Голубая кровь (трёхтомник)

— Боюсь, что это невозможно.

— Почему?

— Человек не может прожить жизнь и ни разу не пораниться, госпожа. К тому же бывают несчастные случаи…

— Да, ты права, — согласилась графиня Ронда, — этого избежать нельзя. Рано или поздно, но эти девочки и другие люди узнают истину.

— Не может же мы изменить цвет их крови.

Графиня на несколько минут задумалась, а затем сказала:

— Да, мы не можем изменить цвет их крови. Но мы попытаемся его скрыть. Знаешь, Райтиса, в семье, где я родилась, есть немало секретов и навыков, которые передаются из поколения в поколение. Один из них является рецептом изготовления отвара из трав, способным останавливать кровь и давать ей повышенную свёртываемость при травмах. Человек, употребляющий постоянно этот отвар, может не бояться ран, так как кровь, выходя из него, тут же сворачивается и чернеет. Так что кровотечение нестрашно человеку, если он хотя бы время от времени пользуется этим средством. Альдеруские воины славятся своей живучестью именно благодаря этому секрету, позволяющему им избегать кровопотерь при любых ранах. Я знаю этот рецепт и буду готовить отвар для Нейман и Ноэми. А чтобы усилить его действие, мы будем подсыпать в их еду один порошок, и они вообще никогда не узнают даже приблизительно цвет своей крови. Такие порошки из трав принимают воины Альдеруса, когда готовятся к битве.

— Идея не плоха, госпожа, но подействует ли отвар на девочек, ведь у них не красная, а голубая кровь?

— Не знаю, но попробовать стоит. Я верю в успех.

— Хорошо, госпожа. Вот только эти две девочки не будут похожи на ваших дочерей и одна из них светловолосая. Этого ведь не скроешь.

— У моего мужа светлые волосы и то, что одна из его дочерей будет блондинкой, его не удивит. А Нейман очень похожа на моих детей.

— Да, это верно, но так будет не всегда.

— Что ты хочешь этим сказать? — обеспокоено спросила графиня.

— Госпожа, я не раз видела людей с голубой кровью. Они все весьма похожи друг на друга, как братья и сёстры. Но не это страшно, ведь териане и земляне отличаются не только цветом крови, насколько мне это известно.

— Так в чём же дело?

— Дело в том, что териане имеют очень светлую кожу. Даже самые светлокожие земляне, по сравнению с ними, будут казаться смуглыми. Вы представляете, какой контраст будет между этими терианками и вашими дочерями?

— Да, это действительно проблема, — согласилась графиня, посмотрев на четырёх девочек. — Но ведь можно будет их почаще и подольше держать на солнце, и они загорят.

— Это не поможет, так как загар териан не берёт. Иначе они бы уже давно превратились в темнокожих, при таком жарком климате. Наверное, во всём виновата их кровь, придающая коже белоснежный, но не бледный оттенок.

— Тогда надо будет натереть их какой-нибудь тёмной мазью или кремом, — предложила графиня. — Ведь косметики огромный выбор!

— Это тоже не поможет, — сказала я вконец растерявшейся молодой матери. — Ведь крем впитается и всё. Конечно, можно их мазать каждый день, но они подрастут, и им будет казаться подозрительным, что их постоянно мажут кремом, а их сестёр нет. Тогда начнутся бесконечные вопросы.

— В таком случае оставим всё как есть, — решила графиня, — но будем одевать Нейман и Ноэми в белое, и их кожа не станет так сильно выделяться своим цветом. Я привью им привычку носить много драгоценностей, которые своим блеском тоже сгладят контраст их кожи. Особенно подойдут камни красных, жёлтых и коричневых оттенков, способных своим блеском и светом придавать коже смугловатый оттенок. И ещё нужно с малых лет надевать на них вуали. Сейчас многие начинают носить покрывала и вуали различной длины и расцветок. Вероятно, они на долго войдут в моду, и это поможет скрыть особенности внешности Нейман и Ноэми. Дворец, в котором мы живём, принадлежал людям голубой крови, и эти две маленькие терианки, возможно, принесут нам счастье. Териане считают, что драгоценные камни способны защищать от всего дурного и потому все мои дети, по-терианскому обычаю, не должны ни днём, ни ночью расставаться с ними. И пусть это будут местные украшения, а не альдеруские. Это убережёт нас от бед.

Графиня взяла с меня обещание, что я буду молчать. А драгоценные камни действительно много лет защищали этот дом и вас.

Вот так в семье графа и графини Эриндо появились ты и Ноэми. Граф ничего не знал и не подозревал о том, что его умерших дочерей заменили две девочки с голубой кровью. В те времена, как ты знаешь из истории, скрывать в своём доме териан было весьма опасно для всей семьи. Но граф не догадался об этом, и вы с Ноэми росли. Отвары и порошки графини Ронды сделали своё дело, но всё же опасность разоблачения оставалась. Мы знали, что если одна из вас получит настолько серьёзную рану, что в минуту будет вытекать больше стакана крови, то отвары не помогут, и вы увидите истинный цвет своей крови. Если бы вы заболели, то врачи тоже могли докопаться до истины, проведя медицинское обследование, но ничего такого не произошло.

В первое время я глядела на вас, как на бомбу замедленного действия, способную погубить всю семью в любую минуту, но потом успокоилась и смирилась. Умерших детей графини я тайно похоронила. Граф был без ума от своих дочерей. Ноэми, похожая на него, так, во всяком случае, он считал из-за её золотистых волос, стала любимицей графа. Всё шло прекрасно, а через несколько лет графиня Ронда родила сына.

Граф был счастлив и покупал жене дорогие подарки и безделушки. Но два дня спустя, после рождения Леонарда, он случайно услышал мой разговор с его женой. Графиня Ронда собирала все книги о терианах, какие только могла раздобыть, чтобы быть в курсе всего того, что могли вытворить ты и Ноэми. Граф услышал, как Ронда сказала мне что-то вроде: «Нейман и Ноэми имеют более светлую кожу, чем Изабелла и Мария, а я прочла, что взрослые териане ещё более светлокожи, чем дети. Уже сейчас они белее, чем мои родные дочери. А представляешь, что будет лет через десять? Райтиса, ведь всем станет ясно, что у них голубая кровь!»

«У них голубая кровь» — эти слова услышал граф и уже через полчаса, после серьёзного разговора с графиней, он всё знал, но не смог простить жену, хоть никому и не выдал её тайну. Он развёлся с ней и покинул планету, разрешив, тем не менее, детям, в том числе и вам, приёмным, носить его фамилию и титул.

Потом жизнь снова пошла обычным чередом, пока вы не стали ездить верхом, и графиня начала тревожиться за вас. Но она всегда была довольна тобой и Ноэми, и ни разу не пожалела, что оставила вас, даже когда распался её брак. Ты очень любила эту планету с детства, Нейман, а потому Ронда справедливо решила, что оставит это поместье тебе. В конце концов, ты и Ноэми терианки, и больше других имеете право жить на этой земле.

Когда Райтиса замолчала, Нейман посмотрела на неё очень внимательно.

— Ты всё рассказала? — спросила юная графиня рабыню, которая была для неё как вторая мать, а вернее третья, так как Ронда де Эриндо являлась второй, а настоящей своей матери Нейман не знала.

— Да, Нейман, это всё, что я знаю, — заверила Райтиса.

— И ты, зная всё обо мне, и дальше будешь терпеть мою власть в этом поместье?

— А почему нет?

— Я же никто.

— Ты — дочь графини Ронды де Эриндо! Она сама захотела, чтобы поместье досталось тебе, это была её последняя воля. Для меня достаточно знать это. Ты была и останешься моей госпожой.

С минуту Нейман отрешённо смотрела на портрет графини Ронды, висевший на стене. Она всю жизнь считала её своей матерью и любила больше всех. А теперь графиня мертва и причина её смерти — Нейман. Терианский подкидыш, воспитанный милосердной женщиной, как её родная дочь, стала причиной гибели Ронды де Эриндо. Нет, не принесли ей счастья двое терианских детей, которых она так любила и оберегала.

— Кто же я? — спросила еле слышно Нейман, скорее всего саму себя, а затем посмотрела на Райтису. — Скажи, ты не знаешь, кто моя настоящая мать?

— Нет, девочка моя, — покачала та головой, — но мне кажется, вряд ли она жива. Женщины-терианки часто подкидывали своих детей добрым землянам, в надежде, что те спасут их жизнь, а сами погибали от рук убийц, уводя их подальше от своих малышей. Очень много таких подкидышей земляне убивали, боясь, что из-за них пострадают семьи тех, кто их скрывает. Ведь кто не слышал о жестокости Красных Вампиров? Вероятно, и твоя мать, Нейман, подбросив вас, увела убийц подальше от этого дома и погибла.

— Райтиса, ведь у Ноэми были светлые волосы. Быть может, она тоже мне не сестра?

Нейман перевела взгляд на портрет Ноэми де Эриндо, словно желая прочитать в нём правду и получить ответы на свои вопросы.

— Очень возможно, — ответила Райтиса, подумав, что раньше ей самой в голову это не приходило.

— Если тебе больше нечего мне рассказать, то можешь идти. Я хочу побыть одна.

Нейман выглядела уставшей и угнетённой. Она вся сжалась будто от холода.

Женщина удалилась, не смея надоедать своими заботами юной госпоже. Уж кому, как не ей, было знать, что Нейман ненавидела, когда её жалеют.

Нейман некоторое время сидела совершенно ошеломлённая тем, что услышала. Она даже не представляла, радоваться ей или плакать из-за того, что цвет её крови не такой, как у остальных Эриндо. Однако кое-что, мучавшее её давно, теперь обрело смысл, у Нейман словно глаза открылись. И всё же Райтиса оказалась права, говоря, что эта тайна не принесёт ей радости.

Сейчас всё вокруг Нейман изменилось до неузнаваемости так сильно, что она спрашивала себя, уж не умерла ли она и не возродилась ли неожиданно где-то в другом месте, где ей всё неведомо и непонятно. А иначе чем объяснить то, что счастье за считанные дни сменилось горем и неизлечимой болью от утрат близких? Тем, что её красная кровь вдруг стала голубой? Раньше она была Нейман де Эриндо, принадлежавшая к двум благородным родам, чьи родословные насчитывают не один век. А кто она теперь? Человек без роду и племени, не знающий даже, кто её мать и отец, не то, что дальние предки. У неё голубая кровь и она подлежит уничтожению, как и её народ. Даже имя у неё не терианское, а то, что она имеет, дано ей не по праву рождения, а потому, что добрая графиня удочерила её.

Что ей теперь делать? Стоит Ауленту узнать, что она терианка, и тогда станет ещё хуже, и спастись самой и защитить близких будет трудно, не говоря уже о том, что о восстановлении справедливости нечего и мечтать. Все рады будут задавить семью, осмелившуюся вырастить терианку. Так что же делать? Обо всём рассказать брату и сёстрам или сразу лезть в петлю, чтобы спасти остальных?

И вновь Нейман неудержимо потянуло в горы, в лес, куда угодно, только подальше от людей. Но она вовремя одёрнула себя и взяла в руки. Нет, она так просто не сдастся и уж тем более не покончит жизнь самоубийством на радость недругам. Нейман знала, что нужно бороться до конца и не показывать слабости, даже находясь на последнем издыхании. Стоит раз позволить ударить себя — и тебя забьют до смерти.

«Если я и умру, то Аулент захлебнётся моей кровью, потому что она станет последней каплей в том океане голубой крови, которую пролили пришельцы», — подумала Неман на грани отчаяния, но она твёрдо была уверена, что уж её-то гибель точно не останется не отомщённой.