Орден Скорпионов

На моих губах медленно расцветает улыбка, и я тихонько хихикаю от забавной мысли, что пришла мне на ум:

– Она взяла не только кинжал, но и ножны и спрятала уже не опасное лезвие между ягодицами.

Скорпиус словно бы неодобрительно качает головой, но я-то вижу, как в его глазах вспыхивает огонь.

– У этой крошки задница налитая, как член моряка, что после плавания сходит на берег. И раз уж она смогла так долго сжимать нож ягодицами, значит, все остальное у нее там тоже крепкое и упругое…

Скорпиус стонет при мысли об этом потрясающем создании и ее тугой заднице, которую она сжимала все время, пока терла его член, и я смеюсь, но вдруг замечаю, как в его взгляде мелькнула искра безумия.

– Возможно, брат, тебе придется напомнить мне, что игра с острыми предметами – это верный способ перерезать себе горло, – произносит он, и я ошеломлен этим признанием.

Из нас троих Скорпиус наименее склонен терять голову и забывать, что то, над чем мы так долго работали, имеет первостепенное значение. Он не гоняется за сочными шлюшками и не теряет бдительности, зарываясь в их влажные складки, как Кость или, время от времени, я. У всех нас есть потребности, но для этого и существуют бордели. Мы подумывали приобрести себе рабу плоти на каком-нибудь рынке в округе, но никому из нас в итоге не пришлась по вкусу идея трахать ту, что не будет по-настоящему предана и верна – ведь она будет постоянно находиться у нас под боком и узнает, кто мы и как выглядим на самом деле.

Такие мероприятия, как Торги, позволяют нам на время притвориться, что то, чем мы заняты, приемлемо и одобряемо в обществе, но нельзя обманываться вечно – нужно помнить о кровавой, жестокой правде о том, что мы делаем и кто мы есть.

Мы убиваем за деньги. Ни одна смерть не может быть слишком серьезной или ничего не значащей. За определенное количество монет мы можем выполнить любое желание покупателя. Мы все здесь – бездушные, моральные уроды, торговцы смертью. Лучше не поддаваться блеску и шику Торгов и вспомнить, что за реальность нас окружает. Тиллео построил свою империю на рабах-фейри, а мы построили свою на костях.

– Ты действительно беспокоишься, что она тебя так привлекает? – спрашиваю я, изучая лицо Скорпиуса.

Трудно разглядеть его мысли и опасения сквозь защитный слой магии, который он носит, но после стольких лет я знаю его достаточно хорошо, чтобы понять: что-то в этой рабыне клинка его беспокоит – а он не из тех людей, которых легко можно взволновать… если такое вообще возможно.

– Я думаю, с ней возникнут проблемы. – Его голос звучит ровно, он подходит к стеклянному столику, уставленному бутылками со спиртным и бокалами.

Он наливает себе напиток и предлагает мне тоже, но я качаю головой и жду, пока он не выложит все, что его гложет, что беспокоит в этой таинственной рабыне.

– Я имею в виду, что подобные ей могут поставить мужчину на колени, как в лучшем смысле этого слова, так и для того, чтобы было легче отрубить ему голову. И мои инстинкты подсказывают, что с этой фейри так и будет. Но проблема в том, что я не знаю, с какой целью она поставит на колени меня.

– Может, лучше не знать, – предполагаю я, и он недоверчиво фыркает:

– Разве ты не говорил, что хочешь трахнуть ее?

– Хочу, но ни одна щелка не стоит того, чтобы уничтожить все, что мы строили. Меня не волнует, что она вся окутана лунным светом и звездной пылью. Послушай, – я подхожу к нему и похлопываю по спине, беру бокал с подноса и наполняю его вином. Затем делаю большой глоток, чувствуя, как алкоголь льется в мое тело, наполняя ноющие, уставшие мышцы теплом. – Мы здесь меньше часа. Подобная поездка – это всегда муторно, и мы оба знаем, что за эти несколько дней Тиллео придумает столько херни, что мы будем готовы отдать ему любые деньги, лишь бы сбежать. Мы профинансируем Приют тайно, как и всегда, и уедем домой одни – как и всегда. Нас поимела умная красотка, обернутая в одну полоску ткани. Мы увидим и других рабов клинка, позабавимся с рабой дома и поймем, что эта шлюшка вовсе не так привлекательна, как мы думали, – успокаиваю я его.

Он смеется, проводя ладонью по лицу.

– Ты прав. Мы все устали с дороги и чересчур возбуждены – не более того.

Я опрокидываю в себя еще один бокал кроваво-красного вина и по-товарищески хлопаю Скорпиуса по спине.

– Вот и отлично! Теперь немного выпьем, а затем отправимся на этот обязательный кошмарный ужин. Кости давно пора что-нибудь натворить, чтобы уберечь от неприятностей нас. – Я вновь поднимаю полный бокал, Скорпиус вздыхает, а затем чокается.

– За неприятности, – соглашается он и смеется низким смехом.

Мы оба пьем и расслабляемся, стены шатра идут волнами, и мы оба забываем о сочном теле и полных губах рабыни клинка, которая для нас больше ничего не значит.

8