Орден Скорпионов

42

– Угрожать Ордену Лисиц – крайне неразумно, – говорит Киффин, мне кажется, еще чуть-чуть – и она зарычит.

– Как и то, что делаешь ты, – возражаю я, отвожу глаза от ее разъяренного взгляда и смотрю на ее руку, все еще касающуюся запястья Кости.

– Крия, я прикасалась к телу этого мужчины так часто, что у нас не хватит времени, чтобы все эти разы припомнить. – Ее бледно-голубые глаза ищут мои, она крепче сжимает руку Кости.

– Это для меня не имеет значения, – говорю я ей ровно. – А вот это – имеет, – заявляю я, проводя границу между тем, как все было, и тем, что будет.

Одно дело, если бы Кость хоть как-то показал, что флирт Киффин ему интересен, но это не так. Он даже не смотрит в ее сторону – да никто из «скорпионов» не смотрит. Не знаю, не среагировали ли братья на поведение Киффин из-за опасений за союз с «лисицами», или потому, что они тоже хотят проверить меня, но Киффин явно перешла черту, и она это знает. Речь идет не о том, кто кому принадлежит, а о банальном уважении.

Я крепче прижимаю маленькое лезвие к ее горлу. Это один из ножей, который Череп сделал для меня, похожий на тот, что я украла у Скорпиуса. И мне нравится идея прирезать эту самонадеянную сучку именно им.

Под острием скапливается кровь, но вместо того, чтобы отстраниться, Киффин сильнее прижимается к ножу и смеется.

– Ну, теперь-то Кость получит, что хочет, – усмехается она, протягивает руку и размазывает свою кровь по груди и вокруг соска.

Глаза Киффин загораются, очевидно, она уверена, что мне она не по зубам. Но я не могу сдержать улыбку.

Моя уверенная ухмылка немного охлаждает ее пыл, но она тут же возвращает себе контроль и с удвоенной силой и стонами размазывает кровь по своей груди.

Я продолжаю широко улыбаться и выпускаю клыки.

– Неужели? – издеваюсь я.

Глаза Киффин округляются, и она, жадно хватая ртом воздух, отступает.

– Ты… ты… ты сангвинна? – заикается она, переводя взгляд с меня на Кость и обратно, а потом разворачивается и что-то берет с кровати.

– Именно, – отвечает Кость, его черный взгляд по-прежнему устремлен на меня, только теперь в нем пылает настоящий пожар.

Киффин натягивает халат, повязывает пояс на талии, и я еле сдерживаюсь, чтобы не брякнуть: «Ох, наконец-то».

– С ума сойти. Я думала, они исчезли, – бормочет она про себя, а потом смотрит на меня. Вид у нее такой, будто она видит меня впервые. – Теперь все стало на свои места. Прости меня.

Поведение Киффин меняется от враждебного и вызывающего и превращается в искреннее раскаяние так быстро, что у меня голова идет кругом. Я думала, что клыки помогут ей осознать, что я представляю большую угрозу, чем она думала, но никак не ожидала немедленной капитуляции – да она смотрит на меня чуть ли не с благоговением! Я полагала, что мне придется приложить немало усилий, чтобы заставить ее отступить.

А может, я сама себя обманываю? Я действительно с нетерпением ждала, когда же мне удастся воткнуть в Киффин пару клинков. И думала, что один из них будет прекрасно смотреться, воткнутый в центр ее запястья.

Полагаю, можно дождаться следующего раза, хотя, судя по тому, как Киффин на меня смотрит, следующий раз может и не наступить.

– Я так рада за тебя, Кость. Если кто и заслуживает такого чуда, то это ты, – говорит Киффин, и в ее взгляде нет ни капли ревности или злобы, только искреннее уважение и забота.

– Спасибо, Киффин, это много для меня значит. – Голос Кости теплый и успокаивающий.

И тут я замечаю, что он все еще пытается протянуть мне персик.

Я беру его, не зная, что еще сделать. Кость смотрит на меня, будто ждет, что я откушу, но ему придется ждать вечно – этот персик я точно есть не буду. Я была серьезна, когда говорила, что все, что произошло между Костью и Киффин до меня, не мое дело. Но это не значит, что теперь я должна есть фрукт этой сучки с этим ее посланием «Трахни меня!». Да, эту сучкину маленькую оранжевую пушистую штуку.

Я точно пас.

Киффин приветливо улыбается мне, но до дружелюбного отношения к ней мне еще далеко. Но похоже, ее ничуть не смущает отсутствие моей реакции.

– Садитесь, пожалуйста, – предлагает она, и я опускаюсь на подлокотник кресла, на котором, как я прикинула ранее, сидеть было вполне безопасно. – Энай должна прийти с минуты на минуту.

И стоило Киффин назвать это имя, как входит статная женщина и оглядывает комнату и ее обитателей. Ее кожа темна как ночь, губы полны, а миндалевидные темно-карие глаза смотрят внимательно и оценивающе. В Приюте ее локоны были уложены в прекрасную высокую прическу и усыпаны драгоценными камнями. Сегодня она отказалась от платьев и драгоценностей – на ней ярко-белая туника и рыжие кожаные штаны. Черные локоны заплетены в толстые косы, спадающие с плеч, я насчитала на ней не менее десяти кинжалов – значит, всего при ней около тридцати клинков.

Орден Лисиц очень древний. Об их ремесле и том, как оно повлияло на историю фейри, слагают легенды. Многие учителя в Приюте говорили о них с благоговением, и впервые я начинаю понимать почему.

«Лисиц» называют Разрушителями Королевств – из-за их умения влиять на всех и вся. Поддержка их Ордена в любом деле подобна волшебной палочке, открывающей двери и делающей возможным все.

На пиру в Приюте я искала подтверждения слухам, но все, что я увидела, – это богатых, экстравагантных, роскошно одетых фейри, которые только и делают, что тешат эго Тиллео. Но когда Энай уверенно вошла в комнату в «Логове», я все поняла.

Она – чертова Разрушительница Королевств.

– Скорпионы, спасибо, что пришли, – приветствует Энай и подходит к Киффин. – Мирка и Мэйден ушли совсем недавно, чтобы найти информатора, – объясняет она, а затем направляется ко мне.

Я встаю и понимаю – хотя я далеко не коротышка, – что Энай выше меня на две головы.

– Нас еще не представили друг другу. Я – Энай, лидер Ордена Лисиц, – говорит она мне, как будто ее можно с кем-то спутать.

Я принимаю предложенную руку и крепко обхватываю предплечье Энай.

– Я Тельсон, новый член Ордена Скорпионов, – отвечаю я и сразу замечаю, что Скорпиус почти незаметно вздрагивает.

Я впервые произношу это вслух и знаю, что это шокировало его. Я могла бы упростить ситуацию и назвать лишь свое имя. Наверное, было бы разумно дать себе чуть больше времени, чтобы быть уверенной в том, что я делаю и на что иду. Но когда я взглянула в пронзительные глаза Энай, прониклась ее серьезностью и властностью, то поняла, что заявить о своем месте сейчас – это важно. Это имеет значение. И я не позволю страху направить меня по другому пути, когда тот, по которому я хочу идти, тот, что мне нужен, прямо передо мной.

– Для меня большая честь познакомиться с тобой, Тельсон. Я надеюсь, что наши отношения будут развиваться на основе доверия и уважения, как это было с другими членами твоего Ордена, – говорит Энай, и я одариваю ее теплой улыбкой, на которую так рассчитывала Киффин.

– Я тоже, – соглашаюсь я, и, чуть сжав мою руку, Энай возвращается к Киффин.

У меня такое чувство, будто я только что прошла еще одно испытание, но я понятия не имею, какое именно.

Киффин садится в кресло напротив моего, а Энай занимает место на диване рядом с Черепом. Скорпиус остается стоять позади Кости, но это, наверное, нормально, потому что никто ничего не говорит и не возражает против того, что он возвышается над остальными.

– Итак, – начинает Скорпиус, как будто это он собрал всех здесь, а не «лисицы». – Что происходит?

– Похоже, «лисицы», которых мы послали за информатором, заметили за собой «хвост». – Энай откидывается на спинку дивана и кладет ноги на большой овальный пуфик, стоящий перед креслами. – Мы пока не выяснили, имеет этот «хвост» отношение к информатору или к Ордену, но мы засиделись в Поррине дольше, чем планировали, и вызвали подкрепление.

– Мэйден и Мирка? – уточняет Череп, и Энай кивает.

– Мы знаем, кого они приведут к нам? – спрашивает Скорпиус и начинает расхаживать за диваном Кости.

– Его зовут Хатус Орилл, он брат конюха лорда Дэрала. И он был дома в ту ночь, когда лорда и всю его семью и слуг убили, – отвечает Киффин, и эти слова – как гром среди ясного неба.

Повсюду эхом разлетаются вопросы – «скорпионы» очень явно выражают свое потрясение. А у меня в груди открывается огромная пропасть, разочарование и растерянность падают в ее глубину. Информатор стал свидетелем убийства. Именно этой информацией он и поделится с нами – а не тем, что он знает обо мне.

Я испытывала такие смешанные чувства по поводу того, что этот загадочный фейри может мне рассказать. Но для меня тут не найдется ответов, и глупо было думать иначе.

– Что он там делал? – спрашивает Скорпиус.

– Как ему удалось уйти? – перебивает его Кость.

Киффин поднимает руку, чтобы остановить этот поток вопросов.

– Мистер Орилл проезжал мимо, чтобы навестить племянника своей жены. Все, что мы знаем на данный момент, это то, что это была незапланированная остановка, и никто не знал, что он спал в конюшне. Брат оставил ему там матрас. Он не хотел рассказывать нам ничего, пока не будет уверен в собственной безопасности, так что мы решили привезти его сюда, – объясняет Киффин. – Насколько я понимаю, господин Орилл наблюдал из стойла за тем, как группа фейри убила всех, кто был в доме. Затем он взял лошадь и скорее ускакал прочь.

– И фейри, ответственные за это, не выследили его? – спрашивает Череп. – Они не похожи на тех, кто может не заметить свидетеля резни.

– Он прятался у родственников и друзей. Мы нашли его только потому, что в нашей сети информаторов была повариха одного из домов, в котором Орилл прятался некоторое время. Именно она убедила его, что мы можем ему помочь, – отвечает Энай.

– Так почему вы думаете, что тот, кто следует за «лисицами», отправившимися за Ориллом, – не те, кто ответственен за убийство лорда и его семьи? – Скорпиус пристально разглядывает Энай.

– Потому что у них было время, чтобы сложить два и два, но они этого не сделали. Как ты и сказал, Череп, убийство Дэрала не было случайным – все хорошо организовали. Значит, кто бы ни проводил эту охоту, они должны были воспользоваться первой же возможностью и перерезать Хатусу Ориллу горло. Но он все еще жив, – отвечает Киффин.

Я слежу за тем, что говорят и чего не говорят «лисицы». Энай упомянула, что есть вероятность того, что «хвост» за ее подругами не имеет отношения к Хатусу, но то, как Киффин фыркнула, заставляет меня думать, что они сами в это не верят. А это значит, что если группа, преследующая информатора, не желает его смерти, существует лишь одна причина, зачем он им нужен живым.

– Вы думаете, Хатус замешан в этом, – объявляю я.

Карие глаза Энай встречаются с моими, и в уголках ее губ мелькает улыбка.

– Да, это наша основная теория на данный момент, – кивает она.

– И что тот, кто преследует «лисиц», на самом деле прикрывает Орилла? – спрашивает Череп.

Он хмурится – видимо, это предположение не согласуется с историей, которую он сложил в голове.

– Мы не можем сказать наверняка. Просто показалось странным, что скромный сапожник сумел пережить то, что не пережила почти сотня других фейри. Кто бы ни вырезал весь род Дэрала и всех, кто был с ним тесно связан, он не из тех, кто позволит хоть одной ниточке выскользнуть из его рук. А это значит, что либо Хатус Орилл идет сюда, чтобы выяснить, как много мы знаем и представляем ли угрозу, либо те, кто охотится за ним, специально тянут с его убийством, – предостерегает Энай.