Много смертей Гарри Поттера

33. Дементор

В дверном проеме, возвышаясь до самого потолка, стояла фигура, закутанная в плащ. Капюшон полностью скрывал ее лицо. Из-под плаща к Гарри потянулась рука мертвенного вида, сероватая и покрытая слизью, словно рука самой смерти.

Долгий, длинный и хриплый вдох, и внезапная волна холода прокатилась по купе, словно создание высосало все тепло из помещения. Краем глаза Гарри заметил, как на окнах начала нарастать изморозь.

Могильный холод, сильнее которого Гарри в жизни не встречал. Холод заполнил его легкие и запустил когти дальше ему в грудь, стремясь добраться до сердца.

Гарри ощутил, что падает, и глаза его закатились. Он тонул в холоде и не мог вдохнуть. Его засасывало, и ни один из навыков, над которыми он так долго и упорно трудился, не мог его спасти.

Гарри пережил тот ужасный момент, когда в него вонзился нож Квиррелла. Поначалу он ощутил лишь давление, и только потом увидел кровь, когда из него выдернули нож. Затем пришла боль. Ощущение неверия в происходящее и осознание того, что он умирает. Ужас от того, что все кончено, но как выяснилось, Гарри ошибался, и конец стал лишь началом.

Во второй раз вышло еще хуже, так как он знал, чего ожидать, едва ощутил то ужасное давление. Он предвидел боль, и все оказалось еще ужаснее, чем в первый раз, особенно, когда Квиррелл раз за разом вонзал в него нож.

Падение и затягивание под колеса, невообразимо долгая боль, и он, неспособный даже закричать, пока его тело корежило и рвало на части.

Удар огромной дубины, более быстрый и потому менее болезненный, но с дополнительным временем ожидания боли перед самим ударом.

Смерть от заклинания, болезненная, но меньше, чем от обыденных способов убийства, почти что человечная, но все равно пугающая. Следующая смерть от взрыва.

Взор глаз, заставивших сердце сжаться в груди.

Он пережил заново все свои смерти и не один раз, они повторялись снова и снова, и где-то фоном женщина выкрикивала его имя.

Гарри показалось, что прошла вечность, но затем все закончилось и он ощутил, что кто-то хлопает его по лицу.

Он попытался схватить палочку, но, похоже, друзья знали его лучше, чем он сам, и заранее убрали ее прочь.

— Ты в порядке? — спросила Гермиона. — Кажется, у тебя случился припадок.

Профессор возвышался над остальными, и он сказал:

— Никогда раньше не видел такой реакции на дементора.

— Дементора? — переспросил Гарри в замешательстве.

Он детально изучил тех существ, с кем мог столкнуться возле Хогвартса, и выучил всё, от того, что делать с гриндилоу, до эффектов вручения одежды домовикам.

На остальных он махнул рукой, решив, что получит информацию о них в школе или ускоренно изучит, при необходимости.

Похоже, необходимость наступила.

— Как вы избавились от него? — проскрежетал Гарри.

В глотке у него пересохло, словно он неделю ничего не пил.

— Заклинанием, — ответил профессор. — Призвал патронуса, и тот прогнал дементора прочь.

Гарри оказался так потрясен, что просто взял шоколадку, протянутую профессором, и съел ее, даже не проверив наличие безоара в кармане.

— Расскажите о дементорах, — попросил Гарри.

Тепло растекалось по телу, от макушки до кончиков пальцев на руках и ногах, и только тогда он запоздало встревожился насчет отравления.

— Они питаются счастьем, — неохотно ответил Люпин, бросив взгляд на Гермиону и Невилла. — И могут полностью поглотить чью-либо душу. Когда они отнимают у кого-то все счастье, в нем остаются только депрессия и отчаяние.

— Что произойдет, если они заберут у кого-то душу? — спросил Гарри, объятый ужасом.

— Ничего не остается... только пустая оболочка, — профессор смотрел на Гарри, внимательно наблюдая за тем, как тот воспринял его слова.

— Как их убить? — спросил Гарри.

Этот вопрос внезапно стал для него самым важным во всем мире.

Поезд тронулся с толчком, а Гарри заметил, как его друзья обменялись многозначительными взглядами. Несомненно, они никогда раньше не видели его взволнованным.

— Никак, — ответил профессор. — Можно только прогнать их прочь и не дать размножаться.

Гарри скорчил гримасу. Руки его все еще тряслись, и вовсе не от последствий припадка или что там с ним случилось.

Он до сих пор не знал, как работает перезагрузка времени. Возможно, что каждый раз, как его тело умирало, душа отправлялась назад во времени, дабы вселиться в раннюю версию того же тела.

Но если бы душа оказалась уничтожена, то некому стало бы возвращаться, и он жил бы пустой оболочкой, пока не умер, чтобы затем очнуться более юной версий себя же, но все такой же пустой оболочкой.

Сохранялась ли его более юная душа, или просто Малфой попробовал бы его разбудить перед завтраком, обнаружив пустую, таращащуюся оболочку?

— Зачем они здесь? — спросил Гарри после долгого молчания.

— Министерство отправило их защищать тебя от Сириуса Блэка, — ответил Люпин.

В груди Гарри внезапно резко вспыхнула злоба. Министерство причинило ему больше проблем, чем кто-либо другой, за исключением Волдеморта и его последователей. Именно министерство настояло на том, чтобы он, вместо частного обучения на дому, отправился в Хогвартс и стал мишенью.

Министерство распространило содержание пророчества Трелони, изреченного в переполненной таверне; без сомнения, оно и так вышло бы на свет, но министерство активно распространяло пророчество после смерти его родителей.

Именно они не давали ему раствориться в тенях и продолжали удерживать в роли мишени. Министерство навязало его Дурслям, обрекая на пожизненную неприязнь с их стороны.

Он мог бы счастливо жить в полной безвестности на диких просторах Америки или Австралии, но министерству требовался мальчик для битья.

Теперь же они пытались забрать саму его душу.

— Защищать путем убийства, — произнес Гарри. — Хуже, чем убийства... лишая меня малейшей возможности посмертия. Да что я им такого сделал?

В этот момент Гарри решил найти ответственного за решение привлечь дементоров и испортить ему карьеру, в случае обычной некомпетентности, если же исполнитель активно сотрудничал с Волдемортом, то устроить ему чего похуже.

Он оказался не готов убить Люциуса в коридоре Хогвартса, но и тот пытался лишь убить самого Гарри, а не лишить его души.

— Есть ли у тебя мысли, Гарри, насчет того, почему дементор так сильно повлиял на тебя? — внезапно спросил Люпин.

Гарри нахмурился.

— Сколько, по-вашему, у меня счастливых воспоминаний? У Невилла и Гермионы вся жизнь полна ими, а у меня только те, когда мы проводили время вместе, и их слишком мало.

Он редко отпускал вожжи и позволял себе порадоваться, а тревога и попытки контролировать происходящее еще сильнее уменьшали количество счастливых моментов.

— Гарри прошел через такое... с чем не сталкивалось большинство людей, — объяснила Гермиона. — Инцидент с троллем и василиск...

— И его столкнули с лестницы, — подхватил Невилл. — И он нашел душу Сами-знаете-кого...

— Лучше бы показать тебя медиведьме, — заявил Люпин. — Не стоит легкомысленно относиться к припадкам. Они могут вызвать повреждение мозга.

Гарри мрачно кивнул. Ему уж точно не требовалось превращение в пускающего слюни идиота, ведь если он хотел сохранить свою душу целой, то ему пригодилась бы смекалка, вся, до последней капли.

Он был глупцом, уверенно полагая, что справится с чем угодно. Если не мог справиться с чем-то, то просто получал шанс на повторную попытку.

Теперь эта уверенность исчезла, и это вызывало в Гарри такой страх, какого он не испытывал уже давно.

Вскоре после этого поезд прибыл в Хогсмид, и остаток пути прошел в тишине.

Гарри рассеянно похлопал фестралов и уселся в карету, покатившую к Хогвартсу. Там его перехватила профессор Макгонагалл и торопливо потащила в Больничное крыло.

— Никогда раньше не сталкивалась с припадком от нападения дементора, — сообщила Помфри. — Лучше бы тебе остаться здесь на ночь.

Из-за этого Гарри полностью пропустил пир распределения и только на следующий день узнал, что дементоры окружили школу целиком.

* * *

Гермиона и Невилл хорошо знали Гарри и поэтому никому не рассказали о том, что случилось в поезде. Тем не менее, отсутствие Гарри на пиру распределения не осталось незамеченным.

— Где ты был вчера вечером, Поттер? — спросил Малфой.

Гарри внимательно посмотрел на него, размышляя, о чем стоит поведать.

— Вчера вечером на меня напал дементор.

Малфой бросил пристальный взгляд:

— Ты что, собираешься подвергнуться нападению каждого зверя и создания из находящихся поблизости?

Гарри лишь пожал плечами. Трудно было не выказывать страха перед дементорами, его мучили ночные кошмары о них, пока Помфри не влила в него принудительно зелье сна без сновидений.

— Вот почему я так выкладываюсь на уроках ЗОТИ, — ответил Гарри. — Чтобы не удивляться потом, когда какой-нибудь случайный кролик попробует перегрызть мне глотку.

Малфой выдал в ответ одну из редких ухмылок.

— Готов поспорить, тебе не понравилось обнаружить нечто, что ты не смог убить.

— Придумаю способ, если потребуется, — ответил Гарри. — А если не смогу, то разберусь, как вышвыривать их в космическое пространство.

— Космическое пространство? — переспросил Малфой.

— То, что мы изучаем на уроках астрономии, — пояснил Гарри. — Воздуха нет, просто пари себе вечно, пока не затянет в солнце, которое сожжет тебя дотла.

Малфой содрогнулся.

— Да ты и правда псих.

Гарри пожал плечами и развернулся навстречу префекту, который начал раздавать расписания занятий.

арифмантика в девять, совместный урок с Гриффиндором, и скорее всего там он встретит Гермиону. Затем трансфигурация, а потом урок ухода за магическими существами.

Из ворчания других слизеринцев Гарри уловил, что Хагрид стал новым учителем УЗМС. Не слишком-то удачная мысль, как решил Гарри.

В конце концов, именно Хагрид счел, что дракон в небольшой деревянной хижине — хорошая идея. В молодости он таскал в школу гигантских пауков-людоедов. Он притащил поздно ночью Гарри и других первокурсников в Запретный Лес, чтобы отыскать, кто же там убивал больших магических животных.

Гарри доверял Хагриду в смысле дружбы с ним, но не в вопросах того, что безопасно, а что нет, и уж точно не доверил бы ему тайну на сохранение. Учебник по предмету УЗМС чуть не отгрыз Гарри руку.

Не имея возможности прибегнуть к магии, Гарри вынужденно подрался с книгой, но так и не понял, как же ее открыть.

Он рассматривал вариант терроризирования Дадли при помощи книги и, может, даже претворил бы мысли в дело, если бы оно не поставило под угрозу шаткое согласие, достигнутое им с тетей и дядей.

Гарри с облегчением увидел, что Гермиона тоже взяла арифмантику. Еще один общий предмет, помимо зелий, это хорошо, не говоря уже о том, что арифмантика оказалась сложнейшим предметом из всех, с которыми Гарри сталкивался с Хогвартсе. Отчасти потому, что предмет включал в себя математику, и пускай одноклассники Гарри не занимались ей уже два года, сам он пропустил целых три, из-за перезагрузок времени.