Орден Скорпионов

Мысль о том, чтобы увязнуть во всем этом, связать свое будущее с кем-то или с чем-то, когда я только начала осознавать себя в своем настоящем, слишком пугала. То, что предлагали мне «скорпионы», было чересчур, а то, на что они рассчитывали, было большим, нежели я могла им дать. Но я больше не чувствую всего этого. Это место, «скорпионы»… я больше не вижу своего будущего без них. Не знаю точно, когда и как это произошло, но охота с Икон открыла мне глаза, и я поняла, что все изменилось. Я изменилась… и я наконец поняла, чего хочу.

Что-то защелкнулось на внешней стороне моего сапога, и я с восторгом понимаю, что это Курио вставляет лезвия в ножны, которые он спрятал по всей поверхности моих доспехов.

Это заставляет меня вспомнить ту первую ночь в Приюте, когда я вытаскивала ножи Тарека перед тем, как он улегся в ванну. Думаю, мне никогда не надоест вытаскивать из потайных отделений ножи, которыми меня вооружает Курио.

Если бы кто-нибудь сказал мне в ту ночь, что я окажусь здесь, я бы, наверное, попыталась перерезать ему глотку за то, что пытаются проклясть меня. Зато посмотрите на меня теперь: я – вылитая принцесса смерти, и все потому, что три «скорпиона» решили, что я этого достойна.

Надеюсь, я достойна.

– Почти готово, – ободряет Курио, и я слышу, как он снова ходит по мастерской.

Я поворачиваю шею, чуть сдвигаюсь и начинаю ощупывать комплект доспехов, в которые меня облачил Курио. Он сделал с меня слепок, чтобы все детали сели идеально, но ему пришлось вносить в него изменения, потому что мое тело менялось, но я никак не ожидала, что броня может быть похожа на вторую кожу. Если Курио так хорошо разбирается в доспехах и оружии, то мне не терпится посмотреть, как он будет убивать.

Мне кажется, он будет напоминать ожившую дикую песню. Наверняка они все такие.

Эта мысль разжигает во мне жажду крови, что угольком тлеет в моей груди и согревает меня. Я знаю, мы отправляемся не на охоту как таковую – мы просто собираем информацию, – но мне вдруг захотелось увидеть «скорпионов» в их стихии.

Взобраться на стены поместья и расправиться с Дорсином так, как они это сделали, – это… самое близкое определение этому – слово «невозможно». Как они вообще подошли к Приюту? Как незамеченными вышли из пустыни, окружавшей его, не говоря уже о том, чтобы проникнуть за стены, а затем в поместье? Я до сих пор не могу этого понять. Очевидно, Дорсин наложил на поместье и Приют заклинание, что «скорпионы» не могли полагаться на свою туру. В конце концов, это не имело значения: они смертельно опасны как со своими способностями, так и без них. Они лучшие из лучших, и мне позволили занять место в первом ряду, чтобы увидеть их в деле. Раньше это заставило бы меня насторожиться, но теперь я чувствую лишь уважение и благодарность за все, чему они меня учат и что открывают для меня.

Что-то двигается по диагонали за моими плечами, и я понимаю, что Курио, должно быть, пристегнул там ножны.

Я практически дрожу от предвкушения. Скорее бы Курио разрешил мне посмотреть на результат, не думаю, что выдержу долго.

За другим плечом защелкивается другое оружие. Еще два клинка занимают место у меня за спиной, и я слегка покачиваюсь. А потом Курио замирает, и между нами воцаряется тишина.

– Теперь можешь посмотреть, Лунный Лучик, – объявляет Курио, его голос звенит от гордости и какого-то мрачного обещания.

Я делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю и открываю глаза. Высокое, простое зеркало прислонено к рабочему столу и готово отразить мой образ. Но мне требуется мгновение, чтобы понять, что я вижу.

На меня смотрит яростная, потрясающая фейри. Яркие волосы откинуты назад, лицо светится здоровьем и жизнью. Даже веснушки, которыми усеяны переносица и щеки, выглядят радостно. На ней – доспехи, и дикая, необузданная сила светится в ее глазах. Она сильная, пугающая, грозная… она… я.

С головы до ног броня выглядит точно так же, как и ощущается, – совершенно идеально. Меня покрывает гладкая черная кожа, обнимает каждый мой изгиб, как будто сами тени застыли, чтобы украсить меня.

Я слегка поворачиваюсь, чернота доспехов почти поглощает свет, вместо того чтобы отражать его. Узор из лунных циклов, сделанных из оникса, покрывает внешнюю сторону ног.

Я тянусь вниз, чтобы потрогать их и поразиться детализации, мастерству исполнения – и тут же задыхаюсь, когда понимаю, что это рукояти тычковых ножей.

– Полная луна, растущая луна и убывающая – все луны теперь так же смертоносны, как и мой Лунный Лучик, – говорит Курио, и я отрываюсь от созерцания великолепных маленьких кинжалов, спрятанных в моих набедренниках и сапогах.

Я смотрю в его лучащиеся теплом глаза.

Он проделал очень трудную работу. Ему было не все равно. И понимание всех «почему», того, зачем он все это делал, внезапно заставляет мое горло сжаться.

Тут я замечаю, что Курио полностью экипирован, на нем – его доспехи и оружие. Я смотрю на наши отражения в зеркале, как мы дополняем друг друга, как совпадаем. Своим собственным, уникальным способом Курио только что показал мне, как я вписываюсь в Орден Скорпионов. И это лучше, чем что-либо еще, помогает мне избавиться от страхов и тревог.

Я смотрю на нас двоих, стоящих плечом к плечу, и у меня больше нет никаких сомнений в том, как Курио меня воспринимает.

Как равную – во всех отношениях.

Я для него – не какая-то рабыня, которую похитили темной ночью. Не трофей, который можно завоевать, а потом выбросить. Я достойна почитания, уважения и страсти, необходимых для создания чего-то столь изысканного, как эти доспехи. Я достойна крови, пота и времени, которые ушли на создание потрясающе продуманных деталей, что я замечаю на своем теле одну за одной. Россыпь звезд на черной рукоятке меча, выглядывающей из-за одного плеча. Облака и капли дождя, выгравированные на рукоятке оружия, торчащего из-за другого. На спине скрыты два кинжала, они лежат горизонтально. На их рукоятках вырезаны скорпионы, жала их хвостов едва видны по бокам у талии. Еще один кинжал висит в ножнах на бедрах, на нем – маленькие виноградные лозы и еще меньше – цветы, выгравированные на гранях.

То, как Курио относится ко мне, читается в его работе, и это ошеломляет и потрясает меня до глубины души.

– Так выглядели звезды на небе в первый раз, когда я захотел, чтобы ты стала нашей, – говорит Курио, указывая на рукоять меча в ножнах у меня за спиной. – Твой топор – это день, когда ты ушла от нас, а потом вернулась, – он переводит взгляд на другую рукоять с дождем и облаками. – А это лунные лозы. – Курио жестом указывает на кинжалы, пристегнутые к моему поясу. – Они росли по всему саду моей матери, и ты пахнешь, как они. Может быть, судьба уже тогда пыталась мне что-то сказать, – задумчиво продолжает он, медленно проводя пальцами по моим рукам. – Эти ножи – такие же, как тот, что ты украла у Тарека в ту нашу первую ночь в Приюте.

Курио вытаскивает пару маленьких ножичков из потайных укрытий на внутренней стороне моих наручей, и я смеюсь – воспоминания меня переполняют. Мне действительно понравился тот нож.

– Но этот, пожалуй, мой любимый, – признается Курио, отцепляя топор.

Он кладет передо мной темное, как ночь, оружие, и я сразу же замечаю, что края лезвия выделяются – они не такие черные.

Я хмурюсь, но потом приходит узнавание.

– Чакра! – восклицаю я, и тут же прижимаю пальцы ко рту, как будто это поможет мне удержать эмоции внутри.

Он сделал лезвие моего топора из оружия, которым Лето пытался меня убить. Он расколол прочный круг, соединил серебристые половинки с вороненой сталью, из которой выковал топор.

Мое будущее и прошлое сливаются вместе так захватывающе, пронзительно, что глаза начинает щипать.

– То, что нас не убивает, делает сильнее, – шепчу я, повторяя слова Курио – тогда он впервые поведал мне, что сохранил чакру и хочет использовать ее в моих доспехах.

Я провожу большим пальцем по смертоносному краю и изумляюсь. Сколько себя помню, я выживала и приспосабливалась – и теперь я держу в руках живое воплощение своей борьбы. То, что должно было убить меня, но не убило, то, что я пережила, теперь уничтожит все, что встанет на моем пути.

Я смотрю на Курио, на глаза наворачиваются слезы. Каким-то образом – не знаю как, – но он сумел потрясти меня до глубины души, покорил полностью и безоговорочно.

Я беру топор из его рук, в пару шагов дохожу до его рабочего стола и кладу оружие. А затем, в те же два шага, возвращаюсь, тянусь к Курио и притягиваю его губы к своим.

38