Много смертей Гарри Поттера

— Я уже три недели занимаюсь, — сказал Гарри. — И вообще ничего не добился.

Уже наступил Хэллоуин, и отсутствие прогресса не просто расстраивало, оно еще и пугало. Что, если Гарри никогда не сможет создать патронуса? Он слышал, что некоторые темные маги были просто неспособны вызвать патронуса, и гадал, не означало ли все это, что и сам стал темным.

— Ты уверен, что у тебя нет других счастливых воспоминаний?

Гарри покачал головой.

— Думаю, я просто сам по себе не слишком счастлив. Есть ли что-нибудь еще, чем можно отогнать дементора?

— Не уверен, что мы исчерпали вопрос с патронусом, но единственный вариант помимо него — нанести дементорам достаточно телесных повреждений, чтобы они отступили. Проблема в том, что такие повреждения не задержат их надолго, и, если дементор окажется не один, будет сложно навредить им всем.

Гарри нахмурился. Дементоры охотились стаями, когда не сидели на привязи в Азкабане. Он обязан изучить патронуса, или его жизнь закончится до того, как он успеет ее прожить.

— Слышал ли ты о том, как волки охотятся стаями?

Гарри кивнул и ответил:

— Нападают со всех сторон и изматывают жертву.

— Именно так поступят дементоры, если у тебя не окажется патронуса, — пояснил Люпин.

Гарри бросил взгляд в окно. Снова наступил Хэллоуин, в этот день ничего хорошего никогда не происходило, за исключением банкета. Время празднества как раз приближалось.

— Есть ли способы как-то сопротивляться их воздействию? — спросил Гарри. — Если я свалюсь в припадке, то уж точно ничего не смогу сделать, даже выучив Патронуса.

Профессор Люпин наморщил лоб.

— Для защиты разума от чтения есть продвинутый метод, называемый окклюменцией. Мне говорили, что у тебя врожденный талант в этом деле.

Нахмурившись, Гарри начал размышлять, кто же пытался прочесть его разум, скорее всего Дамблдор или Снейп. Раз уж Люпина поставили в известность, то это точно был кто-то из профессоров. Скорее всего, только благодаря этому же таланту никто пока не узнал о перезагрузках времени.

— Но он, кажется, вообще не помог против дементоров, — заметил Гарри. — Даже от боггарта у меня началось легкое головокружение.

— Другой способ защиты разума — одержимость, — откликнулся Люпин. — Необязательно счастье, просто желание, достаточно мощное, чтобы не давать пробиться наружу тому, что пытаются вытащить дементоры.

Одержимость? Вполне посильно. С самой первой смерти Гарри был одержим массой вещей, большая часть которых вращалась вокруг вопроса выживания.

— Обсудим на следующем уроке, — продолжил Люпин. — Сейчас тебе уже пора на празднество.

Гарри кивнул. Если он не освоит патронуса, то по крайней мире научится не терять сознание в присутствии дементоров.

От этого зависела его душа.

* * *

В этот раз праздничный ужин прошел без происшествий. Никаких театральных объявлений о троллях и шипящих заявлений из стен об убийствах. Просто тихий, приятный ужин.

Поэтому Гарри решил растянуть удовольствие. В кои-то веки не требовалось спешить ни на другой урок, ни на тренировку, и никто ему не мешал и не торопил. Даже когда ученики потянулись к выходу из Большого Зала, Гарри продолжал сидеть за ужином.

Со времен спасения Малфой вел себя значительно вежливее в отношении Гарри, хотя и не стал особенно дружелюбен. Дружба с Гарри Поттером стала бы самоубийством, буквально, с учетом друзей отца Драко.

— Поттер, полагаю, что и в этом году квиддич тебя не заинтересовал? — спросил Малфой, доев.

Гарри ухмыльнулся.

— У тебя и так хватает поклонников.

Несколько учеников, все еще находившихся за столом, прислушивались к их беседе. После убийства василиска отношение к Гарри стало чуть менее враждебным, но никто пока не мог позволить себе дружить с ним публично. Но все же приятное улучшение по сравнению с жизнью в постоянном напряжении, ежесекундным ожиданием удара в спину.

— Ничего не могу поделать, на игровом поле я бог, — расплылся в улыбке Малфой. — Не то чтобы ты сам хоть раз попробовал поиграть.

Гарри покачал головой.

— Мне и на трибунах хватило проблем с бладжером, а уж на поле для квиддича меня и подавно попробуют убить. К тому же, совершенно не хочу давать близнецам Уизли шанса врезать по мне битой.

Младшая Уизли решила, что Гарри ее спаситель, и у нее развилась пугающая одержимость им. Близнецы уже предупреждали Гарри, чтобы он не пытался воспользоваться этой самой одержимостью.

— Возможно, тебе все же следует попробовать, Поттер. Со скоростью размножения Уизли ты и глазом не успеешь моргнуть, как обзаведешься дюжиной детишек.

Гарри содрогнулся. В мире, где он не знал, доживет ли до конца дня, идея завести детей выглядела ужасно.

— Пожалуй, нам тоже пора, — сказал Гарри, заметив, что большинство учеников уже покинули Зал.

Малфой кивнул.

— Прекрасный пир в этом году, без происшествий.

У дверей Большого зала началась суматоха, и поток учеников хлынул обратно внутрь. Гриффиндорцы выглядели возбужденно.

Гарри прикрыл глаза.

— Ну вот зачем ты это сказал?

— Что происходит? — спросил Малфой.

— Сириус Блэк только что порезал картину, закрывающую вход в гостиную Гриффиндора, — ответил ближайший префект. — Учителя собирают всех в Большом зале.

Гарри протянул руку.

— Раскошеливайся.

Вид у Малфоя стал кислый.

— Поттер, ты что, провидец? Откуда ты узнал, что все случится в Хэллоуин?

Гарри знал, что радостный вид Малфоя отчасти объяснялся убежденностью в выигрыше их спора, случившегося ранее в этом году.

Уж кто-кто, а как Малфой мог верить в безопасность Хогвартса, вот что оставалось превыше понимания Гарри. Куда подевался слизеринский цинизм? Люди, кроме идиотов, по природе своей были склонны к подозрительности и сомнениям.

— Раз — случайность, два — возможность, три уже шаблон, — загадочно изрек Гарри.

Его родителей убили в Хэллоуин, и тогда же произошли инциденты с троллем и василиском. Несомненно, зло, как и все остальные, тоже любило данный праздник.

— Придется тебе подождать, пока не вернемся в спальню, — признался Малфой. — У меня нет с собой денег.

Нехватка карманов оставалась проблемой традиционной магической одежды. Большинство магглорожденных и полукровок носили маггловскую одежду под мантиями, но чистокровные, вроде Малфоя, не надели бы подобного даже под страхом смерти.

Появился Дамблдор, несомненно, усвоивший урок фиаско времен первого учебного года Гарри. Всем предстояло остаться на ночь в Большом зале, пока учителя будут обыскивать замок. Гарри впечатлило то, как Дамблдор без каких-либо видимых усилий призвал восемьсот спальных мешков, чтобы ученики могли скоротать в них ночь. Наглядное свидетельство силы директора.

Найдя Невилла и Гермиону, Гарри пристроил спальный мешок в углу, на изрядном расстоянии от двери. Он в любом случае собирался улечься подальше от старших слизеринцев, а гриффиндорцы в этом году ненавидели его меньше, чем раньше.

— Как, по-твоему, он пробрался внутрь? — спросил Невилл.

Лонгботтома трясло. Он и Гермиона своими глазами видели порезанную картину, и теперь они оба сидели с бледными лицами.

Гарри пожал плечами.

— Хогвартс похож на решето.

Оглянувшись, он незаметно полез в карман, где хранилась карта Мародеров. Узнав, что Сириус Блэк нацелился персонально на него, Гарри начал всегда носить с собой карту и мантию-невидимку.

Гарри собирался проверять карту в те моменты, когда на него никто не смотрел. Если Сириус все еще находился рядом с школой, то Гарри изыскал бы способ добраться до него.

Чем скорее он остановит Блэка, тем быстрее от школы уберут дементоров.