Орден Скорпионов

6

Вокруг меня тугим узлом сворачивается беспокойство – но оно не мое, а Харша. Мне же больше любопытно, что за ящик Пандоры я только что открыла, и – что странно – я с нетерпением жду, чтобы увидеть, к чему это приведет.

Скорпиус смотрит на меня так, будто пытается испепелить взглядом. Но тут я понимаю, что сама смотрю на него точно так же. Я понимаю, что должна немедленно перестать, нужно остановиться – кажется, я откусила кусок пирога, который не в состоянии прожевать. Но есть одна проблема – я очень, очень голодна.

Вдруг раздается смех, и Скорпиус хмуро смотрит на Черепа. Тот глядит на нас обоих, с его губ вновь срывается смешок – он помогает разрядить нараставшее напряжение.

– Раба. Такое имя легко запомнить, – замечает он, легкая улыбка сглаживает жуткие черты его лица-маски.

Кость тоже наблюдает за происходящим, в его черных глазах искрится веселье. Скорпиус изучает меня, словно ожидая, что я покраснею от смущения или начну извиняться за столь грубый ответ. Но я ничего не делаю – только беззастенчиво смотрю в его глаза, и он моргает.

– Вымой меня, Раба, – приказывает Скорпиус, в его эбеновом взгляде сквозит вызов.

Такое распоряжение должно, по его мнению, поставить меня на место. У него низкий голос, его уверенность и власть абсолютны, и все это пробуждает во мне жажду, о которой я даже не подозревала.

Без промедления я отправляюсь к позолоченной ванне, и Скорпиус в пару широких шагов нагоняет меня. Он тянется за спину и одним плавным движением снимает черную тунику, облегавшую и подчеркивавшую линии и изгибы его тела. Затем он бросает ее на пол, как будто этот предмет одежды ничего для него не значит. От подобного пренебрежения кровь вскипает во мне, и я изо всех сил стараюсь не показывать ярость, овладевшую мной.

Я – раб клинка, и мне ежегодно выдают только два комплекта тренировочной одежды, два комплекта нижнего белья и обмотки для груди, один плохонький комплект тренировочных доспехов – и все. Этот мужчина запросто выбросил то, что мне всегда доставалось с таким трудом – и мне хочется влепить ему пощечину. Хотя… если он хочет, чтобы в позолоченной ванной с подогретой магией водой его мыл раб клинка – так чему я удивляюсь? Эти фейри не так изнежены, как мои учителя, но они явно такие же напыщенные и самодовольные. Снаружи – кремень, а внутри они слабаки и привереды – и я не испытываю уважения ни к тем, ни к другим.

Скорпиус разводит руки в стороны, делая вид, что не в состоянии расстегнуть собственные брюки, и Кость, заметив уловку товарища по Ордену, усмехается.

Меня ему не запугать, так что придвигаюсь к нему и протягиваю руку к шнуровке на штанах, за которой скрывается его член. Тут я замечаю несколько клинков, что прячутся в тайных карманах его черных брюк, и, вместо того, чтобы развязать шнуровку, тянусь к ним.

И Скорпиус напрягается. Движение это настолько быстрое, что я бы ничего не заметила, не будь я так близко. Я прячу довольную улыбку, которая вот-вот украсит мои губы, и медленно берусь за ножи, обезоруживая его. В моем серебристом взгляде, устремленном в его соболиные глаза, сквозит надменность. Небрежно я собираю клинки в одну руку, двигаюсь ловко и легко, скорее инстинктивно, нахожу все его тайники.

В его черных глазах плещется презрение, но я вижу, что в то же время, он заинтригован. И чтобы убедиться, что этот подлец оценил мое представление, мне достаточно взглянуть на шнуровку его брюк. Но я не собираюсь этого делать – наклоняюсь, чтобы вытащить последние лезвия, спрятанные в районе икр, и замечаю, как его полные губы искажает ухмылка. Я практически вижу все гнусные мысли, что светятся в его глазах. Теперь он все будет делать нарочно – он пытается выбить меня из колеи, ищет слабое место.

На долю секунды я задумываюсь, а не предупредил ли их Тиллео о том, что подобные извращения вызывают у меня отвращение? Да и какая, собственно, разница? То, что этот высокомерный член Ордена сейчас так близко ко мне, меня не беспокоит. Я не чувствую угрозы – скорее вызов, и я не собираюсь просто так сдаваться. Если этот «скорпион» хочет поиграть, что ж, поиграем. Я тоже могу ужалить.

Внезапно Харш оказывается рядом со мной, он протягивает руки, чтобы забрать оружие Скорпиуса. Я не заметила, как он подошел, может, я была слишком увлечена тем, что пыталась разглядеть настоящее лицо Скорпиуса под чарами, и не слышала, как кто-то приказал Харшу забрать его ножи. Может, Харш просто ловкий и тихий? Но я осторожно отдаю клинки ему, а сама продолжаю изучать чужое лицо под маской скелета.

– Осторожнее, Раба, – усмехается Скорпиус. – Будь на моем месте кто-то другой, то подумал бы, что ты пытаешься запомнить его лицо.

От этих слов я замираю. Помнит ли он меня с той ночи в комнате Дорсина? Знает ли он, что сейчас я действительно пыталась запомнить его лицо, чтобы сравнить его черты и голос с тем выцветшим, пыльным воспоминанием?

Заметив, как я внезапно окаменела, Скорпиус склоняет голову, и я вновь возвращаюсь в реальность, передаю Харшу последние клинки. Наконец я решаю, что просто неправильно все поняла – он не имел в виду мои воспоминания из прошлого. Скорпиус говорил о том, что я могу запомнить его и воспользоваться этим в будущем. То, что я смогу выследить его. Он еще не знает, что я собираюсь убить кого-то из его товарищей, не знает, что ему предстоит обезглавить меня, так что запомню я его лицо или нет – на самом деле не так уж важно.

– Прошу прощения, хозяин. – Говоря это, я заставляю себя опустить глаза и изо всех сил стараюсь изобразить подобие смирения и раскаяния.

Ни того, ни другого я не чувствую, просто пытаюсь сбить его с толку. Он думает, что раскусил меня, но он ошибается. Я вспоминаю все тренировки и закрываюсь от реальности – я столько лет потратила на то, чтобы научиться контролировать свои эмоции, делать свое лицо непроницаемым. Пришло время использовать свои навыки, даже если они послужат не той цели, о которой я думала. Все стены, что я возвела вокруг себя, и маски, что я носила, не обеспечивали мне защиту – то была всего лишь иллюзия. И они никогда не приведут меня к свободе. Правда больно жалит, но, по мере того, как я отбрасываю сдержанность и открываю замки, под которыми так долго держала свои душу и мысли, я не чувствую себя обреченной – скорее освобожденной, и это, признаться, довольно неожиданно.

– М-м-м, «хозяин» звучит вполне неплохо, – мурлычет Скорпиус.

Но я поднимаю на него невозмутимый взгляд, гляжу в упор мгновение, прежде чем потянуться к шнуровке на брюках. Одну за другой я развязываю петли, будто мне нет до всего этого никакого дела.

Череп и Кость хихикают над репликой их товарища, но я не обращаю на них внимания, стаскивая кожаные брюки с мощных бедер Скорпиуса. Я игнорирую и крупный член, что вырывается на свободу и теперь покачивается слишком близко от моего лица. Я наклоняюсь, чтобы стянуть штаны с икр и ступней мужчины, замечая, что чары укрывают все его тело.

Я стараюсь не смотреть на пропитанную чернилами кожу толстого члена или на темный мешочек, висящий прямо под ним. Даже волосы, покрывающие основание его пениса и поднимающиеся к пупку, черны, как вороново крыло.

Я поднимаюсь с земли, чувствую, как превращаюсь в уверенного в себе хищника, и передаю брюки Харшу – он тянет ко мне руки. Скорпиус ступает в ванну с теплой водой, а я подхожу к столику, на котором расставлены различные бутылочки с мылом, маслами и шампунями. Я беру в руки кусок ткани – самой мягкой, что мне когда-либо доводилось трогать – и склянку с выгравированными на ней очертаниями тела. Рабы клинка не должны уметь читать, так что нам обычно показывают картинки, чтобы помочь интерпретировать информацию. Я была удивлена, обнаружив, что я умею читать – и даже на нескольких языках, но это умение стало очередным секретом, который я унесу с собой в могилу.

– Итак, Раба. Поведай мне и моим братьям, почему на Торгах мы должны выбрать именно тебя? – При этих словах я поворачиваюсь к Скорпиусу с тряпицей и мылом.

Он не лег в ванну, как я того ожидала – вместо этого Скорпиус остался стоять по колено в воде, его тело выставлено напоказ и ждет, когда я отмою его дочиста.

Я беру золотой кувшин, чтобы ополоснуть его, и тут встречаюсь глазами со Скорпиусом – его черный взгляд хищный.

– Постарайся получше, Раба, – возможно, это твой единственный шанс произвести на нас впечатление, – говорит он мне, и его член дергается, словно расшалившийся за ужином малыш.

Я хочу хорошенько шлепнуть по его достоинству и посмеяться над попытками Скорпиуса запугать меня таким образом. Я тренировалась, мылась и спала рядом с мужчинами – рабами клинка всю свою жизнь. Да, я отказалась учиться трахаться, чтобы лучше убивать, но это не значит, что большой танцующий член может сбить меня с толку и привести в ужас. Очевидно, он понятия не имеет, что происходит под крышей Приюта Тиллео.

Я хватаю за член Скорпиуса у самого основания – словно мы старые знакомые, встретившиеся спустя много лет. Клянусь, я слышу удивленный вздох, что срывается с губ мужчины, прежде чем громкий смех Кости заглушает все звуки.

Я подтягиваю Скорпиуса ближе к краю ванной и только тогда отпускаю его достоинство – мне нужно намочить тряпицу и нанести на нее мыло. Затем я лью теплую воду на тело Скорпиуса из кувшина, а после принимаюсь методично намыливать его. Получается неплохо – будто я всю жизнь училась намывать высокомерных фейри, а не убивать их.

Я так и не ответила на грубую, тонко завуалированную издевку в вопросе, что задал мне этот напыщенный мудак. Собиралась, но тут уверенный голос Харша разнесся по шатру:

– Я – лучший из всех рабов клинка, хозяева. Я владею клинками так, словно они – продолжение моих рук, я всегда убиваю точно, мастерски. Я буду служить Ордену Скорпионов с гордостью, принесу славу вам и вашему Ордену. Я один из лучших охотников, которых воспитал Приют, и заслужил это звание благодаря тренировкам и испытаниям, а не стоя на коленях… или лежа на спине.

Намек Харша очевиден, и я тут же устремляю серебряный взгляд на него. Мне нечем ему ответить, я лишь прищуриваюсь в ответ на такой дешевый трюк. Он прав, хвастаясь тем, что он – один из лучших здесь. Только Лето превосходит его в мастерстве и количестве убийств. Чего он не знает, так это того, что, когда я действительно стараюсь, даже Лето со мной не может сравниться. Но это еще один мой секрет. Думаю, для Харша даже лучше, что я не даю себе раскрыться в полную силу.

Я обещаю себе позже разобраться с клеветой и отмахиваюсь от Харша, снова сосредотачиваясь на теле фейри под моими руками. Жалкие его попытки вклиниться в разговор не имели успеха, и в шатре вновь воцаряется тишина. Мне хочется усмехнуться, но я сдерживаюсь: умолять этих троих поддержать тебя на Торгах – пустое сотрясание воздуха. Если эти трое – те, что были в комнате Дорсина той ночью, то они – такие же бездушные, как и учителя в Приюте. Но даже если это не те самые «скелеты» из моих кошмаров, они все же члены Ордена Скорпионов. А они никогда не покупали рабов клинка на Торгах и вряд ли сделают это сейчас. Все это – пустая трата времени, а благодаря Тиллео, у меня его и так почти не осталось.