Всё когда-нибудь заканчивается: терпение, нервы, патроны…

— Ты закончил? — спросила она. Пожалуй, это были первые слова, которыми они обменялись за последние два с половиной часа.

— Нет, доделываю последний урок в разделе, но остальные уже готовы, — он нашёл свиток с конспектом первого урока и подошёл с ним к Гермионе. — Полагаю, это означает, что в понедельник мне придётся опять прийти пораньше, чтобы закончить с этим твоим заданием.

Гермиона бросила на него короткий возмущённый взгляд, прежде чем разразилась смехом. Она развернула пергамент и начала читать.

Через несколько мгновений она вернула ему лист с восхищением во взгляде.

— Удивительно, но ты не ужасен.

Уголки его губ изогнулись в самодовольной усмешке.

— Обидно знать, что ты могла так обо мне подумать.

Она лишь закатила глаза.

— Не позволяй своему самолюбию раздуваться шире тебя, — ответила Гермиона. — Есть несколько грубых моментов, которые нужно поправить, но это хорошее начало.

Она схватила его за мантию и притянула ближе, пока не коснулась его губ.

— Спасибо тебе за помощь.

— Я всегда готов, — улыбнулся Драко.

Список дел всё ещё лежал на углу её стола. Всё, кроме его задачи, было помечено галочкой.

— Думаешь, мы можем считать, что закончили на сегодня? — спросил Драко, кивнув в сторону пергамента.

Гермиона взяла перо и зачеркнула последний пункт.

— Полагаю, что да, — согласилась она. — Но только если ты действительно придёшь в понедельник и допишешь!

— Это ещё одна сделка.

На этот раз Драко притянул её к себе для поцелуя. Короткого и почти целомудренного. Потребовалась немалая сила воли, чтобы помнить, что они всё ещё в её кабинете.

— Теперь, когда твоя работа закончена, — сказал Драко, — моя очередь составлять нам планы на вечер.

Гермиона быстро кивнула.

— И что же ты придумал для нас? — спросила она с блеском в глазах.

Он взял её руку в свою и переплёл их пальцы.

— Учитывая, что мои родители уехали на весь день, — начал Драко, — я надеялся, что смогу должным образом показать тебе поместье, так как у меня не было такой возможности в прошлые выходные, — он ухмыльнулся, уже предвкушая её реакцию, и продолжил: — Тем более, что это будет моя последняя ночь там.

— Ты съезжаешь? — с удивлением и надеждой спросила она.

— Ты была права, — кивнул Драко, зная, как ей будет приятно услышать эти слова из его уст. — Мне следовало съехать ещё несколько недель назад.

— Лучше поздно, чем никогда, — ответила она. Её изумление ещё не исчезло с лица. Полувшутку-полувсерьёз она продолжила: — Это было откровение, которое на тебя снизошло?

Лёгкий смешок заполнил пространство между ними.

— Я объясню позже, — ответил Драко. — Но может быть сначала перекусим? У меня есть отличная идея на этот счёт.

* * *

Полупустые коробки с китайской едой навынос были расставлены по всей поверхности обеденного стола поместья; Гермиона с Драко сидели на нём, прямо в центре этого импровизированного пикника.

Драко прожевал ещё один кусок.

— Без вариантов, — твёрдо заявил он. — Вот тут-то я и провожу черту.

— Метро? — спросила Гермиона с недоверием на лице. — Ты бы мог рассмотреть колесо обозрения, но никогда бы не спустился в метро? Оно же почти не отличается от Хогвартс-экспресса!

— Тут ты ошибаешься, — возразил Драко. Он схватил одну из белых коробок и положил себе ещё порцию лапши Ло-Мейн. — Во-первых, одно дело магический транспорт, а другое — полностью технический. И что более важно, один остаётся над землёй, а другой — нет.

Гермиона приподняла бровь.

— Значит, ты доверяешь четырёхсотфутовому колесу больше, чем целой системе поездов, на которых миллионы людей ездят каждый день? И всё потому, что они перемещаются под землёй? — она рассмеялась. — Ты семь лет прожил в подземельях Хогвартса!

— Это совсем другое, — отмахнулся Драко, указывая на неё кончиком вилки. — Насколько я знаю, метро не усилено магическими чарами, поэтому невозможно удостовериться, что в нём всё исправно работает.

Несмотря на его логичное объяснение, Гермиона продолжала смеяться над Драко.

— Кто бы мог подумать, что знаменитый принц Слизерина боится находиться под землёй?

Драко скомкал одну из бумажных салфеток и бросил в неё.

— Я такого не говорил.

— Но именно так я и услышала, — поддразнила она.

Она продолжала посмеиваться, и даже Драко пару раз хмыкнул.

— Ты теперь всегда будешь мне это припоминать?

Гермиона усмехнулась.

— Нет, только лишь до тех пор, пока ты не поедешь со мной в метро.

— Тогда я ожидаю слышать твои насмешки до смерти.

Он продолжал улыбаться ей, но улыбка Гермионы быстро угасла.

— Или до тех пор, пока что-нибудь не стрясётся, и мы с тобой…

— Гермиона, не надо.

Он уже догадывался, куда она клонит, и ему было невыносимо слышать даже о возможности такого исхода.

Но, как он давно уже понял, Гермиону было не остановить.

— Ты должен рассказать мне, что произошло вчера во время разговора с отцом, — сказала она. Отодвинула оставшийся рис на край тарелки и продолжила: — Потому что, зная тебя, вполне вероятно, что именно поэтому ты сейчас решил съехать.

Он с шумом вдохнул.

— Так и есть.

— И что же он сказал?

Голод резко пропал. Он отодвинул тарелку и задумался, с чего бы начать.

— Чистокровные семьи всегда ценили традиции.

Гермиона устроилась на столе, скрестив ноги, и повернулась, чтобы смотреть ему в лицо. Она моргнула, ожидая продолжения.

— С магическими родословными, уходящими вглубь истории, нас учили слепо верить всему, что установили наши предки много веков назад. Некоторые традиции мне нравятся. Например, как у Блэков — давать имена в честь созвездий. Другие, такие как сидеть на противоположных концах этого огромного стола во время семейных ужинов — бредовые, но относительно безвредные, — в горле у него пересохло. — Но есть такие, как поддержание чистоты крови.

Гермиона выглядела очень сосредоточенной, от неё не исходило ни звука. Она слушала так внимательно, как не слушала даже преподавателей в Хогвартсе.

Он на мгновение закрыл глаза, прежде чем продолжить:

— Нет смысла объяснять тебе, что моя семья потеряла после войны. Мать поставила под угрозу всё, чтобы обеспечить моё благополучие, факт, который мой отец до сих пор ставит мне в вину. Статус семьи был для него основным аспектом. В то время как общественность достаточно лояльно отнеслась к нам, он не смог восстановить прежнее положение в чистокровных кругах.

— Но на суаре? — спросила Гермиона, пытаясь разобраться в ситуации. У неё даже проступила морщинка на лбу от любопытства. — Там было много чистокровных семей.

— Верно, — согласился Драко, — Но это случилось уже после того, как я опубликовал свои мемуары, — он сделал ещё один медленный вдох. — Возможно, причина, по которой мой отец так недоволен моей писательской деятельностью в том и заключается. Он огорчён тем, что мои мемуары сделали больше для восстановления статуса семьи, чем всё, что он смог. Он сам хотел быть тем, кто всё исправит. Тем не менее, для него я лишь шахматная фигура, которую он защищал всю игру, чтобы пожертвовать ради окончательной победы.

Гермиона обхватила себя руками.

— Это вполне возможно, — заявила она, её глаза смягчились, когда она посмотрела на Драко. — Но ты всё это уже знал. Так что же изменилось вчера? Что это за новое осложнение?

Драко слез со стола и подошёл к одному из комодов, достав украшенную драгоценностями шкатулку. Вернувшись к Гермионе, он открыл её и показал содержимое.

— В течение последнего месяца мои родители получали письма от других чистокровных с предложением о слиянии наших семей, — продолжил объяснять Драко.

Гермиона принялась перебирать листы. Пэнси Паркинсон, Миллисент Булстроуд, Виктория Флинт, Хелена Фоули, Алисия Бёрк, Лианна Эйвери, Астория Гринграсс… Список имён продолжался. Но Драко волновала только одна ведьма. И письма от неё никогда не будет в этой стопке.

— Здесь должно быть не меньше двадцати предложений, — сказала Гермиона с лёгким недоверием в голосе. — Так много чистокровных семей всё ещё заботятся о том, чтобы выдать своих дочерей, следуя традициям?

— Не все, — ответил Драко. — Астория мне сказала, что её отец рассматривал разные варианты. Она сама выбрала Тео Нотта.

— Он от этого не менее чистокровный, — заметила Гермиона.

— Но, по крайней мере, это её выбор.

Гермиона хотела убрать письма в коробку, но Драко взял их. Впервые он действительно прикоснулся к ним. Его никогда не волновали эти письма. Они олицетворяли всё, что он презирал. Как символ тотального контроля со стороны родителей.

От одного лишь прикосновения к пергаментам у него скрутило живот. Отец ожидал, что он выберет одну из этих ведьм к концу выходных. Как будто выбор спутника жизни не требовал ничего, кроме чтения резюме.

Это не было способом найти привязанность. Конечно, ему могло повезти. Брак с Асторией не был бы ужасным. Как, впрочем, и с Эми. Но Драко не искал «неплохой вариант», он хотел счастья. И уже нашёл его.

Он не мог больше смотреть на письма. Не раздумывая ни секунды, Драко вытащил палочку. Её кончиком коснулся края письма Пэнси — Инсендио — и через несколько секунд вся стопка пергаментов была охвачена пламенем, пока не осталась только кучка пепла.

Он встретился взглядом с Гермионой.

— Я хочу быть с тобой, — заявил он, наслаждаясь тем, как её глаза всё ещё светились, несмотря на то, что пламя уже погасло. — И мой отец этого не изменит.

Восторг наполнил его грудь, когда Гермиона взяла его за руки.

— Я тоже хочу быть с тобой, — эхом отозвалась она. У него было только мгновение, чтобы насладиться этим чувством, прежде чем сияние погасло. — Но ты так и не рассказал мне, что это за новое осложнение.

Драко мимолетно взглянул на стену, потом снова на Гермиону.

— Прежде чем я скажу это, я напомню тебе, что у меня всё под контролем, — сказал он, не желая увидеть её взрывную реакцию. Он всё равно собрался с духом, прежде чем заговорил: — Мой отец нашёл способ подписать контракт без моего участия.

Как и следовало ожидать, Гермиона всё же гневно вспыхнула.

— Как он посмел! Он что думает…

Драко поднял руку, чтобы остановить её, прежде чем она разразится громкой тирадой.

— По-видимому, я всё ещё нахожусь под его опекой, потому что…

— Ты всё ещё живешь в поместье.

Он усмехнулся. Конечно, она была достаточно умна, чтобы так быстро собрать всё воедино.

— И поэтому ты съезжаешь? — усмехнулась она, яростно скрестив руки на груди.

— Вот именно.

Она фыркнула, и на её лице отразилось отвращение.

— Тот факт, что родители могут иметь такой контроль над своим ребёнком — это настоящее варварство! — Гермиона закипала. Драко практически видел, как шестерёнки в её голове продолжают бешено крутиться. — Но если, для того чтобы сорвать подписание договора, тебе нужно всего лишь съехать, то почему твой отец всё тебе рассказал?

— Он, наверняка, и вообразить не может, что я уеду из поместья, — объяснил Драко. — Как я уже говорил, каждый представитель рода Малфоев с одиннадцатого века прожил в этих стенах всю свою жизнь, — он усмехнулся. — Ещё одна любимая традиция.