Орден Скорпионов

41

– Кто эта четверка? – спрашиваю я, когда мы выходим из огромного скопления теней, занимающего почти весь переулок.

Наконец мы на месте, Череп отходит от меня, и я на мгновение задерживаюсь, чтобы запомнить особенности тени, в которой мы стоим, чтобы добавить ее в свой постоянно растущий список теней и вариантов переходов между ними.

На мой вопрос никто не отвечает – может, потому что «скорпионы» внимательно осматривают все вокруг, а может, потому, что я вообще-то обещала «держать свои мысли при себе».

Я закатываю глаза. Нужно следить за собой, пока «скорпионы» общаются с другими фейри или представителями королевства, но здесь нет никого, кроме нас, и я не могу больше сдерживать любопытство. Я и в лучшие свои дни не очень-то умею выполнять приказы, и «скорпионы» должны это знать, учитывая обстоятельства нашей первой встречи в Приюте. Они даже должны гордиться тем, что мне так долго удавалось молчать. Я бы назвала это прогрессом.

Скорпиус вздыхает, и я воспринимаю это как разрешение засыпать его вопросами, которые я покорно хранила.

– На самом деле ты с ними встречалась. Ну, скорее, ты их видела, – поправляет себя Скорпиус, когда мы выходим из переулка на тихую улицу.

По обеим сторонам от нас на мощеную дорогу падает тусклый свет от уличных фонарей, а вдоль тротуаров стоят закрытые магазины. Я могу различить темные крыши башен, которые венчают замок Рассветного Двора, а ряды еще более высоких домов скрывают горизонт. Кажется, этот город просто огромен. И я благодарна «скорпионам», что мы бродим по нему, пока еще улицы тихи и сонны.

– В Приюте? – Я ломаю голову в поисках хоть какого-нибудь разговора о четверке и не думаю, что он мог произойти где-то еще, помимо Приюта.

С тех пор как я выбралась из песчаных ям Тиллео, я встречала только Икон, ее подругу и самих «скорпионов».

– Они – главы Ордена Лисиц, – говорит Череп, и я замираю на месте.

– О, – только и могу произнести я.

Перед глазами встают образы четырех женщин-фейри, которые сидели с Тиллео на пиру в первую праздничную ночь Торгов, в ту ночь, когда я убила Крита в винном погребе.

Не знаю, почему я решила, что никогда больше не увижу никого из членов других Орденов. Теперь я понимаю, как это было глупо с моей стороны. «Скорпионы» – члены Ордена. Между Орденами существуют союзы, они проводят собрания и придерживаются протоколов. Быть в Ордене Скорпионов означает, что я теперь вплетена в ткань всего этого, нравится мне это или нет.

Череп и Кость наблюдают за мной, в их затемненных чарами взглядах мелькает озабоченность. Не могу сказать, вызвано ли это беспокойство моей реакцией или тем, кого мы собирались встретить. В любом случае мне это не нравится.

Я иду дальше, и «скорпионы» тут же подстраиваются под мой шаг.

– Энай – это Скорпиус в Ордене Лисиц, – говорит мне Череп, когда мы поворачиваем за угол и выходим на следующую сумрачную улицу. – Мэйден и Мирка – это грубая сила, а Киффин – проницательный тактик.

– Из всех Орденов мы чаще сотрудничаем с «лисицами», но это не значит, что они не представляют угрозы, так что будь осторожна, – советует Скорпиус, останавливаясь перед высокими металлическими воротами.

Он берется за ручку и открывает их. Лунный свет блестит на металлических узорах, и на решетках и перекладинах я замечаю бегущих, дерущихся и дремлющих лис. Живые детали, искусно запечатленные в металле, завораживают.

Я практически чувствую запах стальных цветов, приваренных к нижней половине ворот. Из-за них выглядывают острые лисьи ушки и мордочки.

Ниже улицы ведет крутая лестница, и почти сразу я ощущаю перемены в воздухе. Атмосфера безмятежного раннего утра превращается в нечто тяжелое, даже нездоровое. В воздухе будто повисла какая-то мерзкая взвесь, и я тут же настораживаюсь.

Череп стучит в огромную металлическую дверь у подножия лестницы. Высоко на двери с лязгом открывается глазок, из которого льется красный свет.

В отверстии появляется огромный глаз и смотрит на нас. Радужка нежно-фиолетового цвета, а зрачок больше похож на ограненный драгоценный камень со всеми его разноцветными гранями и углами.

– Если решишь пообедать лисой, остерегайся клыков, – произносит Череп.

Глаз медленно моргает, глазок закрывается, и дверь открывается.

Я вхожу в холл «Лисьего логова», и густой запах пахучих благовоний практически сшибает меня с ног. Мягкий красновато-оранжевый свет освещает комнату, но ни очага, ни камина не видно. Мелодия, полная страсти, разносится по холлу, но ее источник я не могу определить. Камень на полу такой черный и отполирован до блеска, что больше похож на гладь озера, чем на камень. Стены, окружающие нас, нежно-кремового цвета с мандариновым оттенком, на потолке, стенах и вокруг множества дверей, ведущих в другие комнаты, – громоздкая темная лепнина. Но не из-за окружения мой желудок холодеет, а мышцы напрягаются.

Нет.

Все дело в фейри, что лежат на диванах цвета лисьего меха в холле. На некоторых – полоски ткани, а на других – вообще ничего. Женщины и мужчины, сидящие, ждущие, а некоторые и ласкающие друг друга. Все это говорит мне о том, где именно я оказалась – в доме торговцев плотью.

Десятки глаз осматривают нас, оценивая, просчитывая, предугадывая, чего мы можем захотеть и что нам может понадобиться.

Один из мужчин поднимается и идет к нам, чувственно покачивая бедрами. Неприятный холодок тут же ползет по моей спине. Шелковистые волосы цвета спелого граната волнами ниспадают по спине, мужчина двигается как сытая кошка, оценивающе разглядывающая свой обед. В сосках фейри продеты стальные стержни, такой же я замечаю в стволе его аккуратного члена.

– Какое-то дело или жажда удовольствий привели Орден Скорпионов к нам в это чудное утро? – Бархатистый, глубокий голос мужчины – невысказанное обещание разврата и похоти.

– Мы ищем четверку, Нерон, – отвечает Скорпиус, и мужчина кивает, на его лице тут же появляется сальная улыбка.

– Очень хорошо. Следуйте за мной, «скорпионы», – приглашает он, и его яркие карие глаза задерживаются на мне на пару секунд дольше, чем на остальных.

Мужчина поворачивается и направляется к темному дверному проему, и я вижу, что за спиной фейри покачивается лисий хвост. Я не могу удержаться – слежу за его движениями и думаю о том, каково это – иметь хвост? Но потом я понимаю, на что смотрю, и чувствую себя глупо.

Это не хвост, он вообще не принадлежит фейри. Это меховой аксессуар, прикрепленный к пробке, которая торчит в его заднице. Так что я быстро отворачиваюсь и заглядываю в комнату, наполненную темно-оранжевым светом.

В небольшом помещении стоит обитый плюшем подиум, с которого зрители могут в деталях рассмотреть женщину, висящую под потолком на цепях, прикованных к запястьям. Она голая и тяжело дышит, пытаясь отстраниться от мужчины, который орудует рукой меж ее бедер.

В моей ладони тут же оказывается кинжал, я шагаю к комнате, но сильная рука тут же хватает меня за плечо.

– Это удовольствие, а не боль, – говорит мне Кость, указывая в сторону пары. Он продолжает удерживать меня на месте. – «Лисицы» – не рабовладелицы; фейри, живущие здесь, занимаются подобным по собственной воле.

Я поворачиваюсь к нему спиной и вновь смотрю на прикованную к потолку женщину. Ее лицо искажает что-то похожее на страдание, но, как только я собираюсь усомниться в словах Кости, женщина откидывает голову и начинает нараспев повторять одно слово – «да». Я не слышу ее – видимо, комната запечатана заклинанием, но могу прочитать по губам. Ее бормотание переходит в крик удовольствия, а затем из ее промежности выплескивается настоящий поток и разлетается по комнате. Зрители ликуют, растирают влагу по себе или слизывают ее друг с друга. Я же отворачиваюсь, потрясенная.

Кинжал возвращается в ножны, и пока нас ведут дальше в «логово», я не отрываю взгляда от пучка на затылке Черепа. Приглушенные звуки не дают мне покоя, но я держусь. Охранники в Приюте без умолку болтали о своих любимых домах плоти и о том, что в них происходит. Именно так Лето узнал о части вещей, которые он хотел попробовать в постели, но пошлые разговоры, что мне удавалось подслушать, не готовили меня ни к чему подобному. Особенно к комментарию Кости о том, что здесь никого не заставляют ничего делать.

Наверное, это должно меня успокаивать, но я почему-то чувствую себя так, словно впервые оказалась в толпе с Икон. Я ощущаю себя не в своей тарелке, меня буквально бомбардируют запахи, звуки и образы, и я не знаю, что с ними делать.

Мое тело реагирует на это мощное воздействие, и я нервничаю еще сильнее, потому что не хочу, чтобы что-то здесь заставило меня сомневаться. Я не хочу думать о том, откуда Скорпиус знает имя мужчины, идущего перед нами. Или почему Нерон спрашивал, по делу они пришли или ради удовольствия, как будто раньше «скорпионы» приходили за тем и за другим.

Меня не беспокоят их сексуальные похождения или то, что место, подобное этому, может показаться им привлекательным. Одним звездам известно, как Кость смотрел на меня, пока Лето вылизывал мою щель той ночью в винном погребе, и не возражал. Но я не перестаю думать о том, чем занимаются здесь «скорпионы», когда приходят не по делу.

Стали бы они заниматься этим со мной?

Как близко они знакомы с пирсингом на члене Нерона? Наслаждаются ли они струйками желания, вырывающимися из промежности этих женщин? Они любят наблюдать или им нравится, когда за ними наблюдают, трахаются группой или поодиночке?

Я хочу это выяснить, но мы здесь не для этого. Я отвлеклась, а отвлекаться запрещено. Если бы мы были в Приюте, моя спина уже превратилась бы в кровавое месиво. Учителя не терпели, когда мы витали в облаках. Обычно я тоже подобное не переношу, но теперь мне приходится буквально бороться с собой. С этими «скорпионами» я нарушила все свои правила и сейчас воображаю, какой минет им больше нравится, вместо того чтобы всматриваться в темные углы в поисках потенциальной угрозы.

Да что со мной не так?

Из горла вырывается тихое рычание, полное неодобрения. Но оно достаточно громкое, чтобы Череп и Скорпиус оглянулись на меня. Я же игнорирую их, стараясь стряхнуть с себя ауру похоти, наполняющую это место, и мыслями погрузиться в охоту.

Нерон распахивает двойные двери и проводит нас в большую комнату. Кресла и диваны занимают весь ее центр, в углу – большой письменный стол, в остальной части комнаты – кровать и открытая купальня.

– Киффин и Энай скоро подойдут. Могу ли я что-нибудь сделать для вас, пока вы ждете? – настойчиво интересуется Нерон, переводя взгляд с одного «скорпиона» на другого, а затем вновь останавливается на мне.

В его глазах теплится недоумение, но он рассматривает меня и делает это очень искусно: создается впечатление, что я ему интересна, хотя на самом деле он считает кинжалы в ножнах и прикидывает, насколько я опасна.

– Очень, – говорю я ему, отвечая не на озвученный им, а на застывший в его взгляде вопрос.

Понимающая улыбка, скользнувшая по лицу Нерона, говорит мне, что этот факт его скорее соблазняет, чем сдерживает.