Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая

Эпилог

* * *

Море в Р’илдмиллде по-прежнему было самым красивым, что я когда-либо видела, и всё ещё таким же бескрайним. Мы с Ником сидели на нашей пристани, наслаждаясь солнечным утром, как и каждый день до этого, встречая и провожая закаты с рассветами, слушая шелест волн, только вот жаль, что происходило такое чудо не наяву. Во сне мой вампир приходил ко мне, не пропуская ни дня, ни вечера, чтобы неустанно пытаться вытащить из этого состояния, но я так и не могла проснуться. Илли не пускала меня в реальный мир, буквально силой удерживая в пограничном состоянии, и я понятия не имела, когда соизволит поменять решение.

Упрямая.

Но я понимала её...

─ Может, уже вернёшься? Что-то я уже начинаю переживать, ─ пошутил Ник, хотя я знала, как на самом деле вампир переживает.

─ Ты же в курсе, кого тебе надо об этом просить, ─ красноречиво косясь на уже неприлично выпирающий живот, сказала я, и Ник ласково пробежался по нему пальцами, вызывая ответный импульс крохи.

─ Крис уже просто невыносим, ─ пожаловался он. ─ Никогда не видел его таким нервным и напряжённым одновременно, но мне он недавно высказал, что я сам не лучше, представляешь?

─ Я вполне могу в это поверить.

Чем ближе подходил срок родов Нелл, тем хуже себя чувствовал Залесский, испытывая некоторые трудности с собственными эмоциями. Каким-то образом так случилось, что отцы прекрасно ощущали изменения в организме их пары во время беременности – видимо, дело в пресловутой связи, – и любая «неполадка» в теле женщины мгновенно отражалась на бедном вампире. У Высших вообще, как позже выяснилось, очень трепетное отношение к детям, но особенно к своим беременным супругам, и хорошо, что я не была в сознании, чтобы это проверить, ведь позже я на себе всё это прекрасно почувствовала.

Бывший Хаос, он же Дамиан, он же Разрушитель в пушистых тапках, он же Белобрысый гоблин и он же ещё много кто по версии Нельки, не так часто пробирающейся ко мне в сны, как хотелось бы, тоже переживал не самые лучшие времена в своей долгой, некогда божественной жизни. Однако подруга была в ужасе от их двойной заботы и гиперопеки, с шальными глазами рассказывая мне обо всех прелестях своего положения, пока я старалась не смеяться. Оба мужчины не оставляли её ни на миг даже в ванной, и ведьмочке пришлось прятаться от них по углам и шкафам, но те неизменно находили девушку, окружая её ещё большей любовью, не замечая при этом её недовольства. Или просто делали вид, что не замечают.

Недавно я спросила Нельку, каково это любить сразу двоих, и вообще, возможно ли, но она сказала, что точно не думала о таком для себя. Даже пошутила, мол, сама себя не любила достаточно и теперь у неё двое мужчин, которые каждый раз разубеждают в обратном… Я бы так вряд ли сумела. Не знаю, почему Смерть отступился от меня, и не особо мне верилось в слова Ника о том, что коварный бог передумал, но он оставил нас в покое, и это до сих пор удивляло. И радовало. Как, собственно, и мой полностью восстановившийся глаз.

К слову о богах… Никто из них так больше и не появлялся рядом, не пытался вмешиваться и диктовать свои условия – словно дали нам всем заслуженный отпуск, но что немаловажно, некоторые из нас стали со временем забывать, каким именно образом война была окончена. О вмешательстве высших сил точно помнили мы с моим вампиром, а вот многие почему-то были уверены, что мы просто разгромили жрецов общими усилиями. Разве что Лекс ещё мог похвастаться этими воспоминаниями. Предательство Женьки резануло по другу сильнее, чем его фальшивая смерть, и бог таким способом явно попытался искупить свою вину. Он, судя по всему, хотел, чтобы Сашка о нём не забывал, и друг помнил, периодически повторяя, как заклинание: «Спасибо, боженька, за одолжение! Век тебя не забуду, ушастый иуда…», совершенно не боясь кары небесной.

А ещё бывший Оракул вернул Диме прежнее состояние, и теперь юный маг, хоть и не был больше безумен, но так и остался для всех слегка странноватым парнем, однако в этом состояла его прелесть. Он оказался хорошим, светлым человеком, и, несмотря на тот факт, что доверять кому бы то ни было теперь было очень сложно, никто из нас не собирался впадать в крайности и возводить барьеры в отношениях с другими.

С матерью у близнецов по-прежнему всё обстояло сложно, но если я что-то и знала о Нелл с Лексом, так это о их чувстве справедливости. Если уж они оба ненавидели кого-то или любили, то в полную силу, и я не смогла бы во всей вселенной встретить таких же друзей, которые полностью разделяли бы мои собственные чувства. В конце концов, эту женщину никто не заставлял помогать жрецам – она лишь хотела вернуть магию, но, как и сказала подруга, каждый сам делает свой выбор, и для каждого некоторые вещи оказываются важнее даже собственных детей…

Что касается тех, кто ушёл в Инрем, то они и правда приходили во сне, как и обещали. Алеар вместе с Камиллой, навёрстывая то время, что не были со мной, частенько устраивали мне экскурсии по самым красочным местам, показывая все те изменения, которые уже начали происходить с миром. Оказалось, та моя последняя встреча со священными дубами принесла свои плоды, и пролитая кровь сумела напитать даже близлежащие земли.

И это стало началом.

Нежить, правда, никуда не делась, но охотники прочёсывали леса, объединившись с эльфами, магами и другими оставшимися обитателями Инрема, которые решили, наконец, вылезти из своих нор, узнав о таких радикальных переменах. Но перемены коснулись не только деловых и политических взаимоотношений между расами. Энитири кардинально начали пересматривать свои взгляды на Высших, ещё когда Дерек начал собирать их для решающего боя, а теперь все семьи устраивали совместные вылазки с целью познакомиться с вампирами.

Больше не было этой жуткой многовековой традиции выдавать девочек замуж за родственников и лишать детей возможности знать своих родителей, а мои знакомые девчонки первыми подали пример, когда вечно хмурая Хэйлин рискнула поближе узнать одного из бывших врагов, а за ней потянулись и все остальные. Я не могла с ними связаться, но точно знала, что теперь у них всё будет хорошо, да и Ян временами рассказывал очень интересные слухи.

Мастер казался мне изменившимся. Я думаю, мы все, так или иначе, поменялись, но Северьян даже выглядел как-то по-другому. Так, словно огромный груз, который когда-то лежал на его плечах, больше не тяготил, и всякий раз, когда мы виделись во сне, вампир представал передо мной обновлённым. Мы не говорили об Иллиане, но я знала, что этот мужчина сделает всё, чтобы наша кроха однажды оказалась в безопасном Инреме, так же как знала и то, что с ним наша дочь будет счастлива…

В городе всё тоже приходило в норму. Мужчины часто мотались на Землю, помогая восстанавливать порядок, а так же готовить всё для нашего возвращения. Залесский-младший всего за пару месяцев не иначе, как чудом умудрился восстановить большую часть их дома, чтобы привести туда Нелл и «их довеска», а ещё с достоинством принял на себя обязанности Мастера, которым его признал Ковен. Кристиану, по словам подруги, было страшно. Он опасался, что не справится так хорошо, как должен, и эти страхи были вполне обоснованы, но вампир их переборол, и Ян мог гордиться своим братом и его успехами, о чём неустанно говорил ему в посланиях.

В Верховном Совете тоже произошли колоссальные изменения. Почти всех заговорщиков поймали, но кто-то ускользнул в другие миры, и их продолжали искать, одновременно решая кучу возникших проблем. С убийствами тех, кто занимал места за этим круглым столом, возникло много новых трудностей, и Ник вместе с остальными разрывался между своим новым положением, мной и вылазками на Землю, но я всё время напоминала ему, насколько это важно. Так что мой хищник держался изо всех сил, а я могла только просить Илли о том, чтобы побыстрее вернула меня к нему…

Всё постепенно возвращалось на круги своя, но имелась только одна неразрешённая, неясная ситуация, и имя ей было Дем. Он связывался с родителями всего лишь раз, написав им короткое сообщение с текстом: «У меня всё в порядке. Жив. Не пытайтесь меня найти», и они это приняли. Ада вроде бы тоже смирилась, успешно делая вид, что всё в порядке, но я знала, что это далеко не так. Она полностью сосредоточилась на своих книгах, избегая разговоров о будущей свадьбе с эльфом и о том, что случилось. С головой ушла в работу, а потом самая первая вернулась в город, когда Ник сказал, что там безопасно.

Конечно, мы все волновались за этих двоих, но сделать что-то точно не могли. Демьян всегда был упрям и действовал только так, как считал нужным, а теперь его характер, возможно, стал хуже в разы. Я не знала, по какой причине Антаррэль с ними так поступила, но если честно, вряд ли бы когда-нибудь вообще смогла бы это понять. Эрик, к счастью, и не вспоминал, что был знаком с богиней, и я этому только радовалась, потому что не хотела бы для него подобной участи – быть втянутым в такие отношения. Решать, конечно, в любом случае, ему, но лучше уж пусть найдёт себе обычную девушку…

─ Я скоро свихнусь от ожидания в этой компании психов, ─ продолжал негодовать Ник, а я не знала, как ему помочь – мне всё время казалось, что на его долю выпали все страдания мира, и я вообще ничего не сделала, чтобы как-то облегчить эту ношу. ─ Сестра разговаривает со мной, словно я мешаю ей жить, Крис на взводе, Вик постоянно спрашивает советов в отношениях, твой срок уже подходит…

─ Не говори так, словно я отбываю наказание в тюрьме, ─ усмехнулась я, пройдясь ладонью по его волосам, и он замер на мгновение, прикрывая глаза и судорожно выдыхая.

─ Я рад, что ты находишь время для веселья. Правда… Мне такой роскоши пока не доступно.

─ Ну, если не искать хоть что-то позитивное, боюсь, меня съедят другие мысли.

─ Это какие же? ─ уже более заинтересованно спросил он, и я уловила нотки предвкушения в морском воздухе, сама при этом поддаваясь пьянящему чувству.

─ Например, что я не могу поцеловать тебя в реальности… И сделать много других интересных вещей, ─ произнесла я уже другим тоном, кладя руку на напрягшееся бедро, и ответом мне стало голодное рычание.

Набросившись на мои губы, мой хищник плавно продвигается вниз по подбородку, к шее, чуть прикусывая кожу, и меня ведёт, хотя ощущений катастрофически мало. Меня разрывает от желания сгореть в его руках, расплавиться воском, как обычно, но здесь всё иллюзорно, а хочется, чтобы было по-настоящему. Дико. Только как мы умеем.

Дыхание сбивается, внутри всё горит и, кажется, моё собственное пламя готово вырваться наружу вместе со стоном, который слетает с губ в его рот.

─ Твой запах даже здесь невероятный, ─ рычит Ник, проходясь пальцами по позвоночнику, и только спустя несколько секунд я вдруг понимаю, что так быть не должно.

─ Погоди… ─ останавливаю его, чуть отстраняя, и кидаю взгляд на рисунок веток у запястья, а на них распускаются цветы.

Сладкий, непривычно насыщенный запах цветущей вишни наполнил пространство между нами, но это было столь непривычным в нашем каждодневном сценарии, что паника мгновенно захлестнула, заставляя мозг работать на максимум.