Орден Скорпионов

Осет

Курио лежит на кровати и читает какую-то старую книгу в переплете, а я смотрю на него. Серебряная краска на обложке так потускнела, что я не могу прочитать, что там написано, а спрашивать «скорпиона» отказываюсь, хотя мое любопытство растет с каждым днем. Медленно мой взгляд плывет от глубокого зеленого цвета старинной книги к теплому темному цвету кожи Курио. Я изучаю линии и изгибы его плеч и гладкой груди.

Курио поднимает руку, чтобы перевернуть страницу, и я перевожу взгляд с него на лучи раннего утреннего света, пробивающиеся через маленькую щель в задернутых шторах рядом. Если он и замечает, что я проснулась, то ничего не говорит и продолжает читать молча.

Как я поняла за последний месяц, Курио любит проводить так каждое свое утро. Я лежу на полу и стараюсь не двигаться и не привлекать его внимания. Иногда, если я проявлю осторожность, мне удается понаблюдать за ним так некоторое время, прежде чем он встанет с кровати.

Когда Курио впервые ворвался сюда, чтобы вернуть себе свою кровать и свою комнату, я думала, что сойду с ума. Каждое утро, просыпаясь рядом с ним и засыпая с ним же каждую ночь, я была на взводе. Все грозилась перебраться в другую комнату, но, несмотря на то, что они пустовали, я почему-то так и не выполнила эту угрозу. Я обдумывала все его возможные скрытые мотивы и тщательно следила за тем, чтобы никогда не поворачиваться к Курио спиной, но ничего плохого так и не случилось.

Никто из них не сделал мне ничего плохого.

Курио давно перестал пытаться предложить мне половину своей кровати – как и с неприязнью смотреть на мое гнездо из полотенец и простыней, которое я устроила на полу под окнами. Он держит свое ворчание при себе, но я знаю, что он не согласен с тем, что мне удобнее спать на полу – хоть это и правда так. Он никогда не принуждает меня к разговору, а, кажется, совершенно счастлив молча сидеть рядом и просто… быть.

В этом нашем общем пространстве меня никогда не заставляли чувствовать себя нежеланной и неудобной, и я постепенно смирилась с тем, что он всегда есть рядом: спит по ночам, купается по утрам, читает, молча идет со мной завтракать.

Это странно, и все же я изучаю Курио, наблюдаю исподтишка за ним каждый день, и это занятие превратилось в ритуал. Я не очень понимаю, к чему все идет, так что стараюсь не слишком задумываться и о причинах происходящего.

В последнее время я часто так делаю – просто позволяю вещам случаться вместо того, чтобы пытаться их осмыслить. Между тренировками и приемами пищи у меня было слишком много времени на размышления. А теперь я не могу сказать, что я поддерживаю, а что нет. Я продолжаю искать информацию о себе, но тут все обстоит не слишком хорошо, потому что кажется, что ответов я не получу никогда.

Тарек обратился к различным своим контактам во всех королевствах, но нам пока так ничего и не ответили. Прошло чуть больше месяца, а я уже пытаюсь подготовить себя к тому, что жизнь моя останется для меня такой же загадкой, какой и была раньше. Я думала, что если кто-то и сможет выяснить, кто я и откуда, то это будет Орден Скорпионов. Но, возможно, я никогда не узнаю, кто я на самом деле.

Я начала составлять в голове список всего того, что я знаю, – хоть и не знаю, откуда мне это известно. Я умею читать, но у меня нет воспоминаний о том, как я училась это делать. Я знаю запахи и названия вещей, которых в Приюте я никогда не встречала. Я запоминаю каждый кусочек еды, которая мне нравится, и бесконечно расспрашиваю Риалла о том, откуда она взялась. Я подумала, что это может помочь сузить район поисков и выбрать регион для более тщательного изучения. Но пока что все, что у меня есть, это огромный бестолковый список вещей и полное отсутствие ответов на вопросы.

Я наблюдаю за Курио: он небрежно переворачивает очередную страницу своей книги. Возможно, тайна моей прошлой жизни – не самое худшее, что могло со мной случиться. Я не знаю, смогу ли вернуться, даже если «скорпионы» что-то отыщут. Я уже не та юная фейри, какой была, когда меня похитили. Кем бы она ни была, она умерла на песке в тренировочной яме, а затем появилась я. Может, лучше не знать, какой могла бы быть моя жизнь, а сосредоточиться только на том, что у меня есть сейчас?

Мой желудок настойчиво урчит, и на лице Курио быстро мелькает улыбка, но он тут же становится серьезным и смотрит на меня.

Наши взгляды встречаются, и я сразу же понимаю, что теперь для него очевидно – я постоянно пялюсь на него. Его карие глаза сверкают весельем: значит, мой утренний ритуал разглядывания Курио не был для него тайной, как я надеялась.

– По твоему желудку можно часы сверять, – поддразнивает Курио, его голос чуть хрипловатый – как и всегда по утрам.

Мой желудок снова урчит, будто дразнит Курио в ответ. Я же, не обращая внимания ни на него, ни на «скорпиона», разглядывающего мои ноги, когда я встаю, одергиваю тунику и направляюсь в купальню.

Хотела бы я, чтобы мне не приходилось притворяться, что взгляд Курио меня не трогает, и действительно его не замечать. Но то, как учащается мое сердцебиение, и то, что я специально сильнее покачиваю бедрами, не оставляет мне ни единого шанса.

Я закрываю за собой дверь и смотрю в зеркало, разглядывая и оценивая фейри, глядящую на меня. Я стараюсь игнорировать все свои желания, что возникают каждый раз, стоит нам со «скорпионами» оказаться в одной комнате, а им – впиться в меня взглядами. То, как одно мое присутствие сводит их с ума так легко и непринужденно, опьяняет и никогда не надоедает мне.

Я умываюсь, а потом проклинаю себя за то, что не взяла с собой смену одежды. Я была слишком взвинчена и торопилась сбежать из комнаты – мой желудок почти заставил меня истекать слюной перед Курио.

Думаю, Курио будет счастлив, если я вновь выйду к нему в одной чертовой тунике. А еще я уверена: он не упустил того факта, что я все еще ношу его одежду вместо ночных рубашек, которые мне принесла Икон.

Я могла бы легко найти этому объяснение: например, что мне не нравится, когда вещи путаются в ногах по ночам, и что я привыкла спать в поношенном тряпье, от которого осталась лишь пара самых живучих лоскутков. Но даже для меня эти аргументы звучат слабовато.

Курио, похоже, не возражает, что я ношу его вещи чаще, чем он сам. Мы оба молчим по этому поводу и занимаемся своими делами.

Я глубоко вздыхаю, готовясь к встрече со «скорпионом», открываю дверь купальни, уверенно прохожу в комнату и замираю.

Передо мной Курио – он пытается натянуть кожаные штаны на икры и крепкие бедра и потому чуть сгибается. Его округлая голая задница практически повернута ко мне, и по какой-то причине мой рот тут же наполняется слюной. Мышцы на его ягодицах напрягаются, и меня это отвлекает – как и небольшой мешочек, едва заметный между бедрами. Так что я не замечаю, как Курио выпрямляется и теперь наблюдает за мной через плечо.

Прежде чем я успеваю взять себя в руки и найти другое место в комнате, на чем я могла бы сфокусировать взгляд, Курио поворачивается ко мне и откровенно предлагает рассмотреть его спереди. На его лице расцветает пошлая, горделивая улыбка, и я вспоминаю высокомерного Черепа, с которым я встретилась в ту ночь в шатре в Приюте. То, как он разделся и погрузился в позолоченную ванну, дышащую паром, – будто он достоин поклонения и восхищения. И это выводит меня из ступора. Он выглядит точно так же сейчас, только теперь я не могу заставить себя не согласиться.

Я перевожу взгляд с его длинного толстого члена на его веселые карие глаза и делаю все, что в моих силах, чтобы прогнать из собственного взгляда все тепло или любой намек на восхищение.

Курио нагло и прямо смотрит на меня, а затем заправляет свой твердеющий член в штаны и медленно зашнуровывает их. Я сразу же вспоминаю все те разы, когда я доставала его брюки из ящиков позади него. Носил ли он какие-нибудь из них без нижнего белья? Я не знаю, беспокоит ли меня это или возбуждает.

Курио не сразу достает свою рубашку, и я внезапно задаюсь вопросом, хочу ли я крикнуть ему, чтобы он поскорее ее надел, или умолять его не делать этого.

Мы оба стоим, глядя друг на друга из разных углов комнаты, и что-то между нами начинает нарастать. Взгляд Курио медленно меняется – из игривого и дразнящего он становится жарким, жаждущим. В животе разливается тепло, и все, что я могу сделать, это не постанывать и не сжимать бедра в предвкушении.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать – понятия не имею что, – когда раздается стук в дверь. Мы оба поворачиваем головы на неприятный звук, и флер магии между нами резко исчезает.

– Входи, – говорит Курио, и, клянусь, я слышу в его хриплом приглашении разочарование и даже угрозу.

Дверь открывается, и входит Икон, на ее лице светится широкая, теплая улыбка. В руках она держит стопку одежды. Ее лазорево-голубые глаза останавливаются на мне, и улыбка становится еще шире.

– О, ты уже проснулась, это хорошо, – радостно говорит она и проходит в комнату.

Затем Икон поворачивается к Курио, и ее улыбка слегка тускнеет. Взгляд ее начинает метаться между нами – очевидно, она понимает, что вошла… в нечто неловкое. Однако ни она, ни мы не понимаем, что оно собой представляет на самом деле. Хотя, может, Икон и понимает – в ее глазах появляется лукавый блеск, она откашливается, и мне кажется, что так она пытается скрыть смешок.

– Я принесла тебе еще немного одежды, Осет. – Икон протягивает мне стопку аккуратно сложенных вещей. – Еще штаны и обмотки для груди – те, что у тебя есть, стали тесноваты.

Я, неловко улыбаясь, принимаю стопку ткани и кожи.

– Спасибо, моей заднице они точно понравятся. – Шутка выходит не слишком удачной, но Икон не обижается, а смеется.

Мне неловко: совсем недавно она принесла мне кучу вещей, а мне уже нужны новые. Но я ем, когда захочу, и напряженно тренируюсь каждый день, и мое тело быстро меняется. Оно увеличивается и подтягивается в тех местах, о которых я раньше даже не думала, и мне это нравится.

Я чувствую себя сильной, здоровой, а Икон заботится о моем комфорте, снабжая меня всем необходимым – насколько это возможно. Она заботится обо мне так, что заставляет меня почувствовать себя ценной и нужной, и эту же магию она использовала, чтобы собрать «скорпионов» вместе.

– Я надеялась, что у тебя найдется минутка, Осет, – хотела с тобой поболтать. Но если ты занята, могу зайти позже, – говорит Икон и смотрит сначала на меня, а затем на Курио.

Она разглядывает меня, и ее глаза странно блестят, но я стараюсь не обращать на это внимания, лишь качаю головой и улыбаюсь ей.

– Ты не помешала: я как раз собиралась одеться и спуститься к завтраку.

Я бросаю взгляд на Курио и думаю, осмелится ли он возразить.

Ему нужна пара секунд, чтобы понять намек: он наконец достает из-за спины черную тунику и берет сапоги.

– А я просто пойду… на фиг из своей комнаты, – ворчит Курио и поворачивается к двери. – Постарайся ни во что не влипнуть, – предупреждает он и смотрит прямо в глаза Икон.

Курио исчезает в коридоре, а Икон смеется и вздыхает с облегчением.

Я быстро натягиваю на себя новые вещи – все идеально, цвета восхитительные! Туника насыщенно красная, почти пурпурная, а кожаные штаны темно-синие с серым отливом. Этот цвет напоминает о море, когда оно бушует в шторм. Также Икон принесла топы – есть насыщенно желтый и нежно-голубой, а еще серый. Он привлекает меня особенно – он довольно светлый и похож на цвет моих глаз. А еще есть темные брюки самых разных оттенков. Все ткани такие мягкие и нежные на ощупь, их прикосновение больше напоминает кожу, чем ткань. У меня никогда не было столько одежды, и мне хочется найти для Икон больше слов благодарности, чем банальное «спасибо», но у меня ничего не выходит.