Орден Скорпионов

26

– Ты готова? – Курио отряхивает крошки с рук, поднимает тканую салфетку с колен и вытирает уголки рта, а затем кладет ее на свою пустую тарелку.

Я же смотрю на свою салфетку – она все еще сложена на столе. Я должна постараться использовать ее во время ужина – теперь, когда я поняла, что вообще должна ее использовать, а не просто облизывать пальцы и вытирать лицо ладонью.

Или не поняла.

Мне-то казалось, что, когда дело доходит до еды, всем плевать на манеры и вежливость. И я, наверное, должна стесняться того дикого зверя, в которого я превращаюсь, как только передо мной оказывается еда. Но мне плевать, что эти фейри думают обо мне. По крайней мере, на этот раз мне удалось сдержаться и не залезть ни в чью тарелку. Риалл выдал мне в четыре раза больше еды, чем остальным, это помогло. Он быстро учится.

Я киваю в ответ на вопрос Курио, и мы поднимаемся из-за стола. Я стону, слегка откидываюсь назад, а затем наклоняюсь вперед, как будто это может уменьшить давление в моем полном кишечнике.

Может, мне не стоило есть четвертую порцию?

Не-а. Оно того стоило.

Я думала, хлеб хорош сам по себе, но сейчас узнала, что на него можно что-то класть и есть все вместе. Ох, короли и королевы, это невероятно. Там было мясо, от которого мой рот будто загорался огнем, но мне понравилось. Тарек показал мне, что если сочетать его со свежими овощами и этой штукой под названием сыр, то становится еще лучше. Эти маленькие башенки из еды – моя новая любимая вещь. Ну, это и все, что я съела за завтраком, и, вероятно, все, что я съем за ужином – в зависимости от того, что наступит раньше.

Еда – это лучшее, что есть в жизни.

«Скорпионов», кажется, не слишком беспокоят мои звериные повадки – даже если бы их мнение обо мне что-то значило. А оно не значит.

Риалл смотрел на мой рот так, будто хотел, чтобы я вцепилась в него так же, как я разрываю еду. Тарек подкладывал мне продукты на тарелку каждый раз, как там появлялось место, а Курио постоянно ерзал на стуле – особенно, когда я слишком громко выражала свою благодарность. Их очень легко смутить – и это портит все удовольствие. Ну, почти. Они думают, что искусны в чарах и приманках, но я сама расставила для них несколько ловушек – а они слишком увлечены тем, что происходит у них между ног, чтобы заметить, что они идут прямо мне в руки.

Классика.

Я думала, что мы с Курио вернемся в замок и займемся тем, что бы он там ни придумал. Но вот он открывает дверь кухни и выходит на улицу, а я с любопытством следую за ним. Прохладный ветерок щекочет щеки, небо по-прежнему серое, но на нем облака, а не те угрожающие грозовые громады, что нависали над нами раньше.

Мир вокруг промок насквозь. Гроза прекратилась всего несколько часов назад, и я все еще чувствую ее вкус в воздухе. Запах поцелованного дождем мха дразнит – еще я чувствую глубокие ноты мокрого камня и плодородной почвы.

Сегодня я провела достаточно времени с лиственницами, и теперь могу распознать тонкий ее аромат в дуновениях ветерка. Солнце все еще прячется, но свет дня потускнел – будто яркий шар уже опускается по дуге, стремясь встретить горизонт и немного полежать с ним.

Курио ведет меня в густой лес и молчит. Я не спрашиваю, куда мы идем, но вижу тонкую протоптанную тропку у наших ног, указывающую на то, что, в какое бы место мы ни направлялись, его часто посещают.

Пока мы идем, я стараюсь напрячь инстинкты, чтобы понять и изучить Курио получше. Он тише, чем я думала, – если вспомнить, как он общался со мной на торгах. И мне становится интересно – это потому, что я что-то сделала, или это он просто такой, когда он дома и ему комфортно? Но стоит этой любопытной догадке посетить мою голову, как я ее тут же отбрасываю подальше.

Мне. Плевать.

Может быть, если я буду повторять это достаточно часто, мой запутавшийся разум наконец-то угомонится?

Впереди виднеется здание. Оно довольно большое и построено из того же серого камня, что и замок. Оно одноэтажное, но в середине крыша поднимается довольно высоко, а потом спускается и накрывает здание – видимо, там еще один этаж. Там же стоят две большие дымовые трубы, по одной на каждом конце этой приподнятой крыши. Из каждой вырываются струйки дыма, а затем исчезают в мрачном небе. В той стороне здания, что обращена к нам, врезаны большие, больше напоминающие амбарные, двери. Мне кажется, что внутри держат животных. По крайней мере, тут стоит затхлый запах немытой шерсти. Однако к нему примешивается отчетливый металлический запах, источник которого я не могу определить. Он не слишком сильный или ужасный, просто необычный.

Курио открывает одну из огромных дверей и жестом приглашает меня войти. Загонов для животных я не вижу, да и звуков изнутри никаких не доносится, так что я не решаюсь подойти ближе. Внутри темно и мрачно, я не могу разобрать, что это за место, – даже свет, льющийся из огромного дверного проема, не помогает.

– Тебе не кажется, что, если бы мы хотели причинить тебе боль, то мы бы уже это сделали? – Звучный голос Курио внезапно нарушает тишину, и я вздрагиваю. По его тону понятно, что мое замешательство его слегка забавляет.

– Ты мог поселить во мне ложное чувство безопасности и заманить сюда, – возражаю я и вглядываюсь в темноту, все еще пытаясь разглядеть, что находится за дверью. – Не в первый раз, – добавляю я, рассеянно потирая живот – там должен был остаться шрам от моей последней встречи с предательством.

– Справедливо, – соглашается Курио и, отбросив мнимую галантность, первым заходит в здание.

Я не сразу следую за ним. До меня доносится визг металла, с остервенением грызущего металл, и я подскакиваю на месте, но тут же ругаю себя и пытаюсь взять в руки. Оказывается, это Курио открывал другую огромную деревянную дверь.

– Давно собирался ее смазать, – говорит он мне и отступает назад, демонстрируя секреты здания.

Свет наконец-то проникает внутрь, но я все равно не понимаю, на что смотрю. Я принимаюсь рассматривать все вокруг, и любопытство подталкивает все же подойти ближе.

– Что это?

– Моя мастерская. – Курио поворачивается и тоже оглядывает интерьер, словно пытается увидеть все моими глазами. – Я оружейник, – объясняет он, кивая на металлический стол с зазубринами и следами от молотка.

На одной стене висят почерневшие инструменты, а в двух концах амбара стоят два массивных очага с кипящей смолой. С потолка свисают гигантские звериные шкуры: некоторые только содрали, а другие уже обработали и выкрасили в насыщенный черный цвет. Видимо, именно поэтому я и учуяла животных.

Я с восторгом оглядываюсь, а затем до меня доходит смысл увиденного, и я смотрю Курио в глаза.

– Ты делаешь доспехи для «скорпионов»? – спрашиваю я, даже не пытаясь скрыть восхищения.

Я вспоминаю, как они снимали свои защитные пластины цвета оникса в ту первую ночь в шатре. Меня уже тогда поразило мастерство, с которым были изготовлены их доспехи – ну и то, что им не понадобилась помощь, чтобы их снять. Казалось, что доспехи не вырезали под мужчин, вымеряя каждый сантиметр, а буквально с них отлили.

Я смотрю на Курио и пытаюсь представить, как он может создать нечто столь потрясающее в этой мастерской.

– И оружие, – добавляет он, и я быстро перехожу от удивления к настоящему благоговению.

Перед глазами встает тот небольшой великолепный ножичек, который я стащила у Скорпиуса… то есть, у Тарека, когда он приказал помыть его.

Я тут же хочу попросить Курио сделать для меня такой же, но быстро прикусываю язык. Какое право я имею обращаться к нему с подобной просьбой? Они и так кормят меня и выделили комнату в своем доме. Мне нужно быть осторожнее с тем, сколько я беру. Каждый из «скорпионов» притворяется, что это все – их подарок, но они же мне и объяснили, что в этом мире есть много «серых зон», которых нужно остерегаться.

Вдруг то, что они попросят у меня в конце, и окажется из такой вот «серой зоны»?

Курио не обращает внимания на суматоху в моей голове и идет дальше в хранилище. Он бросает в огонь черные кристаллы, и я вижу, как они мгновенно становятся ярче и горячее. Жар быстро вытесняет прикосновение прохладного полдня, и я все ближе подхожу к огню. Ночи в Корозеанской пустыне бывали очень холодными, так что с низкими температурами я знакома. Но в этом влажном воздухе все по-другому: кажется, что холод проникает в самую глубину моего тела, и я не смогу вырваться из его лап.

– Так, и зачем я здесь? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.

У меня такое чувство, что в будущем меня ждет много ручного труда – бить по чему-нибудь молотком, возможно, стирать грязные шкуры или чистить инструменты. От подобных перспектив я не в восторге, но этот способ расплатиться за доброту Ордена куда лучше других возможных.

Курио поднимает большой мешок с чем-то, странно напоминающим песок, и бросает его на большой металлический стол. Затем поднимает второй мешок и ставит его рядом с первым – и нет, я не любуюсь тем, как напрягаются его мышцы. Нет. Мне все равно. Абсолютно.

– Мне нужно сделать слепок твоего тела, – говорит он мне, мы на мгновение встречаемся взглядами, а затем он отводит глаза и принимается что-то искать.

Наконец он подходит к огромному ведру, берет его и ставит под длинный кран, торчащий из стены.

– Но зачем? – Вентиль скрипит, вода внезапно выплескивается из крана и льется в ведро. Оно такое огромное, что в нем можно купаться.

– Тебе нужны доспехи, – отвечает Курио, и тут же одна его бровь с вызовом изгибается – как будто он уже знает, что я ему скажу по поводу доспехов. И он прав.

– Да, – соглашаюсь я и наслаждаюсь его удивлением. – Однако комплект доспехов стоит денег, а у меня сейчас не хватит средств, чтобы оплатить его, – продолжаю я, констатируя очевидное.

Если на то пошло, денег у меня нет вовсе, но я уверена, что Курио прекрасно это понимает. Вряд ли он согласится купить у меня оружие, которое я планирую украсть – учитывая, что он его и изготовил.

Внезапное осознание опускается в желудок, как тяжелый камень, и я едва могу дышать.

Черт, как я могу украсть оружие «скорпионов» теперь, зная, что Курио сделал все эти изысканные клинки своими руками?

Я поклялась себе, что отныне мне будет плевать, но я все равно тут же начинаю размышлять, что еще таит в себе Курио.

Он же фыркает и качает головой:

– Говорил я Тареку, что ты так легко не согласишься.

– Ну что сказать: со мной сложно, – отвечаю я, специально подчеркивая каждое слово в надежде, что Курио меня поймет и скажет Риаллу, чтобы тот прекратил все эти переглядывания и сомнительные предложения.

– О, как пожелаешь. Но хоть в чем-то ты можешь нам уступить, – возражает Курио. – Ты здесь. Никто тебя не обидел. Твой живот полон, ты одета. И ты можешь приходить и уходить, когда пожелаешь. Разве мы не заслужили твоего доверия? – Курио размахивает руками, указывая сначала на меня, а потом – куда-то мне за спину, как будто в этом разговоре участвуют и его отсутствующие сейчас братья.

– Если бы вы встали на мое место, то поняли бы – доверие – не та роскошь, которую я могу себе позволить, – раздраженно чеканю я.