в душе понадеялся на помощь друга.

В крайнем случае, на собственную волю. Почему-то подобные жесты именно от бывшей девушки вызывали внутренний протест. Они уже не вместе. Хватит нянчиться!

— Ты бы лучше не за мной следила, а за Гарри! — буркнул Рон. — Он же грызёт себя часами, когда ничего не выходит. Мама, между прочим, всегда говорила: хочешь чего вспомнить, вернись назад и расслабься. Очисть голову. Правда, у меня обычно нифига не получалось!

Гарри словно очнулся на последних словах. Перестал с отсутствующим видом гипнотизировать каменную кладку и включился в диалог:

— Ну и до чего вы договорились? — со всеми этими бесплодными попытками нить разговора потерялась.

— До Смита, — доложил Рон. — Ты же слышал, что этот жлоб болтал за обедом, словно хренов комментатор на матче за Кубок Хогвартса!

— Нет, нет и нет, — Гермиона, качая головой, была непреклонна, — повторяю, Смит несёт полную чушь! Луна не пыталась отравить Ханну. И дураку ясно, у него свои причины распускать подобные слухи. Даже его сокурсники и те не верят, что он ужас как переживает за Старосту своего факультета!

Гарри только кивнул в знак согласия.

— Бли-и-ин, — протянул Рон, крепко сжав руками волшебную палочку, — я же не говорю, что она сделала это специально. Просто не удивлюсь, если их семейный рецепт сдобрен какой-нибудь гадостью. Ради очередного фантастического эффекта!

— Тогда почему пострадали только двое? — Гермиона развернулась вполоборота к Рону и захлопнула книгу. Пора поговорить более обстоятельно: — Два сердечных приступа одновременно — не банальное совпадение. Конечно же, дело в цукатах! Но их ели и Джинни, и ты, и вроде бы даже… Невилл. А это значит лишь одно: отравленными были не все ягоды. Понятно, что вам пришлось сразу передать баночку со сладостями мадам Помфри... Но теперь приходится опираться исключительно на логику. Так что, думаю, Сандре просто не повезло. Как и Аббот, впрочем.

Гермиона вновь пожалела, что провела вчерашний вечер в одной заброшенной комнате, а не в гриффиндорской гостиной. Из-за стычек с Малфоем ускользали более важные вещи: жертвами могут стать очень близкие люди.

— Просто не повезло?! — выкрикнул Рон и подскочил как ужаленный. — Да они же чуть... — он побагровел, стиснул челюсти и потянулся к карману за очередной дозой зелья.

Гарри перехватил его руку и сдавил покрепче:

— Ты сможешь, не надо.

Рон напрягся, попытался вырваться — безрезультатно, но спустя всего пару секунд, соглашаясь, кивнул. Зелье, конечно, хорошее подспорье, только и вера в собственные силы не лишняя.

— Мы найдём виновного. Да, Гермиона? — Гарри внушал себе это почти безустанно, но просвещать друга о вечных шатаниях совсем не обязательно. — А когда найдём, объясним ему, где он не прав...

Гермиона на какой-то момент порадовалась за Сандру. И впервые за долгое время ощутила, что сдержала своё обещание. А Рону полезно поволноваться за неё — ещё, может, и не любимую, но его девушку.

«Его девушку», — два слова, которые больше не задевали ни одной струны. Как приятно…

Почти сразу вспомнился... Малфой. После встречи в заброшенной части замка не возникало никаких сомнений: им запрещено сталкиваться. Приближаться на расстояние вдоха — вдвойне. Нигде и никогда! Было что-то неправильное в том, что они, как одержимые, поддавались влечению и забывали, что это такое — нормальные отношения, без примеси боли и борьбы. Потрясающий секс ведь далеко не всё... Для Гермионы, по крайней мере. А слово на букву «л» должно остаться в прошлом.

На каменной стене.

Только там.

Что — ревность?.. Собственническое чувство. А если Малфой прав — есть только «моя»? И ничего больше. Подобные мысли чудовищно изводили.

Гермиона, благодарно переглянувшись с Гарри, поспешила успокоить Рона, который мерил шагами лестничную площадку:

— Прости, я не так выразилась. Знаешь, мадам Помфри сказала Макгонагалл, что у Сандры крепкое сердце. Самое страшное позади. Но из предосторожности ей придётся полежать в лазарете ещё пару дней. Трагедии не произошло, и это главное. Не менее важно другое: как ядовитые цукаты попали в гостинец мистера Лавгуда?

— То есть, — вмешался в разговор Гарри, — ты намекаешь, что хотели отравить Луну? Но зачем? — он повысил голос: — Кому это нужно?

В голове не укладывалось, что у такой безобидной девушки могут быть враги.

— Кому-то точно нужно, — зловредно заключил Рон.

— Может, её решили подставить? Ну, с Ханной, — логично предположил Гарри. Его излишняя подозрительность не так плоха, как кажется. — Те же однокурсники пакостят Луне от нефиг делать. Вы вспомните боггарта... Любой с факультета мог испортить сладости. Мистер Лавгуд прислал сову утром в четверг, — Гарри сосредоточенно поправил сползшие очки. — Невилл сказал, что девчонки помирились накануне, то есть в пятницу, — его зелёные глаза оживились. — Времени было достаточно!.. Особенно если умеешь пользоваться палочкой. А на Когтевране идиотов не водится.

Гермиона слегка поморщилась.

— Насчёт подставить — звучит как-то нескладно, — негромко рассуждала она, присаживаясь рядом с Гарри. — То, что Луна собиралась угостить Ханну, знала только Сандра. Помолчи, Рон, прошу... — уместное замечание, учитывая, что тот уже приоткрыл рот для неприличного ругательства. — И даже если, чисто теоретически, предположить подобную чушь, не могла же она испортить цукаты, а потом преспокойненько поглощать их у вас на глазах. А больше, по-моему, никто и не знал, да?

Гермиона вопросительно посмотрела на Рона.

— А я почём знаю! — на эмоциях огрызнулся тот. — Кажется, да... Но они недавно сдружились. Лучше спросите у Лавгуд сами! Потому как её кислое лицо лично меня отпугивает. Раз она не замешана, чего изводиться?

— Боюсь, Рон, тебе этого не понять, — ещё тише обронила Гермиона, но он услышал.

— Нет, чёрт возьми, ты уж объясни! — Рон размахивал волшебной палочкой перед носом друзей, невольно вынуждая их следить за резкими движениями.

Гарри не выдержал и жестом опустил это «орудие случайного поражения».

Гермиона вздохнула. Излагать прописные истины, может, и тривиально, но иногда необходимо:

— Это мы знаем, что Луна не способна на такое. Более того, она сама могла пострадать. Её спас Его величество Случай. Но, Рон… Смерть матери на глазах у девятилетнего ребёнка — огромное потрясение. Душевная рана. Поэтому Луна пусть и нерациональна, но воспринимает подобные события близко к сердцу. И, если честно, я не сомневаюсь, что она не столько волнуется за себя, сколько чувствует вину, что её подруга — Сандра, а также Ханна, девушка её друга, чуть не погибли из-за... — внезапно воцарилась тишина.

— Кого? — Гарри напрягся и уставился на Гермиону, не моргая: — Тебя осенило?

— Если бы... — ей жутко хотелось стукнуть себя книгой по голове. Может, так удастся привести мысли в порядок.

Скверные события наслаивались и наслаивались, а логику злодея отследить никак не удавалось. После неудачи с Макгонагалл возникла смысловая яма. Кто следующая жертва, знает только Господь бог! И то вряд ли... Кража эмоций и отравленные ягоды — где связь? Что общего? В конце концов, их троих ведь не пытаются убить. По крайней мере, пока не пытались... Но такие роковые совпадения всегда подозрительны. Даже очень.

— А куда ты услала Джинни? — вклинился в размышления Рон.

— Не услала, а попросила — разные вещи! Задумайтесь, это второе происшествие с ягодами за несколько месяцев. И я готова поспорить, что это неслучайно!

Рон непонимающе хлопал глазами.

Гермиона переводила взгляд с одного друга на другого:

— Помните ту первокурсницу — Стеббинс, что отравилась в начале года?

— А при чём тут белладонна и гостинцы мистера Лавгуда? — Гарри никак не мог уловить последовательность рассуждений Гермионы.

Она от волнения выпрямилась и встала рядом с Роном:

— Давайте исходить из того, что кто-то пытался отравить Луну. Тогда вопрос — почему? На отвратительно глупую выходку не тянет, потому что съешь девочки чуть больше, всё закончилось бы трагично. А значит, мы просто не знаем причину. Пока не знаем. И, Гарри, меня это настораживало с самого начала: как первокурсница, которая оказалась настолько умна, что вскрыла теплицу, была не в курсе, как белладонна выглядит и что она ядовита? Как-то не вяжется...

— Ты к чему ведёшь? — Гарри никогда не считал себя дураком, но иногда за мыслями Гермионы просто не поспевал.

— А то, что Стеббинс — обычная неразумная девочка, которая наслушалась чьих-то сказок об особых свойствах магического фрукта и решила испытать его силу. И как же она проникла в защищённую оранжерею? Я тебе скажу: или ей помогли туда попасть, или кто-то открыл дверь до неё. И уверяю тебя, это был не первокурсник! Потому что белладонна, как и белена, и то же Волчье лыко входит в программу для старших курсов. А снять защиту профессора Стебль не под силу новичку! И уж тем более проникнуть в чужую гостиную: нашу или когтевранскую. Сам знаешь, вопросы там не из лёгких.