Склеивая осколки

Щёки Гермионы горели от волнения. Мозаика понемногу, но складывалась. Конечно, проступали лишь какие-то отдельные фрагменты, но зато достаточно чётко.

— Вернулись к тому, с чего начали: в Хогвартсе завёлся очередной гад, — Рон не стеснялся в выражениях.

— Согласен, — воодушевился Поттер. — И сдаётся мне, это всё один человек. Неглупый, подлый и расчётливый. А кое-кто даже не рассматривает самую вероятную кандидатуру! — открыто упрекнул Гермиону Гарри. — Забыла про только ей известный план!..

А она истово сверлила лучшего друга огромными глазами, мол, не сейчас, не при нём, — и осторожно кивнула в сторону Рона.

Но тот, будто выпал из реальности, таращился в окно.

— Как же Стеббинс отравилась? — спросил он, повернувшись. — Магический фрукт не ядовит. Или как? Чего её потянуло на подвиги с белладонной? Из глупого любопытства, что ли?

Гарри пожал плечами:

— Может быть…

— Ничего, скоро узнаем, — Гермиона задержала взгляд на лестнице, ведущей на нижний этаж. — Возможно, узнаем... — если карта удачно ляжет. — Джинни пообещала найти девочку. Интересно вот что: и месяца не прошло, как Луна срезала мне бегонии из оранжерей. Всё вертится вокруг этих дурацких теплиц! И я никак не пойму, почему... Стеббинс, должно быть, что-то видела. Или слышала. То, что не должна была. А самый простой способ скрыть улики — галлюциноген. Кто поверит объевшейся отравы первокурснице?

— Ну а не проще стереть ей память? — засомневался Рон и подпёр спиной стенку, сунув руки в карманы. — Прям как нам?

— Видимо, нет, — ответила Гермиона. — Этого я не знаю. К тому же Стеббинс — несовершеннолетняя. И если тот, кто напал на нас и пытается травить студентов — одно лицо... Можете мне не верить, но, кажется, у вора есть свой кодекс, и он решил не трогать девочку. Словно её сознание не подходит для кражи. Оно незрелое. Стеббинс не может быть одной из нас, — с видом профессора по Тёмным искусствам заключила Гермиона.

Мол, спорить бесполезно.

— Сколопендра он, а не злодей! — ввернул Рон. — Ноги пооткручиваю этому уроду! — слава богу, обошлось без нецензурной лексики. — Ме-едлен-но...

Рука угрожающе описала в воздухе дугу, демонстрируя нелицеприятные намерения.

— Сколопендра? Ты хоть знаешь, кто это? — Гермиона понимала, Рон просто страсти нагоняет.

Она улыбнулась и шлёпнула его по плечу. По-доброму. Он, дурачась, потёр ушибленное место и улыбнулся в ответ.

А Гарри, как заколдованный, опять погрузился в воспоминания и решил, что тянуть дальше нельзя. Всё зашло слишком далеко. Придётся попросить помощи у Джинни. Сегодня же!

— Папа называл так тётушку Мюриэль, — Рон посвятил друзей в подоплёку нового слова. — А значит, это нечто противное. Что?! — выпалил он и застучал обратным концом палочки по каменной кладке. — Надоело мне, что у этого козла нет имени. Никто его не боится!

Гермиона отмахнулась. Если кому-то так хочется...

— Гарри, — она позвала его громко, лишь бы оторвать от вероятного сеанса самобичевания. — Не составишь нам с Роном компанию? Мы после ужина собираемся к девочкам. Мадам Помфри обещала... К ним и так почти никто не ходит. Только Невилл да Луна, наверное...

— К Сандре даже папаша не заявился, — доложил Рон. — Только сову с вопиллером прислал из Министерства. Флитвик, кажется, ещё меньше стал — такой ор стоял. На весь этаж! Нет, папашка вообще охренел? Вот, блин, родственнички достались!.. Ну что, Гарри?

— Извините, но не сегодня, — он перебирал в уме ингредиенты для экспериментального зелья, надеясь, что ничего не забыл. — Я должен кое-что попробовать.

И только друзья собрались узнать подробности, как вдруг послышались шаги. Все замерли в ожидании.

Через несколько секунд на лестнице появилась Джинни вместе с рыжеволосой конопатой девочкой. Небольшого роста, с курносым носом и большими серыми глазами, она выглядела младше своих лет.

Первокурсница растерянно переводила взгляд с Гермионы на Гарри. Потом — на Рона, опять на Гарри и явно смущалась. Раскачивалась с пятки на носок и, очевидно, не могла понять, что героям войны от неё понадобилось.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась Гермиона, чтобы снять некоторую напряжённость.

— Лиз. Элизабет Стеббинс, — поправилась девочка и покосилась на Гарри. — Но мама зовёт меня Лиззи, — детские щёки вспыхнули от стеснения.

— Ты только не бойся, Лиззи, — опять заговорила Гермиона, — никто не собирается тебя испытывать. Или наказывать. Мы просто хотим, чтобы ты нам помогла, — лучше ничего не придумала.

Не посвящать же бедняжку в то, что кто-то пытался её отравить.

— Я? Вам? — удивлённо спросила та. — Чем? — но серые глаза уже горели от удовольствия. От ощущения весомости момента.

Элизабет тут же разжала кулак, чтобы полюбоваться теперь уже почти заслуженным сувениром из лавки Джорджа, и спрятала его в карман. Джинни, к радости многих, проявила завидную предусмотрительность.

Гарри и Рон не представляли, с чего начать: с девчонками всегда одни сложности! Гермиона сориентировалась быстрее:

— Мы хотим побольше узнать о магическом фрукте. Зелёным он вроде бы ядовит, но и спелым не сахарный. Про волшебные свойства ходят всякие сказки, но иногда даже в сказках есть истина, — она понимала: главное быть по возможности искренней. И убедительной. — С твоей стороны было очень смело отправиться в теплицы так поздно. Совсем не боялась? Ни капельки?

Стеббинс гордо вскинула подбородок:

— Нет. Я не ребёнок! А магический фрукт набирает силу после полуночи. Это важно, — откуда в Хогвартсе такие слухи — отдельная история. Распускать всякие небылицы — развлечения не только из арсенала близнецов Уизли. — Чего там было бояться? Мадам Стебль меня бы не съела!

С этим не поспоришь.

— Зато наказала не самым приятным образом, — проворчал Рон, укоризненно помахав палочкой. — Воспользовалась магической отмычкой, да? — его хитрая попытка прощупать почву не осталась для друзей незамеченной.

— Ну, если бы там было заперто — запросто, — с видом знатока заявила Элизабет. Переступила с ноги на ногу и авторитетно прибавила: — Смотреть надо за гномами лучше! Они у нас дома вечно замки ломают. Есть-то хочется! Мне Макдональд говорила, что фрукт — их любимое лакомство.

— И не только гномов, судя по всему, — иронично подметила Джинни. Уизли всегда Уизли. — Ты так много знаешь о нём... Откуда?

— Я?.. Но все говорят... А я умею делать выводы, — Элизабет мялась. Потом насупилась, как будто над ней собрались посмеяться, но, заметив серьёзные лица, обращённые в её сторону, протараторила: — То есть вы не считаете меня чокнутой? А то некоторые однокурсники дразнят меня бешеной Беллой! — с обидой пожаловалась она.

— Тогда ты скажи, что Главный староста обещает устроить им отработку в Запретном лесу, если не прекратят, — Рон увидел, как взлетели брови Гермионы. — Что?! — брякнул он. — Не помешает!

Она отмахнулась. Пусть так!

— Хорошо-хорошо, мы тебе верим, — вставил Гарри, выпрямившись. И подошёл ближе к первокурснице. Та покраснела и опустила глаза. Она чем-то напомнила ему маленькую Джинни, с детским восхищением смотревшую на того самого Поттера. Теперь смутился он. — Мы уже поняли, что магический фрукт не так прост. Быстро действует? Надеюсь, он не слишком противный?

— Нет, вполне съедобный. Там главное, семена не есть, а то в глазах нарглы заведутся. Я раз слышала, как один мальчик-слизеринец — высокий что жердь — шептался со своим другом... Так нёс всякую чушь!.. — она возвела глаза к потолку. И тут Стеббинс испуганно прикрыла рот рукой: — Ой!.. Профессор Макгонагалл и мадам Помфри запретили мне... — пролепетала Элизабет. И явно занервничала: стала теребить края кофточки c ярко-жёлтыми полосками.

Конечно, пресекать нелепые слухи — разумная мера со стороны преподавателей, но…

— Мы же тебя не выдадим, — спокойно продолжил Гарри. — Мы умеем хранить тайны. Обещаю, что научу вызывать Патронуса, если ты поделишься секретом, — при этих словах Стеббинс зарделась ещё сильнее. Пришлось быстренько вернуться к основной теме: — Так волшебство работает, Лиззи?

— Честно? Научишь?! — переспросила она, вначале игнорируя вопрос. Гарри утвердительно кивнул. — Эффект от него что надо! — воскликнула она, смело рассматривая знаменитый поттеровский шрам. — Говорят, что сможешь всё на свете. По моим подсчётам, если съесть тридцать три штуки, магия возрастёт в семь раз! И тогда... — мечтательный вид почти рассмешил друзей. Один Гарри оставался предельно сосредоточенным. — Ничего, вот пережду немного... — прозвучало с таким воодушевлением, что…

Стоп-стоп-стоп. Светил неприятный побочный эффект.

Гермиона забеспокоилась:

— Нет, — спешно выдала она. — Нет, даже не думай! В семь раз?.. Магия может стать неуправляемой и просто исчезнуть! Ты ведь это понимаешь, да? — убедительно сочинять на ходу — искусство. Не всем доступное. — Забудь о них, Лиззи... Съешь слишком много или не то — и опять угодишь в лазарет. Надеюсь, теперь ты запомнила, что чёрные ягоды бывают очень опасны! — как-то надо остановить наивную первокурсницу.

И выудить детали.

— А при чём тут чёрные ягоды? — уточнила она. — От них становятся красивыми, а не супер-волшебницами, — от такого заявления Гермиону потянуло схватиться за голову. — А магические ягоды светло-оранжевые! Вроде крыжовника. Я же не идиотка...

Теперь всё стало ещё запутаннее. Ягоды белладонны фиолетово-чёрные. А иногда и... жёлтые. Чем особенно ценятся — зельеварами. Поэтому бедняжка всё перепутала? Опять загадка.

— Неужели ты съела все тридцать три? — изумлённо спросила Гермиона. — Лиззи?! — будь это белладонна, доза оказалась бы смертельной.

— Не успела, — расстроенно протянула та. — Поэтому Заклинания мне даются с трудом, — и шмыгнула носом. — Я только начала, как мне показалось, что кто-то плачет. Ну я и отвлеклась... Вечно эта Миртл скулит по углам! И бурчит, как маленькая, — Элизабет скривила голос, словно передразнивала плаксивое привидение: — Смерть ещё не конец… Я могу… Он это заслужил… — и отмахнулась: — В общем, лабуда какая-то! Я хотела прогнать Миртл, но... — Стеббинс вдруг нахмурилась. Сдвинула брови. Почесала лоб. — Поскользнулась на драконьем навозе. Шишку на голове набила.

— И что же было дальше? — Рон насторожился. Остальные — тоже.

Элизабет не умолкала:

— А потом на меня напали гномы и стали пытать. Но прискакал единорог и спас меня! Только мадам Помфри говорит, что мне всё это привиделось, — горькие сетования продолжались.

У всех четверых только рты приоткрылись.

— Кто прискакал? — переспросила Джинни. И потихоньку показала Рону кулак, чтобы тот не смел даже хихикнуть.

— Единорог. И не один! А ещё вручили мне целую горсть магических ягод. Только лесная фея всё отобрала! — с прежним недовольством произнесла Стеббинс и посмотрела на Рона, вероятно, в поисках защиты. — Может, единороги и были бредом, но фея — нет! — большие серые глаза искрились возмущением.

«Святая Моргана, — взмолилась про себя Джинни, — да она сущий ребёнок! У которого в голове каша из видений. Как разобраться-то?»