Орден Скорпионов

29

Кто-то из нас первым потянулся к другому, или же мы сделали это одновременно – не могу сказать. Все, что я знаю, – это то, большие руки Риалла обхватывают мое лицо, длинные пальцы вплетаются в волосы, а наши рты и языки сталкиваются, желая получить все и сразу.

Мне хочется сражаться, доминировать, брать, как Риалл только что говорил. Но он покусывает, посасывает и ласкает мой рот так, будто только для этого и был создан, и это разжигает во мне другое желание: я хочу увидеть, каково это – не вести, а быть ведомой.

Риалл выпускает мое лицо из рук, под аккомпанемент моих стонов ведет ладонями ниже и крепко сжимает мою задницу. Он поднимает меня и усаживает на стойку, становится меж моих бедер и отодвигает тарелки и горшки с едой. Что-то с грохотом падает на пол и разбивается, но я ничего не слышу: Риалл раздвигает мои ноги и вжимается в меня бедрами.

Из-за того, что я сижу, туника приподнимается, и я задыхаюсь от восхитительного ощущения его кожи на моей промежности. Соски затвердели, грудь потяжелела от желания, Риалл прижимается ко мне, он тверд как камень. И я не могу решить, хочу ли я засунуть руки ему в штаны или продолжать прижиматься к нему, ощущая упругие мышцы торса.

Я веду ладонью по его затылку, короткостриженные волосы царапают кожу, и я хочу чувствовать то же самое повсюду.

Риалл рычит в мой рот, притягивая меня плотнее к себе. Наши языки танцуют и ласкают друг друга, как вдруг я чувствую намек на острые клыки. От этого все внутри меня воспламеняется – и это пугает. Я хочу почувствовать его клыки на шее, и все же эта животная жажда тревожит меня больше, чем что-либо еще.

Секс с Риаллом был бы жестким и грубым, но не это заставляет меня остановиться. А то, что он может сотворить со мной и моими планами на будущее. Потому что…

Что, если он прав? Что, если я игнорирую очевидные истины, лежащие прямо у меня перед носом? Что, если я боюсь?

Словно чувствуя мои сомнения в нашем поцелуе, Риалл прижимается ко мне еще крепче. Он вдавливает свои бедра в мою промежность и засасывает нижнюю губу, словно показывает, каково это будет, когда он также обхватит губами мой клитор. И я вновь теряюсь в ощущениях – жажда заглушает все возражения логики, пытающиеся сформироваться в моем сознании.

Черт, он невероятный.

Риалл большой и твердый, во всех возможных смыслах. Я чувствую себя слабой, но защищенной, и это одновременно смущает меня и бодрит.

С Лето я всегда вела. Я брала то, что мне было нужно, и так, как мне хотелось, – а он был рад мне это дать. Риалл же совсем другой: он – это чистое, незамутненное желание. В нем есть маниакальная потребность доминировать, требовать и выжимать каждую каплю желания из каждого прикосновения, поглаживания или толчка. Он всепоглощающий, мощный, мне так хочется утонуть в нем – хоть я и знаю, что это опасно.

– Я собираюсь трахнуть тебя здесь, на стойке, а потом снова – на столе. Я буду трахать тебя на каждой лестнице, ведущей наверх, пока ты не окажешься в моей постели, где я заставлю тебя кричать мое имя до тех пор, пока голос не сядет, – хрипит он мне в губы и вплетает пальцы в волосы, наклоняя мою голову так, как ему хочется.

Тут же он впивается в мой рот поцелуем, таким глубоким и чувственным, что у меня подгибаются пальцы на ногах, а внизу живота ощущаются первые признаки приближающегося оргазма.

Благословенные королевства, он что, может заставить меня кончить, просто со мной разговаривая?

Стоит мне об этом подумать, как все становится чересчур. Я никогда не испытывала ничего подобного. У меня были потребности и желания, но то, что происходит сейчас, – это совсем другое. То, что я чувствую сейчас, выходит за рамки желания не чувствовать себя одинокой.

Ощущения поглощают меня, и то, что произойдет, может сжечь все, что я знаю, все, что собой представляю, и превратить в пепел – ведь все кругом так непрочно.

Что случится, когда то, что происходит между мной и Риаллом, дойдет до критической точки и взорвется?

Я едва успела понять, чего я хочу для себя, а теперь мне придется учитывать желания Риалла? Откуда мне знать, как он впишется в жизнь, в которую я едва успела заглянуть? Я хотела бы установить с ним связь, вновь почувствовать принадлежность к чему-то, но чувства слишком сильные, чтобы я затем смогла бы уйти отсюда невредимой – чтобы я вообще смогла покинуть это место.

– Нет, – мне удается выдавить это из себя, но я не знаю, к кому обращаюсь – к Риаллу или же к себе.

Я прижимаюсь к его голой груди.

– Что «нет»? – спрашивает он, глотает мое «нет» и прикусывает нижнюю губу клыками.

Черт.

Риалл проводит языком по моим острым клыкам и стонет от этого ощущения. Я даже не знаю, когда мои клыки вылезли наружу, я была так поглощена… всем происходящим.

– «Нет» всему этому, – я пытаюсь объяснить, что имею в виду, но прижимаюсь к Риаллу – и это так не соответствует словам.

Я в последний раз провожу руками по его спине, наслаждаюсь твердостью мышц и стараюсь избавиться от желания облизать каждый сантиметр его тела.

– Нет, Риалл, – и он отстраняется, чтобы взглянуть на меня.

Расстояние между нашими губами теперь огромно, и мне хочется захныкать и одновременно поблагодарить Риалла за то, что он остановился – нам действительно нужно было прекратить. Все уже зашло слишком далеко.

– Скажи мне «да». – В голосе Риалла – страстная мольба и приказ, но он не пытается сам меня поцеловать – только ждет и наблюдает за мириадами противоречивых эмоций, мелькающих на моем лице.

– Я не могу.

– Можешь, – тепло возражает он, его руки все еще обхватывают мое лицо, его взгляд пронзает меня насквозь.

– Я не буду тебе этого говорить, – возражаю я, и он изучает меня в течение секунды, а затем отпускает мои щеки и отступает.

Риалл проводит руками по своей стриженой голове и по лицу, а затем начинает расхаживать по кухне.

– Чего ты так боишься? – наконец спрашивает он.

Он меня не обвиняет – кажется, что я для него – загадка, которую он пытается разгадать.

Что ж, удачи. Даже у меня нет всех пазлов этой головоломки.

Я в отчаянии вскидываю руки, пытаясь перевести дух.

– Я не знаю. Ничего. Возможно, всего. Но в этом-то и гребаная проблема. Я свободна совсем недолго, и это все неправильно. Что я чувствую. Чего я хочу…

– Нет ничего неправильного в том, чтобы принять то, что Приют раскрыл в тебе.

– Раскрыл во мне, выбил под пытками. Думаю, для тебя все едино, не так ли, Кость? Или мне следует называть тебя хозяином? – издевательски вопрошаю я.

– Не говори так, – огрызается Риалл. – Не заноси меня в свой список мерзавцев, ты же знаешь, что не все так просто.

– Хочешь знать, что я знаю, ты, напыщенный урод? – Ответ мой – как удар, я спрыгиваю со стойки, чтобы оказаться с Риаллом на равных.

Моя туника задирается до самых бедер, вкус Риалла у меня на губах, а он читает мне проповеди, будто у него есть на это право? Я не собираюсь тут больше оставаться. Я поцеловала его, а не отдала ему свою душу. Он понятия не имеет, с чем я столкнулась. Он может притворяться, что знает это. Но даже я, на хрен, этого не знаю – кем, во имя всех королевств, Риалл себя возомнил?

Но стоит мне приземлиться на пол, как ногу пронзает боль. Я слишком поздно вспоминаю о блюде, что разбилось об пол, когда Риалл усадил меня на стойку.

Я шиплю от боли, тянусь к раненой ноге и пытаюсь отступить от осколков, усеявших деревянный пол, но тут же наступаю на другой такой же осколок. Прежде чем я успеваю вскрикнуть, Риалл хватает меня за талию и уносит подальше от разбитого фарфора, а затем усаживает на длинный стол в центре кухни. Он достает из ящика несколько полотенец и спешит обратно ко мне. Я чувствую, как теплая кровь стекает по ступням.

Интересно, что, когда он спустился сюда, чтобы встретиться со мной, он забыл рубашку, но не забыл ботинки – правда, не зашнуровал их. Он наступает на кусочек фарфора, и тот трещит под его каблуком.

Риалл поднимает мою ногу, несколько секунд рассматривает ступню, а затем вытаскивает из нее большой осколок и швыряет на пол. Потом он оглядывает пятку, свод стопы и пальцы, заворачивает ногу в полотенце и тянется к другой стопе, чтобы повторить всю процедуру.

– Я в порядке, – ворчу я и тянусь к ноге в полотенце, чтобы самой посмотреть, что там стряслось. Но Риалл шлепает меня по руке, стоит мне дернуть за уголок полотенца.

– «Извини, Осет» – было бы достаточно, – рычу я, но Риалл тянет завернутую ступню к себе и сует под мышку, по ходу вытаскивая осколки из другой.

– Тебе нравится убивать? – вдруг спрашивает Риалл.

Вопрос столь неожиданный, что я, вместо того, чтобы влепить ему пощечину, замираю, ошеломленная.

– Что?

– Тебе нравится убивать?

– Я хороша в этом, – отвечаю я ровно и стараюсь не вздрогнуть, когда из моей пятки извлекают очередной мелкий осколок.

– Я спрашивал не об этом. – Риалл пристально смотрит на меня и оборачивает вторую мою ступню полотенцем.

Я сцепляю руки над головой и укладываюсь на стол, рассматриваю Риалла и пытаюсь понять смысл его вопроса. Полосы лунного света мягко танцуют на его длинных ресницах. Он осматривает полотенца, чтобы убедиться, что они еще не пропитались кровью, и его глаза кажутся темными и бездонными.

– Кому-нибудь вообще нравится убивать? – спрашиваю я, в попытке найти ответ на его странный вопрос.

– Мне нравится, – прямо отвечает он.

Риалл поднимает напряженный взгляд от моих ног и останавливается на мне, словно он хочет оценить мою реакцию.

Я спокойно смотрю в ответ, не желая показывать никаких эмоций. Кажется, он все же что-то замечает в моих глазах, потому что на его лице медленно появляется теплая, искренняя улыбка.

– Я люблю запах свежей крови. Люблю смотреть в чьи-то глаза, когда твоя жертва понимает, что ты – последнее, что они когда-либо увидят. – Риалл закрывает глаза, словно смакуя эту мысль. – Тишина после последнего вздоха. Последняя мольба из уст, которые никогда не просили о пощаде. Я люблю все это, – признается он без тени раскаяния, он выглядит довольно воодушевленным. – Нравится планировать охоту с братьями, чувствовать, как лезвие проникает сквозь кожу и мышцы, чтобы найти ту сладкую точку, которая закончит чью-то жизнь, – он делает паузу и смотрит на меня. В его взгляде плещется жидкое пламя. – Это вторая моя самая любимая вещь в мире.

Я попалась в сети его слов, его притягательный взгляд поймал меня на крючок. Риалл медленно ласкает мою икру, и нетрудно догадаться, что у него на первом месте в списке любимых занятий.

Его мозолистая ладонь скользит по внутренней стороне моего бедра, и мне требуется собрать всю силу воли, что не раздвинуть ноги, поощряя его. Я должна держаться, но думаю, что руки Риалла на моем теле могут стать моей новой самой любимой вещью на свете.

Однако, вместо того, чтобы позволить своим низменным потребностям столкнуть меня с обрыва, я заставляю себя отстраниться от Риалла.

Рука Риалла исчезает, он ничего не говорит, а я разворачиваю полотенца и осматриваю ступни. Проверяю еще раз работу «скорпиона», а потом вытягиваю ноги и окунаю их в лужу лунного света на дальнем конце стола. Вновь откидываюсь на спину и сцепляю руки за головой, устраиваюсь поудобнее и сразу же ощущаю приятное покалывание в ступнях – началось исцеление.