Крепость в Лихолесье

46. Заблудившиеся во тьме

…Они быстро (насколько быстро можно было вообще продвигаться в Лабиринте) шли вниз, в сторону подвалов. Торопливо прорывались сквозь тьму, протискивались по узким норам: Гэндальф — впереди, Гэдж — за ним. Волшебник не зажигал свечи; лишь порой во мраке вспыхивал магический огонек, при свете которого Гэндальф сверялся со схемой Лабиринта. Волшебник признавался, что путь в эту сторону ему не известен совершенно.

— Второй поворот налево… теперь — вниз… осторожно, тут ступени осыпаются…

То ли в Башне еще не успели поднять тревогу, то ли посторонние звуки не долетали сюда, вниз, сквозь толщу стен — вокруг стояла тишина, слышался лишь осторожный звук шагов беглецов, шорох их одежд да сдержанное дыхание. Здесь, внутри Лабиринта, не было времени — оно казалось замершим, остановившимся, словно бы умершим, — а пространство сузилось до размеров игольного ушка, и беглецы просачивались сквозь это безвременье медленно и трудно, точно преодолевая сопротивление — так капли воды неохотно просачиваются сквозь мелкое сито.

Наконец волшебник остановился. Пошарил рукой по стене.

— Дальше хода нет. Нужно выбираться наружу.

— Где мы? — пробормотал Гэдж.

— Где-то в подземелье. Точнее сказать не могу, сам не знаю.

Они прислушались. Безмолвие обволакивало их с головы до ног — кажется, снаружи, за стеной, никого не было. Гэндальф нащупал камень-рычаг, осторожно нажал на него, раз и другой… Камень не поддавался — видимо, поворотный механизм проржавел насквозь, что, впрочем, было неудивительно в этом царстве вечной сырости, холода и запустения. Наверно, только хозяйственный Шмыр, при случае подворовывая в мастерских смазочное масло, поддерживал механизмы потайных дверей в более-менее работоспособном состоянии, пока сам мог это делать.

Гэндальф обеспокоенно оглянулся на Гэджа.

— Н-да, — пробормотал он, — дело, кажется, хуже, чем я ожидал…

— Ты сможешь открыть эту дверь? — прошептал орк.

— Разве что грубой силой… Но мне бы не хотелось этого делать, слишком опасно привлекать к себе внимание. Нужно вернуться, Гэдж — неподалеку должен быть другой выход. — Маг засветил волшебный огонек и развернул перед собой схему. — Иди вперед, на первой развилке сверни направо, потом еще раз направо.

Они повернули назад, и теперь впереди узкого прохода оказался Гэдж. Он шел, ведя рукой по стене, нащупывая дорогу: под пальцами был влажный камень, мох, какие-то выступы, наконец впереди обозначился провал. Гэдж свернул в него, продвинулся еще на несколько шагов, нашарил ход справа, протиснулся в щель, показавшуюся ему вдвойне у́же, чем предыдущие.

— Куда теперь?

— Двадцать шагов вперед. И пошарь по стене, там должен быть выбит на стене круг. Это знак двери.

Гэдж послушно пошел вперед. Десять шагов… пятнадцать… слева опять какой-то провал… двадцать шагов. Орк провел ладонью по стене перед собой — но там был только неизменный мох, шероховатая плесень и какая-то невнятная слизь… Никаких выбитых на стене знаков: ни кругов, ни крестов, ни треугольников…

— Здесь ничего нет!

Во мраке вспыхнул волшебный огонек, поплыл вдоль стены, осветил серый камень кладки — и чуть дальше бесформенную груду валунов и каменной крошки: проход здесь заканчивался, своды лаза осыпались, перегораживая путь, расколотые булыжники поблескивали в голубоватом сиянии огонька острыми изломами.

— Здесь тупик!

— Мы свернули куда-то не туда, — волшебник пристально разглядывал схему, — на плане этого ответвления нет.

— Ты уверен, что это точная схема? — нервно спросил Гэдж.

— Не уверен, — пробурчал маг. — Траин мог не отмечать на карте проходы, которыми никогда не пользовался. Да и обвал этот, судя по всему, недавний. Идем, надо возвращаться.

Они потащились назад: Гэндальф впереди, Гэдж за ним. Волшебник что-то бормотал под нос, порой сверяясь со схемой, свернул в левый проход, пропустил два провала (скорее трещины) справа, отсчитал двадцать шагов — и остановился. Выхода здесь по-прежнему не имелось, своды опускались все ниже и ниже, а узкий лаз дальше уходил под воду.

Волшебник и орк вымученно посмотрели друг на друга.

— Нужно вернуться к заржавевшей двери, — пробормотал Гэдж. — Иначе мы совсем тут заблудимся.

— Я пока представляю, где мы, — возразил Гэндальф, — если план Лабиринта хоть на йоту правилен. Попробуем другой путь… — Он водил пальцем по схеме. — Иди вперед: сорок шагов, потом направо, пропусти слева два поворота, затем налево, двадцать пять шагов прямо и потом направо. Я за тобой. Идем.

Теперь Гэдж опять был впереди. Слабый волшебный огонек почти ничего не освещал: использовать свет в Лабиринте было опасно, тем более свет магической природы. Орк с трудом переставлял ноги: чем дальше, тем больше ему становилось не по себе. Проклятый Лабиринт не имел выхода, узкие ходы петляли беспорядочно, стены неумолимо сближались, грозя расплющить беглецов в мокрое место, Гэджу не хватало воздуха, казалось, будто на грудь легла неподъемная гранитная плита — и давит, давит, давит всей своей равнодушной каменной тушей… Справа темный провал, поворот… два поворота пропустить… два или три? Теперь, кажется, налево… Гэдж остановился: проход здесь раздваивался, разбегался в разные стороны, а орк не помнил из указаний Гэндальфа ничего! Направо? Налево? Он вдруг задохнулся, на него накатило: сердце заколотилось бешено, неистово, и рубаха разом прилипла к мокрой от пота спине. К горлу подступила тошнота, чернота вокруг внезапно пошатнулась, как качели, желание вырваться из этого мерзкого склепа стало безумным, диким, совершенно невыносимым. Орк хрипло застонал, тяжело привалился грудью к стене: его колотила непроизвольная дрожь, ноги стали вялыми кусками сырого теста и ослабли настолько, что он едва мог удержать равновесие. Нестерпимый страх клещами схватил за горло, не позволяя вздохнуть, не позволяя сделать шаг ни вперед, ни назад, не позволяя просто существовать…

Гэндальф встревоженно подался к нему:

— Что такое? Что с тобой, Гэдж?

Гэдж едва мог говорить:

— Я… не знаю. Не знаю! Я ничего не помню! Куда теперь надо свернуть? Я потерял счет поворотам!

Волшебник прерывисто вздохнул в темноте.

— Спокойно, дружище, — негромко сказал он. — Оставь панику. Я считал… Мы прошли два поворота, это — третий. Сейчас налево, потом прямо и направо.

Гэдж тяжело дышал, прислонившись лбом к стене. Его трясло. Тело было чужое и ватное, какое-то бескостное, как квашня.

— Что со мной? Я, кажется, захворал… Ноги… не идут.

— Успокойся. Все хорошо. — Гэндальф крепко стиснул его плечо. — Такое… бывает. Сейчас пройдет. Отдышись.

Гэдж чувствовал, что рука мага слегка дрожит — кажется, волшебнику здесь тоже приходилось нелегко. Орк сделал один глубокий вдох, второй… Действительно — стало чуть легче, болезнетворный страх отступил, отполз, подобрал щупальца, затаился где-то в гнилой душной темноте.

— Мы скоро выберемся отсюда, — негромко, но твердо сказал маг. — Осталось немного… помни об этом. Ни на секунду не забывай! — Он запнулся, словно сам пытался убедить себя в том, что забывать об этом не стоит; несильно, но ободряюще пожал Гэджу локоть. — Идем… налево, потом прямо и направо. Вперед.

Они опять двинулись вперед: медленно и не слишком уверенно, заставляя себя не идти — перемещаться в пространстве. Над Замком — где-то далеко, позади, за нагромождениями стен и неисчислимыми массивами камня — вновь родился протяжный завывающий вопль, исполненный… раздражения? ярости? злобной досады? — досады хищника, лишившегося уже загнанной в угол добычи. Волшебник что-то неразборчиво пробормотал в нос…

Гэдж остановился, пошарил рукой по бугристой поверхности стены, нащупал заросшее мхом углубление в камне — знак выхода. Наконец-то!

— Здесь дверь, — прошептал он.

Беглецы прислушались. Тишина. Снаружи, кажется, никого не было.

Гэдж осторожно нажал на камень-рычаг, и на этот раз он поддался без усилий, каменная плита медленно повернулась…

Впереди открылась затхлая пустота.

Это был какой-то тесный закуток, едва видный в полумраке: слева на полу поблескивала вода, направо уходил короткий коридор, и там, чуть в отдалении, на стенах обширного, не видимого в темноте помещения помаргивали факелы. Гэдж сразу узнал это место — по правую руку лежало тихое озерцо, напротив темнела ниша, в которой он прятался, спасаясь от преследователя, только трупа Шаваха здесь уже не имелось. Вот, значит, куда им повезло выбраться…

— Я знаю, где мы, — прошептал Гэдж. — Этот коридор ведет в Комнату-с-колодцем.

— Идем вниз, — отозвался Гэндальф.

В Комнате-с-колодцем все оставалось по-прежнему: каменное кольцо в центре помещения, рядом — наполненные водой ведра, деревянная плаха возле стены, множество расходящихся в разные стороны тоннелей. Гэндальф внимательно осмотрелся, выбирая нужную дорогу.

— Ты помнишь, куда идти? — спросил Гэдж с тревогой.

— Сюда. Этот коридор ведет к отводному каналу, — волшебник свернул в один из тоннелей. Все здесь было как обычно — пустые зарешетченные клети по сторонам прохода, выложенный битым камнем пол, мерцающий свет факелов, установленных на стенах. Но, пройдя вглубь коридора десятка полтора ярдов, Гэндальф остановился.

— В чем дело? — прошептал Гэдж. — Это не тот проход?

— Тот, — пробормотал волшебник. — Только…

— Что?

— Раньше здесь не было факелов. И вот этого — тоже, — Гэндальф смотрел на груду кирпичей, сложенную у стены. Рядом было прислонено металлическое корыто. — Посмотри-ка на пол, видишь струйку песка?

— У кого-то гульфик порвался?

— Здесь тащили мешки с песком, и один из них прохудился.

— Они ремонт там, внизу, затеяли, что ли? — пробормотал Гэдж.

— Похоже на то, — помолчав, сказал Гэндальф. — Отводной канал, знаешь ли, тоже надобно поддерживать в надлежащем состоянии.

Они спустились вниз по коридору еще на пару десятков ярдов — и откуда-то спереди потянуло ароматом болота, едкой сыростью и смрадом сточной канавы, смешивающейся с острым запахом горелого масла. Гэдж понял, что еще несколько шагов — и беглецы услышат доносящиеся снизу звуки: стуки лопат и заступов, чавканье черпалок, поскрипывания механизмов, гортанные голоса орков и «козявок». Идти дальше было опасно.

Орк невольно приостановился.

— Нас заметят, — сказал он. — Здесь мы не пройдем.

Гэндальф быстро обернулся к нему. Как будто ждал этой фразы.

— Надо… попытаться. Я не знаю другого пути.

Гэдж молчал. Какая-то мысль скользнула по дну его сознания, увертливая, как рыба, какое-то давнее воспоминание… Саруман что-то говорил насчет подземелий — там, в лекарской каморке, когда вернулся с орочьего праздника… Кажется, на этих подземельях свет клином сошелся. Нет, не то, было что-то ещё… Но что? Что? Гэдж не мог вспомнить.

Гэндальф стоял, сгорбившись, втянув руки в рукава, как-то разом постарев лет на двадцать.

— Я не зову тебя с собой, Гэдж. Наверно, тебе и впрямь лучше вернуться. Здесь… гибельно.

— Постой…

— Что?

Орк насторожился: