Много смертей Гарри Поттера

Речи будут опубликованы в волшебной газете, а он и Дамблдор загнали Визенгамот в угол. Пусть судьи и брали взятки, но все равно не хотели, чтобы рядовой волшебник осознал, насколько подтасованы результаты.

Поэтому, несомненно, победили голоса за свободу, хотя и не с таким перевесом, как рассчитывал Гарри. Он попытался взять на заметку тех, кто голосовал против. Его враги, скорее всего, в той или иной форме.

Следовало попытаться достать копию отчета о заседании суда. Если бы удалось достать список врагов, то в будущем стало бы легче. Если бы удалось перекрестно сопоставить их с известными Пожирателями Смерти, то возможно удалось бы узнать что-то важное.

Никто не мог прямо в лицо угрожать Визенгамоту, но в долгосрочной перспективе Гарри вполне мог заставить их поплатиться за содеянное.

Блэк выглядел ошеломленным, словно от его понимания ускользала сама концепция свободы.

Дамблдор наклонился и что-то прошептал ему в ухо.

До Сириуса наконец-то дошло, и он начал улыбаться, перестав выглядеть жалким подобием человека. Блэк обернулся и широко улыбнулся Гарри.

Гарри слабо улыбнулся в ответ. Дамблдор организовал Сириусу возможность помыться и привести в себя порядок, но Блэк все равно выглядел собакой, чуть не сдохшей с голодухи. Улыбка немного улучшала его вид, но потребовались бы месяцы плотного питания и добротного ухода, чтобы вернуть ему подобие прежнего облика.

С Блэка сняли цепи, и он вскочил, зашагал к Гарри. Сириус шел чуть быстрее, чем следовало, но это еще не означало, что он собирался напасть, и поэтому Гарри, несмотря на дискомфорт, подавил желание выхватить палочку.

— Гарри... ты спас меня, — произнес Блэк.

Сириус потянулся обнять его, и Гарри отступил назад.

Непроизвольная реакция, не так уж часто Гарри обнимали, и ему было неприятно, что кто-то собирался заключить его в кольцо рук. Блэк превосходил его размерами, и Гарри не смог бы защитить себя, замысли Сириус что-то плохое.

— Прошу прощения, — сказал Гарри. — Сила привычки.

Он протянул руку.

Блэк внимательно посмотрел на него, а затем пожал протянутую руку.

Краем глаза Гарри заметил вспышку и развернулся, проклиная все на свете. Репортер быстро убегал прочь.

Скримджер стоял с самодовольным видом. Несомненно, он выдал репортеру специальное разрешение на съемку внутри зала суда. Показательно, что сфотографировал тот исключительно Гарри, пожимающего руку Сириуса.

Проклятье.

Теперь оставалось только вопросом времени, прежде чем кто-либо заполучил бы его изображение. Гарри знал об этом и знал, что теперь ему станет сложнее маскироваться на людях и в то же время вдвойне необходимее.

— Возможно, нам следовало пожать руки где-нибудь в другом месте? — смущенно спросил Сириус, заметив выражение лица Гарри.

* * *

— Поверить не могу, что ты решил, будто я трахаюсь со взрослым мужчиной! — выкрикнул Рон, столкнувшийся с ним.

Гарри пожал плечами.

— Откуда мне было знать, что вы не совокупляетесь? Насколько мне известно, гриффиндорцы предаются всевозможным странным занятиям за закрытыми дверьми.

Гермиона, стоявшая рядом с Гарри, онемела.

Гарри подозревал, что позже поплатится за свои слова, но они того стоили, так как сейчас Рон покраснел. Похоже, близнецы рассказали Рону о карте, и он сразу же помчался к Гарри, спеша предъявить претензии.

— Я решил, что это не мое дело, — продолжил Гарри. — К тому же, тебе не приходило в голову, что твои братья могли заметить происходящее в свете того, что они владели картой два года до меня?

— Обязательно нужно было рассказывать всему миру, что за мной три последних года внимательно следил взрослый мужчина?

— Да, — ответил Гарри. — Обязательно.

Лицо Рона покраснело еще сильнее. В газете приводились догадки о том, что Петтигрю мог сотворить с Роном и его братом.

Сам Гарри считал, что Петтигрю слишком боялся обнаружения и поэтому ничего не делал, но в газете приводился аргумент, мол, Уизли могли стереть память и потому они даже не знали бы о случившемся.

Мысль об этом так сильно волновала Рона, что близнецы его даже не дразнили, хотя другие ученики не проявляли такой чуткости.

— Думаю, ничего там не случилось, — заявил Гарри. — Петтигрю — трус, и под сывороткой правды его спрашивали также, сделал ли он что-нибудь с тобой. Петтигрю ответил, что нет.

В газету эта информация не попала. Похоже, волшебные газеты любили строить непристойные, ничем не подкрепленные догадки, не меньше, чем суды швырять людей в тюрьму без доказательств.

Рон посмотрел на него с облегчением, но все еще сердитый.

— Жизнь человека висела на волоске, — добавил Гарри.

Пусть это и не удовлетворило полностью Рона, но уходил он в лучшем настроении, чем пришел.

— Тебе и правда стоило бы сказать кому-нибудь, — пожурила его Гермиона. — Кому-то нашего возраста не следует ничем заниматься с другими. Это преступление.

— Если бы кому-то сказал, то они захотели бы узнать, откуда я узнал, — ответил Гарри. — Помимо этого, Рон не выглядел слишком уж расстроенным, так что я решил: его устраивает происходящее, что бы там ни творилось.

Гермиона посмотрела на него внимательно.

— Ты знаешь, что с тобой что-то не так?

Гарри усмехнулся.

— И ты только сейчас это поняла? К тому же, если я бы рассказывал всем, что видел в подсобке для метел или на Астрономической башне, то у меня не осталось бы времени заниматься уроками.

Гермиону раздирали противоречивые чувства.

— Следует ли мне знать?

— Не следует, поверь, — ответил Гарри.

Иногда знание становилось обузой.

* * *

Следующие три месяца Гарри ждал нападения, которое так и не произошло. Волдеморт завел привычку нападать каждый год, и Гарри рассуждал так, что планы Темного Лорда вряд ли изменились бы лишь потому, что кого-то другого заподозрили в атаке на Поттера.

На самом деле, Гарри даже занервничал слегка от отсутствия нападений. Если Волдеморт не нападал, то, чем именно он тогда занимался? Создавал ли он втайне армию, планировал нападения, возвращал себе тело?

Волдеморт действовал исподтишка, и Гарри никак не мог знать, что случится дальше.

Из хорошего случилось только то, что Блэк начал писать ему письма. Гарри принимал их с радостью, после того как изучил ряд обнаруживающих заклинаний, для проверок на проклятия. Отправка письма от чьего-либо имени — хороший способ убийства, при условии размещения смертельного проклятия или яда внутри письма или на конверте.

За Блэком присматривала организация Дамблдора. Сириус лечился у психолога-сквиба, ведь то, что ему приходилось творить во время войны, и пребывание в Азкабане наградили его тяжелой формой посттравматического стресса.

Он получал необходимый уход и в каждом письме делился какой-нибудь историей времен общения с родителями Гарри. Вскоре Гарри обнаружил, что, несмотря на усилия, требуемые для проверки на ловушки, он с нетерпением ожидает еженедельного письма.

Гарри сообщил Сириусу, что не будет жить у него, пока защита крови на доме тети и дяди не разрушится, но при этом оставил открытой возможность перебраться к нему впоследствии. Он подбадривал Блэка, чтобы тот поправлялся быстрее.

Не успел Гарри и глазом моргнуть, как учебный год завершился, и он отправился домой.

В этом году он словно и не умирал, значительное улучшение по сравнению с прошлыми. Чем сильнее он становился, тем труднее было его убить. Может, однажды он и станет равен Волдеморту, и тогда вряд ли кто-то сумеет его убить.

Гарри изо всех сил надеялся, что следующий год пройдет без происшествий.