Много смертей Гарри Поттера

77. Вперед

Общение с прессой вышло изнурительным. Вопрос летел за вопросом, и приходилось улыбаться, несмотря на то что Гарри совсем не хотелось этого делать.

Он заверил всех, что полностью поддерживает нынешнее правительство. Официальная позиция заключалась в следующем: расследование, объявившее, что Гарри убил прошлого министра, являлось делом рук Пожирателей Смерти. То, что Гарри убил министра Амбридж, вообще не попало в газеты.

Официальная версия гласила, что Амбридж убил Волдеморт. Гарри подозревал, что новый министр собирался постоянно напоминать ему о смерти Долорес в качестве способа держать его под контролем.

Тот факт, что Гарри уже измыслил полдюжины способов убить Робардса, лишь обострял ситуацию. К счастью, Гарри хватило мозгов не болтать на эту тему. В конце концов, он совсем не знал Гавейна и полагал, что тот окажется министром не хуже своих предшественников. Конечно, не слишком-то высокая планка, в сущности.

Шагая в Хогвартс по той дороге, по которой обычно ездили кареты с школьниками, Гарри поднял голову и посмотрел на Дамблдора.

— Не уверен, что эта затея сработает, — сказал он.

В магической Британии все, за исключением магглорожденных, приходились друг другу родственниками. Следовательно, существовали неплохие такие шансы, что он убил кого-то в каждой из семей. Конечно, больше всего затронуло слизеринцев, но даже в гриффиндорских семьях имелись представители, которыми никто не гордился.

— Мы можем лишь попытаться, — ответил Дамблдор. — Я взял на себя смелость и убрал юных Винсента и Грегори из твоей спальни. Их отцы мертвы, и, полагаю, пребывание в одном помещении со спящим тобой могло оказаться для них чересчур сильным искушением.

Гарри поморщился. Пусть он и не дружил никогда с Крэббом или Гойлом, но все же они годами жили в одной спальне.

— Что насчет Малфоя?

— Отец юного мистера Малфоя находился в Визенгамоте во время нападения, — сообщил Дамблдор. — Я дал Драко возможность покинуть спальню вслед за его друзьями, но он намекнул, что хотел бы остаться.

— Зачем? — изумился Гарри, хотя и подозревал, что знает ответ.

Малфои всегда держали нос по ветру. Теперь, когда Волдеморт умер, они сделают все, что в их силах, дабы дистанцироваться от Темного Лорда. Оставить Драко товарищем Гарри по комнате — вот их послание миру, что Малфои не поддерживают идеологию Пожирателей Смерти.

Гарри не знал наверняка, соглашался ли с таким подходом сам Драко или нет.

— Подозреваю, что Драко искренне пожелал остаться, — заметил Дамблдор. — О причине же тебе нужно будет спросить его самого.

Гарри пожалел, что не удосужился изучить легилименцию, второй навык, который предстояло освоить сразу после аппарации. Пусть умелый окклюмент и мог одурачить легилимента, все равно стало бы намного легче определять, кто же собирается напасть на него.

Гарри глубоко вздохнул.

Оставалось под вопросом, как на него отреагируют остальные ученики. Общение с чиновниками министерства и представителями прессы вышло немного обескураживающим. Каждый излучал наигранное веселье, насквозь фальшивое. Словно ожидали, что Гарри вдруг вспылит и начнет убивать всех вокруг.

Если его товарищи по школе поведут себя так же, то Гарри не знал, что ему тогда предпринять. Если так поступят Гермиона, или Невилл, или близнецы, то ситуация окажется за гранью ужасного.

Находясь в тюрьме, он и без того уже пропустил неделю занятий, пропустил еще одну церемонию Распределения. Гарри даже не осознавал, насколько сильно скучает по привычному распорядку, пусть и не тосковал по тем моментам ужаса, которые к нему прилагались.

Ученики ждали его, собравшись толпой перед Хогвартсом, практически так же, как они ожидали прибытия других школ перед началом Турнира Трех Волшебников.

Гарри приближался, а они таращились на него в мертвой тишине. В отличие от взрослых, они не стали сластить пилюлю фальшивыми выражениями веселья. Вместо этого ученики просто пялились на него.

Чем ближе подходил Гарри, тем яснее видел, как некоторые из учеников готовы угодливо согнуться. Больше всего его боялись хаффлпаффцы. Слизеринцы тщательно держали реакции под контролем.

Остальные выглядели неоднозначно, некоторые из гриффиндорцев открыто одобряли Гарри, тогда как ученики Рейвенкло вели себя более сдержанно.

Звук хлопков, несколько учеников отступили в стороны, и за ними обнаружились близнецы, Гермиона и Невилл. Близнецы и Лонгботтом хлопали, и секунду спустя их поддержали несколько гриффиндорцев, пускай и недружно, и все довольно быстро затихло.

— Гарри! — вскрикнула Гермиона и помчалась к нему, чтобы обнять.

Но хотя бы ближайшие друзья не боялись его. Пока сойдет и так. Гарри раздирали противоречия. Часть Гарри ненавидела то, что его боятся, а другая странным образом наслаждалась этим страхом. Со временем остальные забудут о своем страхе перед ним, хотя, пожалуй, после этого снова начнутся нападения.

Он рассеянно обнял Гермиону, одновременно с этим пристально разглядывая остальных учеников, которые беспокойно перемещались с места на место.

Кажется, никто не знал, что тут можно сказать.

Наконец, Макгонагалл откашлялась смущенно и сказала:

— Все свободны. Занятия возобновятся утром, как обычно.

Все ученики словно выдохнули разом облегченно и затем рассеялись с подозрительной скоростью. Две минуты спустя здесь остались лишь учителя, Гарри, Гермиона, Невилл и близнецы.

— Вы в порядке, мистер Поттер? — спросила Макгонагалл.

Гарри пожал плечами.

— Число людей, пытающихся убить меня, сегодня меньше, чем несколько дней назад. Я бы назвал такое позитивным развитием ситуации.

— Но в порядке ли вы? — надавила Минерва. — Иногда то, что мы творили во время войны, может преследовать нас.

Гарри задумался, не одолевают ли Макгонагалл собственные тяготы со времен прошлой войны. Она первая, кто действительно поинтересовался его состоянием, остальные, даже Сириус, избегали говорить о проблеме прямо.

Гарри задумался на мгновение.

— Полагаю, что еще не столкнулся с этой проблемой по-настоящему, но я не мертв. Это что-то да значит.

Макгонагалл слабо улыбнулась.

Секунду спустя близнецы положили ему руки на плечи.

— Ты обязан рассказать нам, как все провернул, — заявил Джордж.

Фред расплылся в широкой ухмылке.

— Величайший розыгрыш Волдеморта и Чавкателей Смерти(42).

Гарри уставился на них, а затем усмехнулся слегка. Он отказался рассказать министерству, что именно там творил, но вот близнецам мог и поведать. В конце концов, возможно, им удалось бы разработать улучшенные трюки на основе того, что уже натворил Гарри.

Если уж на то пошло, хорошо быть умным, но являться таковым с умными друзьями — еще лучше.

* * *

— Гарри, — сказал Драко.

Он сидел на кровати и смотрел в книгу.

Комната выглядела пустой без трех кроватей. В помещении, рассчитанном на пятерых, две кровати смотрелись ужасно одиноко.

— Блейз не остался? — спросил Гарри.

— Ты убил его дядю, — сообщил Драко. — И двоюродного брата, и тетю, и отцов трех его лучших друзей.

— Ой, — выдал в ответ Гарри.

Дамблдор уже рассказал ему о Крэббе и Гойле. Гарри не знал, как ему теперь смотреть им в глаза. Он не жалел о том, что сделал, но сожалел о боли, которую им теперь причиняли его деяния.

— Чего же ты тогда остался? — поинтересовался Гарри.

— В моей семье любят повторять, что нам следовало бы стать моряками, — пояснил Драко. — Мы всегда знаем, в какую сторону дует ветер.

— И прямо сейчас он дует в мою сторону, — кивнул Гарри. — Твой отец не обижен на меня?

Драко оторвался от книги и вскинул голову.

— Он все еще не слишком счастлив по поводу той истории с домовиком, но в том, что касается уничтожения Темного Лорда? По правде говоря, ты оказал нам услугу.

— Как это? — спросил Гарри.

— Даже предполагая, что мой отец присоединился к ним, что я и моя семья всегда будем отрицать, он никогда не поднялся бы там выше прислуги. Малфои не созданы для того, чтобы преклонять перед кем-то колени.

Гарри посмотрел на него пристально на мгновение.

— Мой отец хотел бы поблагодарить тебя, — продолжил Драко. Закатал рукав, показывая чистую руку. — Приди Темный Лорд к власти, каждый чистокровный оказался бы вынужден принять темную метку. Мы все оказались бы вынуждены заниматься неприятными нам делами.

— Хотелось бы мне, чтобы все так считали, — заметил Гарри.

— Некоторые всегда будут держаться за то, что могло бы случиться, — ответил Драко. — Также помогло то, что ты не убил половину моей семьи.

Гарри замолчал на некоторое время.

— Как считаешь, изменится ли ситуация к лучшему?

— Для тебя? — уточнил Драко. — По правде говоря, думаю, что нет. В газетах говорится, что ты убил около двух процентов населения магической Британии... и это означает, что практически каждый кого-то да потерял.

Однако, не Малфои. Каким-то образом Люциус ухитрился организовать все так, чтобы находиться в другом месте во время нападения. Он, пожалуй, представил все это Волдеморту как возможность для правдоподобного отрицания, но на самом деле минимизировал риск. Пророчество указывало, что у Волдеморта есть хороший шанс проиграть, и Люциус не хотел находиться поблизости, когда это случилось бы.

— Так что мне делать? — спросил Гарри.

— Умереть, — ответил Драко и пожал плечами в ответ на выражение лица Гарри. — Или по крайней мере заставить всех поверить, что ты умер. Если все сочтут тебя мертвым, то никто и не будет гоняться за тобой.

Драко достаточно долго находился рядом с Гарри, чтобы знать, о чем он подумал.

Мгновение спустя Гарри кивнул. Над этим следовало поразмыслить, хотя он и сомневался, что все выйдет так легко, как в рассуждениях Драко. Если уж на то пошло, Гарри не собирался терять палец и убивать дюжину магглов, сваливая при этом вину на кого-то другого.

— Ну, посмотрим, как все пойдет, — в конечном итоге выдал Гарри.

Он считал себя социальным изгоем во время первого года обучения, но та ситуация не шла ни в какое сравнение с тем, что Гарри испытывал сейчас. Хотя бы отсутствовала травля, но все сторонились его.

Другие ученики прилагали максимум усилий, чтобы не сидеть рядом с ним. Те, кто не смог найти других мест, притворялись, что им не страшно, но Гарри видел напряжение их плеч и натянутость выражений на лицах. Единственные, кого, казалось, не задевала сложившая ситуация — друзья Гарри, но так как они относились к другим Домам, он не слишком-то часто видел их на занятиях.

Гарри представлялось, что жизнь после Волдеморта будет раем. Последние семь лет или даже больше, если считать по субъективному времени, он провел, одержимый выживанием. Волдеморт являлся той самой, преобладающей над всем частью его жизни.

Теперь, когда Волдеморта не стало, Гарри не знал, что делать с самим собой. Цель в жизни исчезла, и он пребывал в растерянности. Изоляция тут тоже оказалась не на пользу.

Гарри обнаружил, что временами пребывает в странной депрессии. Неужели именно такой теперь и предстояло стать его жизни? Неужели он так и останется изгоем?