Орден Скорпионов

18

Я стою в темной уборной и смотрю на табурет Вилик. Интересно, смогу ли я разломать его так, чтобы никто ничего не услышал?

На стол, за которым обычно сидит Фигг, падает предрассветный свет – он льется из арочных окон. Одежду на полках в дальней части комнаты я еле могу разглядеть. Однако я бесшумно пробираюсь к кучке, из которой Фигг обычно достает вещи для меня, и вытаскиваю оттуда пару кожаных штанов и тунику, нагрудные повязки и нижнее белье. Затем отступаю от стола и начинаю одеваться.

Странно находиться в уборной, когда тут больше никого нет, без Фигг и Вилик, без их суеты и затрещин. Их издевательства и придирки настолько стали нормой для меня, что без них я чувствую себя неловко. И меня это бесит.

Туника немного жмет, но я слишком устала, чтобы выискивать размер побольше. Я берусь за расческу и вожу ею по волосам до тех пор, пока в зубьях не перестают путаться колтуны. А потом я ломаю ее. Табурет, на котором мы вынуждены сидеть и терпеть, пока Вилик тянет и дергает наши волосы, я сломать не могу – меня точно услышат. А вот ее инструменты испортить я в силах.

То, что от них остается, я разбрасываю по всему ее рабочему месту в углу – жаль, я не увижу ее лицо, когда она утром вплывет в уборную и увидит, что случилось.

Я выскальзываю из уборной, у меня на лице играет широкая, самодовольная улыбка. И тут я натыкаюсь на кого-то большого. Тут же я тянусь к кинжалу, спрятанному за поясом на талии, готовая зарезать незнакомца, но останавливаюсь.

– Что ты здесь делаешь? – тихо спрашивает Лето и тянет ко мне руки.

Я поднимаю голову и встречаю взгляд, который я узнаю из тысячи.

Облегчение теплом прокатывается по телу, но я смотрю на женское крыло здания и спрашиваю в ответ:

– А ты?

Позади меня находятся наши купальни, мужчины моются с другой стороны, а их спальни находятся в самом конце коридора.

– Вообще-то, я искал тебя, но тебя не было в спальнях, – признается он, и это одновременно смущает и удивляет меня. Он застенчиво потирает шею, пожимает плечами, стараясь выглядеть непринужденно, но у него ничего не выходит. – Сегодня последний день Торгов, и я просто подумал…

Я изучаю его лицо, но я слишком устала, чтобы хотя бы изобразить заинтересованность. С другой стороны, возможно, моя спальня – не самое удачное место, чтобы дожидаться кары от Тиллео или Ордена Скорпионов. И теперь, благодаря Лето, я окончательно убеждаюсь: пойти в спальню было бы очень глупо – так же, как и думать, что это не первое место, где меня станут искать.

Сейчас такое время – не ночь, но еще и не утро, и стены вокруг нас окрашиваются в сиреневый цвет. Совсем скоро солнце поднимется ближе к горизонту, и кто знает, что случится со мной после этого?

– Хорошо, – мягко соглашаюсь я и, видя удивленное лицо Лето, чувствую, как в груди зарождается веселье.

– Правда? – переспрашивает он, а затем качает головой – мол, зачем он вообще спросил. Затем он хватает меня за руку и тянет за собой. Мы идем по коридору и выходим во внутренний двор Приюта.

Лето даже не думает остановиться, чтобы проверить, нет ли за углом охраны, и я застываю на месте.

Заметив мою нерешительность, он улыбнулся мне через плечо:

– Не волнуйся, недавно охранников сняли с постов. Я встал, чтобы отлить, и в поместье что-то случилось. Всю охрану согнали туда. Вот почему я решил пойти за тобой: отличное время, чтобы ускользнуть ненадолго – все равно никто не заметит. – Лето улыбается, а у меня сжимается желудок: он искренне рад, что все так обернулось, и как бы мне хотелось чувствовать то же, что и он!

Он отворачивается, и на краткий миг я задумываюсь, как выглядят «скорпионы», когда улыбаются. И я не о тех наглых, натянутых специально, высокомерных ухмылках, которыми меня одаривали с тех пор, как я с ними познакомилась. Я о настоящих улыбках во все лицо, светящихся неподдельным счастьем.

Может, это будет моим последним желанием перед смертью от их рук – увидеть их улыбки. Если они, конечно, вообще попытаются меня убить. Не знаю, но честно – какие еще могут быть варианты? Тиллео не собирается продавать меня другим Орденам, а Орден Скорпионов не покупает рабов клинка. А прежде чем меня отправят на рынок плоти, я перережу себе горло.

Лето жестом показывает мне подняться по лестнице на крышу. Я пытаюсь прогнать путаницу мыслей и сосредоточиться на происходящем – я переставляю ноги и поднимаюсь выше по перекладинам.

– Ты знаешь, что случилось в поместье?

– Не уверен, но думаю, это как-то связано с Орденом Медведей. Я наблюдал, как охранники уходят с постов, и видел, как «медведи» спорили с Тиллео у входа. Рабы побежали в конюшню, чтобы привязать песчаных оленей к повозке. Я решил утром спросить об этом Йотту и Таура, поскольку они приписаны к «медведям». Может, они собираются на охоту или что-то в этом роде.

– Может быть, – соглашаюсь я, а в голове вихрем проносится то, что случилось с Орденом Медведей на самом деле.

Неужели они поверили в историю о том, что Сеннет убила Гартокса? Технически так оно и было – я была там, хоть и не могу ни с кем поделиться увиденным. Однако есть маленькое «но»: я пыталась вырвать ему трахею зубами. А что, если я не сумела спрятать следы клыков так хорошо, как думала?

Мне хочется спросить у Лето, не видел ли он с Тиллео и «медведями» Орден Скорпионов. Ведь Скорпиус говорил, что хочет повидаться с хозяином Приюта, однако я решаю не делать глупостей и молчу.

Когда мы наконец добираемся до нашего места, небо светлеет еще больше, и я уже могу сказать, что сегодня будет очень жарко. Воздух густеет, прохлада пустынной ночи исчезает.

Я пригибаюсь ниже, зная, что ограждение на крыше закрывает только ее половину. Разогнуться я могу, только когда мы подходим к караульной в центре. Я вхожу в пыльную комнату: она небольшая, там могут поместиться лишь пара матрасов и табурет. В стенах из песчаника есть отверстия – сквозь них охранники могут видеть весь Приют и прилегающие территории, но охраны тут не было уже больше года.

Видимо, Тиллео чувствует себя в безопасности, раз охранники только прогуливаются по крепостной стене, а также время от времени патрулируют сам Приют. Так что некоторым, самым хитрым рабам клинка, не понадобилось много времени, чтобы занять караульную.

Задев пальцами угол потертого одеяла, что я украла и принесла сюда, я выпрямляюсь. Матрасы и табурет давно исчезли, я наудачу трогаю ногой камень, удерживающий тонкое одеяло, чтобы его не унесло ветром. Удача мне еще понадобится.

Лето хватает меня за талию и прижимает к себе, а затем тоже трогает ногой тот же камушек. Не знаю, наш ли это с ним ритуал, или мы узнали о нем от других рабов клинка, но мы всегда его соблюдаем.

– Мы выжили здесь. – Лето горделиво оглядывает мир вокруг.

Его слова оседают на моей коже словно предупреждение, туман перед редким Корозеанским дождем, и мне хочется сказать Лето, чтобы он поскорее заткнулся и не навлек на нас беду. Хотя все, что случилось или случится сегодня, все равно обернется бедой.

– Я не думал, что Тиллео исцелит тебя до утра, но я рад, что он проявил немного милосердия.

При мысли о милосердии Тиллео из груди у меня вырывается смешок. Как Лето может быть таким наивным?

Я разглядываю его лицо, качая головой, – меня так и подмывает рассказать ему обо всем, что произошло, но я молчу. Мы никогда ничем подобным не делились – так зачем начинать, если после сегодняшнего дня мы больше никогда не увидимся?

– Как думаешь, в какой Орден ты попадешь? – спрашиваю я лишь затем, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

Обычно Лето к этому моменту уже стягивает с себя одежду и делает все, чтобы поскорее избавить меня от моей. То, что он медлит, меня удивляет. С другой стороны, я пришла сюда не ради быстрого перепихона, а чтобы спрятаться. Может, Лето заметил, что я не в настроении?

Но он тепло улыбается мне и наматывает прядь моих волос на палец.

– Обычно ты укладываешь их по-другому, – замечает он, играя с прямым локоном. Волосы кажутся голубоватыми из-за приглушенного света раннего утра. – Думаю, у меня есть все шансы стать членом Ордена Воронов или, может быть, даже Ордена Волков. – Его взгляд ласкает мое лицо, кажется, он пытается получше его запомнить.

– А как же Орден Змей? – спрашиваю я, потому что не могу придумать, что еще сказать, когда он так смотрит на меня.

Что-то новое, тревожное растет между нами. Я отворачиваюсь от Лето, пытаясь понять, что тут происходит, и почему в одночасье все изменилось.

Огромное, неприступное поместье Тиллео стоит вдалеке, башни из песчаника возвышаются над крыльями его резиденции. Солнце готовится пробудиться, и его лучи, отражаясь от башен, рисуют на песке остроконечные тени. Окружающая нас высокая стена скрывает песчаные холмы, простирающиеся так далеко, насколько хватает глаз. По крайней мере, так говорят те, кому позволено выходить за пределы Приюта.

– Я думаю, на этих Торгах они ищут себе девушку, – рассеянно отвечает Лето и придвигается ближе – так, чтобы наши груди соприкасались при каждом вздохе.

Я вглядываюсь в его лицо, пытаясь истолковать напряженность во взгляде. Свет скользит по нему так, что загорелая кожа начинает светиться. В этот момент он похож на какое-то неземное существо, и если бы я не знала, как все обстоит на самом деле, то подумала бы, что могу найти спасение в этих глазах напротив.

Лето ведет тыльной стороной ладони по моей щеке.

– Ты прекрасна, Осет, – начинает он, но я его прерываю.

– Какой-то охранник снова дал тебе подышать той травкой? – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал игриво, но вряд ли он мне поверил – вся эта ситуация начинала действовать мне на нервы.

Это не про нас: в наших с Лето отношениях нет никакой мягкости или поэзии, а он сейчас ведет себя так, будто я – какая-то идиотка, которой нужны одобрение и восхищение. Но я никогда не нуждалась в красивых словах и пустых обещаниях.

По моей спине стекают капельки пота, но это не связано с восходом солнца или тем, что в ближайшее время оно нагреет пустыню до температуры не только неприятной, но и опасной.

Я разглядываю мужчину, который помог мне найти себя, хотя я чувствовала себя такой потерянной, что думала, будто меня уже не спасти. Рассматриваю прямой нос и волевой подбородок, губы, благодаря которым я сумела вернуть самоконтроль и найти силу в том, что происходит между мужчиной и женщиной – когда они оба этого хотят. Я получала удовольствие от его крепкого тела и смогла выжить в этом месте.

И вот сейчас Лето смотрит на меня сверху-вниз, его бровь подрагивает, я замечаю намек на нервозность. Зачем бы ему разыгрывать этот спектакль с комплиментами – он ведь знает, что они мне никогда не были нужны? Я подозреваю, что в его объятиях меня ждет предательство, поэтому спрашиваю:

– Что Тиллео тебе пообещал? – И в этот момент все притворство и недомолвки между нами исчезают.

Я делаю шаг назад и небрежно опускаю руку, чтобы достать спрятанный за спиной кинжал. Янтарный взгляд Лето следует за моей рукой, и я, не желая себя выдать, замираю.

Он вздыхает и потирает шею:

– Зачем ему что-то обещать мне, если он может просто приказать? – Жар, наполнявший его слова и движения, исчез, будто его и не было вовсе.