Орден Скорпионов

Курио

– Я должна в это лечь? – настороженно спрашивает Осет и смотрит на меня с интересом и сомнением.

Я поднимаю тяжелое ведро с густой пастой и выливаю половину в большую деревянную раму, лежащую на моем рабочем столе. Осет только вышла из ванной в задней части зала и прошла в мастерскую. Она сняла мою тунику и переоделась в облегающий топ. Теперь ее тело полностью защищено, и я знаю, что, если взгляну на нее, то увижу, как черный облегающий материал подчеркивает каждый изгиб и линию ее тела.

Поэтому я не смотрю, хотя очень хочется.

Взгляды украдкой ничего не дадут мне – и исподтишка разглядывать Осет тоже не стоит. Нет, она заслуживает большего. Я бы предпочел запомнить каждую ее частичку, когда она будет буквально умолять меня об этом.

От таких мыслей я лишь вздыхаю, одновременно желая продолжения и с болью понимая, что время еще не пришло.

Лунный Лучик все же вернулась к нам, как и говорил Тарек. Так что волшебный свет запляшет на ее коже, а я уложу ее в свою постель и прижму к простыням. А когда – это лишь вопрос времени. Руками я размечу карту ее тела, а глаза и рот проложат путь по каждому сантиметру ее кожи. Я хочу слышать ее мольбы и вздохи, мое имя на ее губах. Пусть поначалу сказанное шепотом, затем оно выплеснется с криком – и я буду ласкать ее, пока она не захлебнется желанием.

Я могу быть терпеливым. Я ненавижу ждать, но могу.

С ворчанием я возвращаю тяжелое ведро в вертикальное положение и оттаскиваю от рамы – в ней достаточно гипса для нижнего слоя формы.

Вопрос Осет все еще висит в воздухе, пока я работаю, так что я отвечаю:

– Да.

Затем я беру широкую доску и разравниваю смесь, а Осет придвигается ближе и наблюдает за тем, чем я занят. Мне нравится, что ей это интересно.

– Ты ляжешь сюда, – объясняю я, кивая подбородком на смесь. Она уже начинает застывать в деревянной раме. Она слишком большая для Осет, я ведь привык работать с Риаллом и Тареком, но я что-нибудь придумаю. – Гипс прилипнет к твоей одежде и высохнет. Когда ты ляжешь, я накрою тебя покрывалом из того же материала, что твои штаны и топ, а затем вылью еще гипса на тебя – так получится объемный слепок.

Осет кивает, но то, как она покусывает пухлую нижнюю губу, говорит о том, что она не совсем согласна с этим планом. И беспокоит ее не только отливка формы, но и то, что ей придется что-то от нас принять.

Мне бы хотелось, чтобы она поверила: я не позволю, чтобы с ней случилось что-то плохое. Но при этом я прекрасно понимаю – ей нужно время.

Наш недавний разговор пошатнул ее убеждения и немного развеял сомнения – но не уничтожил их полностью. Все наши усилия, направленные на то, чтобы помочь Осет, будут похожи на сложный танец, где сначала делаешь несколько шажков вперед, а затем – несколько огромных шагов назад.

Так было со всеми нами, когда Икон привела нас сюда. Если Тарек, Риалл и я смогли обрести семью и найти причину жить друг в друге, то и Осет сможет. Просто у меня такое чувство, что это будет ох как непросто. Но хорошо, что мы все готовы к этому. Чем раньше Осет поймет, что ее место среди нас, увидит такими, какие мы есть на самом деле, тем легче ей будет.

Я откладываю доску, подхожу ближе к Осет и жду, пока она не посмотрит на меня. В ее глазах – неуверенность и обещание угрозы, и мне приходится приложить усилия, чтобы сдержать улыбку, готовую появиться на моих губах – не хочу навлечь на себя еще большие неприятности, чем уже есть.

Осет колеблется между желанием перерезать мне горло и тем, чтобы вывалить на меня кучу вопросов о том, что я делаю и зачем, – и вряд ли она найдет это и мое веселье забавным.

Меня поражает, что она отмечает все выходы из комнаты, оружие в ней и в то же время внимательно следит за всем, что я делаю, – просто, на случай, если эти знания могут пригодиться ей в будущем.

Осет постоянно что-то планирует, к чему-то готовится, за всем наблюдает и все анализирует. За ней невероятно интересно наблюдать, но как же это должно быть утомительно для нее!

– Это не больно, – успокаиваю я Осет, изучая ее лицо. Мне хочется протянуть руку и провести пальцами по пряди ее волос, но я подавляю это желание. – Когда гипс высохнет, я сниму верхний слой, используя барьер из коры, и тогда ты сможешь встать. Это должно занять всего около тридцати минут.

– А что потом? – спрашивает она, глядя на раму с гипсом.

– На этом твое участие окончится. Я соединю обе части заготовки, пропитаю их смолой, которую я делаю из сока деревьев лиекс, – так получится форма. А потом я начну делать доспехи и другие защитные приспособления для тебя. Какое оружие ты предпочитаешь? – спрашиваю я и мысленно просматриваю список клинков и кинжалов, которые, по моему мнению, могут понравиться Осет.

Еще в Приюте и когда Риалл выяснял, что умеет наш маленький Лунный Лучик, я заметил, что ей нравятся маленькие кинжалы, и она предпочитает близкие удары.

Риалл – чересчур заботливый Папа Медведь – попытается натолкнуть Осет на мысль о более безопасном подходе к охоте и о том, что стоит держаться вне пределов досягаемости противника. Я же не хочу подталкивать Осет ни к чему – пусть делает так, как естественно для нее. Ей нравится быть настоящей участницей убийства, как и Тареку. Так что лучший способ обезопасить ее – это убедиться, что ее клинки настолько остры, что один удар может отделить голову фейри от плеч. Тогда не будет иметь значения, находится ли она в пределах его досягаемости. Другой фейри будет мертв, и все, о чем Осет нужно будет беспокоиться, – это о том, как очистить доспехи от крови.

Я легко могу представить, как отмывание доспехов Осет становится нашим любимым занятием. Мы втроем будем очень рады помочь ей смыть всю кровь – и даже больше.

– Что? Мне просто нужно перечислить, что мне нужно, а ты мне просто это дашь? – В голосе Осет вновь слышится вызов, и мне снова приходится сдерживать улыбку.

Она чертовски великолепна… даже когда злится.

– Именно так все и будет, – отвечаю я.

Она усмехается и долго смотрит на меня, будто ждет, что сейчас я наконец-то скажу ей правду. Но я молчу, и Осет покорно вздыхает и принимается думать.

– Кинжалы. Много кинжалов и ножей – вот, чего бы мне хотелось больше всего. О, и, конечно, множество мест, где их можно спрятать. – Она явно дразнится, как будто все это – просто игра.

Но я отвечаю «Конечно», и она хмурится.

– Продолжай перечислять, пока укладываешься, – приказываю я и киваю на гипс. – Этот материал тяжело вытаскивать из рамы, и я бы предпочел, чтобы хлопоты стоили того.

Осет еще с минуту смотрит на рамку с гипсом, как будто ждет, что оттуда что-то выпрыгнет и укусит ее. Но ничего не выпрыгивает, и она вздыхает.

– Хорошо, – соглашается она, и я отчетливо вижу, насколько ей нелегко сдаваться.

Осет прижимает ладони к столу, собираясь самостоятельно на него влезть, но не успевает – я подхватываю ее на руки. Одну руку я укладываю ей на спину, а другую под колени.

Осет вскрикивает, а я замираю и сам себе удивляюсь. Короне известно, что на меня нашло, но теперь я просто жду, уверенный, что Осет сейчас бросится на меня или потребует, чтобы я немедленно поставил ее на пол. Но она ничего из этого не делает, что сбивает с толку еще больше.

Я смотрю вниз и с удивлением обнаруживаю, что она смотрит на меня в ответ: ее зрачки расширены, грудь быстро поднимается и опускается, будто мы бежали несколько недель кряду, и теперь она пытается перевести дух.

– Я подумал, тебе понадобится помощь, – бормочу я, и мне хочется влепить себе пощечину – почему я разговариваю так, будто нанюхался краски?

Особый запах Осет переполняет меня, захватывая все мои чувства так внезапно, что я притягиваю ее ближе, чтобы глубже вдохнуть эти ноты цветущих подснежников, нагретой солнцем кожи и свежих листьев тиста. Сочетание необычное, но оно идеально подходит для загадки, что я держу в руках.

Я обнимаю Осет крепче, чем мне, наверное, позволено – но я пытаюсь показать ей, что именно в моих объятиях она и должна быть. Она пока не знает, что обо всем об этом думать, но не пытается прирезать меня на месте, так что можно считать, что это победа. Ей еще только предстоит узнать, кто я для нее, но я всегда получаю желаемое. И я хочу свою соулмейт. И мне все равно, сколько уйдет времени и что мне придется для этого сделать. Когда я чего-то хочу, то становлюсь упорным и сосредоточенным на цели. И я никогда не сдаюсь.

Еще в Приюте, когда она чуть не умерла, притяжение к ней и интерес переросли в настоящую потребность и неутолимую жажду. Я не мог смириться с мыслью, что потеряю Осет раньше, чем смогу по-настоящему обрести. И мне пришлось признаться себе, что я ее хочу не только физически, а в более глубоком смысле.

Именно тогда я перестал притворяться, что она – не более чем еще одна женщина, которую нужно завоевать. Нет, я увидел, что нам суждено быть вместе.

Тарек, Риалл и я всегда были готовы к чему-то большему. Мы все чувствовали, что в мире есть недостающая частичка нашего союза, и она нас ждет. И вот в один момент появилась Осет.

– Когда тебе нужно было сделать слепки с Риалла и Тарека, ты их тоже на руках носил? – спрашивает Осет, ее наполненные лунным светом глаза блестят нахальством, а нежные губы изгибаются в сексуальной улыбке.

Она словно бы говорит: «Я тебя насквозь вижу», и я чувствую, как уголки моих губ приподнимаются в ответной улыбке.

– Конечно, – небрежно отвечаю я, безуспешно пытаясь не смотреть на ее губы и не думать о том, что я буквально умираю от желания попробовать их на вкус.

Вдруг она издает звук – похоже на тихое хныканье, будто она чего-то очень хочет. Но Осет тут же откашливается, и этот низкий звук заглушает тот уязвимый писк, который – я клянусь – только что слышал.

Я притворяюсь, что ничего не было, хотя при этом анализирую его в голове.

– Тарек обычно не любит, когда его носят на руках, а вот Риаллу нравится, – продолжаю я нашу шутливую беседу и лукаво улыбаюсь.

– Почему мне кажется, что о Риалле ты не соврал? – Осет громко фыркает, и у меня вырывается смешок.

Наконец, я нехотя отрываю ее от груди и подношу к середине рамы с гипсом.

– Готова? – Мне хочется и дальше крепко прижимать ее к себе, но также я хочу изготовить для нее лучший комплект защиты, который только смогу. Так что мне нужен слепок ее тела – так у меня будет хоть какая-то надежда не облажаться с доспехами.

Осет глубоко вдыхает и кивает.

– Готова.

Я медленно опускаю ее на стол и не могу сдержать смех – как только Осет прикасается к гипсу, она начинает визжать.

– Холодно! – пищит она и пытается взобраться обратно ко мне на руки, чтобы быть ближе к моей груди и подальше от густой смеси.

Я удерживаю ее на месте, а она смотрит на мою ухмылку. Спустя мгновение она смиряется со своей участью, и я опускаю ее до конца. Гипс поднимается по бокам ее обтянутого черным торса, и я радуюсь, зная, что половина формы уже готова.

– Теперь гипс потеплеет от твоего тела, – объясняю я и перехожу к ее ногам. – Раздвинь ноги, вот так, – инструктирую я Осет, берусь за одно бедро и подтягиваю его, пока ноги не разойдутся в стороны.