Орден Скорпионов

35

– Думаю, пришло время познакомить Осет с Императрицей. – Тарек расправляет плечи, скрещивает руки на груди и по очереди оглядывает Риалла и Курио. Он буквально излучает силу и мощь, и я не удивлена, что именно он – негласный лидер их Ордена. – Даже если она решит уйти, думаю, это будет правильно.

Между тремя «скорпионами» тут же происходит какой-то молчаливый обмен мнениями – еще бы, они знают друг друга столько лет. И сколько бы я ни пыталась понять, что значат эти подергивания бровями, изгибы губ или напряженные взгляды, у меня ничего не выходит. И я понятия не имею, что это за «императрица».

Королевствами правят короли – но есть еще и несколько королев. Есть и другие земли, которые существуют далеко за пределами границ королевств, но я никогда не слышала упоминаний об их правителях. В Приюте нам не сообщали постоянно новости о королевствах, но власть предержащие всегда были нам хорошо известны – их обсуждали учителя и охранники.

– Думаешь, справишься, Лунный Лучик? – Карие глаза Курио хитро блестят.

– С чем именно? – спрашиваю я, глядя по очереди на троих «скорпионов».

– Нашей тезкой, – отвечает Риалл, но путает меня только больше.

– Ты жаловалась, что мы не делаем всего, чтобы защитить тебя и подготовить к жизни. Но это точно поможет тебя защитить, – загадочно произносит Тарек, и все, что я могу сделать, – это сдержаться и не задохнуться от разочарования – и не уйти прочь.

– Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? Ну, пожалуйста, – ворчу я, а Риалл усмехается.

– А мне нравится, когда красивая женщина умоляет, – издевается Курио.

Я смотрю на него, не обращая внимания на вспышку жара, которая пронзает низ живота. Слишком легко представить, как я стою перед ним на коленях или, что еще лучше, смотрю, как он стоит на коленях передо мной, медленно раздвигая мои бедра.

Я быстро меняю провокационное направление мыслей. Не знаю, что на меня нашло. Все началось с того поцелуя на кухне, и теперь желание неумолимо движется сквозь меня, не давая думать ни о чем другом. Советы Икон и та близость, которую я наблюдала между ней и Ринк, тоже мне никак не помогают бороться со своими желаниями. На самом деле они еще больше затуманили мне разум.

С Лето мастерски отделяла эмоции от секса – тогда это было необходимо. То, чем мы занимались на крыше Приюта под пристальным взором луны, смягчило шрамы на моей душе. Я вернула себе силу, что у меня украли, научилась наслаждаться своим телом и тем, что можно делать с ним и для него, когда я позволяю это. Не было ничего, что бы мы с Лето не исследовали вместе, но сейчас я жажду не только физической разрядки и удовольствия. И это начинает отвлекать меня – а это опасно.

Я хочу сдаться – я бы сдалась, если бы знала, что так я навсегда избавлюсь от растущего внутри меня желания. Но я беспокоюсь, что вместо того, чтобы заглушить эту жажду, секс разожжет во мне что-то еще, что-то, что впоследствии поглотит меня. Идея выплеснуть свой стресс и разочарование на крепкое, потное тело, стонущее и умоляющее о большем, очень привлекательна, но я чувствую, что мне нужно кое-что еще. Не просто секс – я хочу связать себя с кем-то, связи, какой у меня никогда раньше не было, и это волнует меня больше всего. Я никогда не нуждалась в ком-то, кроме себя самой. Даже просто думать об этом было слишком опасно. Но я больше не в Приюте, и все, что, как мне казалось, я знаю о себе и о мире, изменилось так быстро, что я не поспеваю.

– Присаживайся, – мягко велит Тарек, его рука внезапно скользит по моей спине, и по моим рукам тут же пробегают мурашки. Однако об этом никто не говорит ни слова, так что я усаживаюсь в кресло напротив Риалла.

Полотенце поднимается на бедрах, я одергиваю его, пытаясь заставить его вести себя хорошо и прикрыть мою наготу. А когда я поднимаю глаза, то вижу, как Риалл с интересом разглядывает мои обнаженные ноги, и внутри разливается тепло. Я уже начинаю сомневаться, что оставаться здесь с ними троими – это мудро.

Одно резкое движение – и полотенце с меня спадет, обнажив полностью, но при этом я ничего не могу с собой поделать: мысли тут же начинают петлять по соблазнительным, но коварным дорожкам. Нужно уйти, но я не могу себя заставить просто встать и выйти из комнаты.

– Наша первая совместная охота прошла не совсем по плану, – начинает Тарек, отходит от камина и направляется к двери в конце комнаты.

Риалл фыркает – отчасти весело, отчасти – раздраженно. Я поворачиваюсь на этот звук.

– Мы тренировались усерднее, чем когда-либо, готовясь к этой охоте. – Риалл смотрит вдаль, будто мысленно перенесясь в те времена.

Я оборачиваюсь – и как раз вовремя: мне удается заметить, как Тарек исчезает в высоком дверном проеме. Комната за ним окутана темнотой, настолько густой, что я не могу разобрать ни одной детали интерьера.

– Так что представь наши шок и разочарование, когда мы пробрались в жилище нашей жертвы только для того, чтобы найти этого ублюдка уже мертвым. – Я вновь поворачиваюсь к Риаллу, мгновенно сосредотачивая все внимание на нем и их истории: такого поворота событий я не ожидала.

– У нас еще не было имени и репутации, но единственный вывод, к которому мы могли прийти, – какой-то Орден оставил нам послание, – продолжает Курио и беззлобно усмехается. – Прошло всего несколько минут после того, как мы нашли тело, а уже замыслили отомстить. Они не знали, кому только что перешли дорогу…

– Но потом мы встретили Императрицу, – доносится голос Тарека откуда-то из-за моей спины.

Я поворачиваюсь, гадая, увижу ли я какую-нибудь хрупкую женщину, прижавшуюся к боку Тарека, или, может быть, он будет держать свиток, который и объяснит мне, о чем же они толкуют.

Чего я точно не ожидаю, так это того, что в руках Тарека окажется скорпион размером с мою ступню. Я обычно не брезгую тем, что ползает или сворачивается в кольца. Я жила в Корозеанской пустыне, сколько себя помню, и каждое живое существо, что умудряется выжить в этих песках, ползает и пресмыкается – я в том числе. Но при виде огромного существа в руках Тарека мой желудок все равно опускается.

Тарек выходит из двери и подходит ближе, и свет танцует на твердом ониксовом панцире той, что, должно быть, и зовется Императрицей.

Тарек держит ее с заботой и почтением. Я же рассматриваю скорпиона и не знаю, хочу ли я восхищаться им или быстрее отойти подальше, впечатляет он меня или пугает.

– Это удивительное маленькое смертоносное создание выползло из-под нашей метки, словно из ниоткуда. И так началась настоящая история Ордена Скорпионов, – подытоживает Тарек, приседая передо мной.

– Что… что она такое? – спрашиваю я, борясь с желанием вжаться в кресло.

Я видела много скорпионов, но ни разу не встречала ничего подобного. Императрица достойна своего царственного имени – одного ее размера достаточно, чтобы в этом убедиться. И я даже не хочу думать о том, насколько силен может быть яд в ее хвосте.

Я настороженно наблюдаю за этим существом, ища признаки тревоги или того, что оно хочет сбежать. Но, как ни странно, кажется, что в руках Тарека ей спокойно. Но все равно я стараюсь сохранять дистанцию.

Тарек посмеивается – я явно обеспокоена присутствием скорпиона, но, к счастью, он не пытается поднести его ко мне поближе.

– Она – скорпион-феттик, – просто отвечает он. – Они невероятно редкие, если не сказать почти вымершие. У нас, наверное, самая большая коллекция этих скорпионов – а это о многом говорит, ведь их почти невозможно вывести в неволе, – тепло объясняет Тарек.

Я не могу понять, для кого эта мягкость в его голосе – для меня или Императрицы.

– Почему? – спрашиваю я, надеясь, что если Тарек начнет рассказывать о разведении скорпионов, то забудет о том, как хотел «познакомить» меня с Императрицей. И у меня такое чувство, что знакомство с тезкой «скорпионов» подразумевает нечто большее, чем просто показать ее и рассказать, откуда она взялась у них.

– Потому что яд феттик – самый сильный токсин из всех существующих. Он смертелен даже для них самих. Вот почему они вымирают и их так трудно разводить. Самки могут спариваться только с самцами, которые невосприимчивы к их укусам. Большинство самцов погибает в попытке найти себе пару. Только один из нескольких тысяч способен создать и пропустить через себя антитоксин, который может противостоять укусу самки. И пока самца не ужалят, не ясно, сможет ли он выделить этот антитоксин, – а другого способа выяснить это нет.

– Они невероятно жестоки. – Риалл подвинулся на край кресла и с интересом наклонился поближе к скорпиону. – Самка жалит самца, когда он подходит к ней, чтобы спариться, а затем он жалит сам себя. И либо он нейтрализует ее яд, либо умрет. Вроде так, – добавляет он, и его лесные глаза вновь пристально смотрят прямо на меня.

Я стараюсь не поддаться густой похоти, которой пропитан взгляд Риалла, или увидеть в описании скорпионов какой-то намек на то, чем занята я и мои «скорпионы». То, что мы делаем, и то, кто мы есть, – это жестоко, но я не какое-то жуткое существо, которое может прикончить их, стоит им попытаться овладеть мной… да ведь?

Тарек рассказывает что-то о родственных линиях самцов и размножении, я пытаюсь сосредоточиться на них, но в моем сознании – круговерть мыслей.

Я рассматриваю троих мужчин, вспоминая, что они предложили мне, когда я впервые очнулась в этом замке и узнала, кто они и почему я здесь. Вспоминаю, как мы общались в Приюте, и даже добираюсь до тех закоулков памяти, запечатлевших, как я впервые увидела их: я была прикована к полу в кабинете Дорсина.

Путь к той точке во времени и пространстве, где мы сейчас находимся, был извилист, и все же мы здесь. Вот она я, сижу в окружении самых свирепых и лучших охотников королевств. Убийц, которые не сделали мне ничего плохого – лишь относились с теми же заботой и почтением, с каким относятся к этому редкому ядовитому существу в руках Тарека.

Они забрали с собой то, что большинство посчитало бы угрозой, опасностью, которую следует немедленно уничтожить, и не только спасли это существо – они уважали и почитали его. Я убедила себя, что я для них – не более чем мимолетное увлечение.

Я делала все возможное, чтобы держаться от них на расстоянии и не принимать их слова и поступки за чистую монету. Я всегда искала скрытые мотивы и старалась быть на несколько шагов впереди них, предугадывать, как они могут повернуть что-либо против меня. Но когда я смотрю на Императрицу во всей ее ужасной красоте, а ее нежно держат в руках, способных на безжалостное насилие и бессердечное убийство… то я задумываюсь – а не ошибалась ли я?

Сколько раз я буду смотреть, как «скорпионы» жалят себя в попытке доказать мне искренность своих слов и поступков?

Я сразу же принялась отрицать, что, доверившись им, я могу что-то выиграть. Но правда в том, что, доверяя мне, они потеряют больше. Их дом, их историю, то, кто они на самом деле и откуда они родом. Они приоткрыли для меня завесу этих тайн, но я так и не смогла увидеть их такими, какие они есть на самом деле. Даже сейчас в мою душу закрадываются сомнения и нашептывают мне, что я должна вернуться к скуке и безопасности.